— Ну, в чем дело?»

— Четыре раба хотят убежать сегодня ночью, — отвечал я.

— Один из них сначала хочет убить тебя. Не говори ничего, а посмотри туда, налево. — Пока он смотрел, я вытащил из-под повязки пистолет, приставил к его груди и нажал на кнопку. Он беззвучно скончался, упав лицом вниз.

Я нагнулся и быстро усадил его, подперев о стену возле ворот. Затем я забрал его пистолет и, посмотрев назад, увидел что Дуари, Эро Шан и Банат на цыпочках идут ко мне.

Мы не говорили ни сова, пока я открывал дверь, выпуская их. Последовав за ними я осторожно закрыл ворота.

Я отдал второй пистолет Эро Шану и повел ихк загону, в котором держали зоратов. Украдкой мы подошли к животным, нежно разговаривая с ними, зная об их раздражительности. Они покружили немного, пытаясь убежать от нас. Но вскоре нам удалось поймать по одному, схватив их за уши — способ с помощью которого ими управляют.

Мы отвели их к воротам, которые я открыл и сели верхом. Для езды на этих животных не требуется седел и уздечек. Ими управляют, дергая за их длинные, висячие уши. Чтобы повернуть направо достаточно дернуть за правое ухо, налево — значит за левое. Если дернуть за оба, они остановятся. Они ускоряют свой бег, если их пришпорить каблуками, тогда как легкое подергивание за оба уха заставит их замедлить свой бег.

Так как загон для зоратов находится за городской стеной, мы были свободны, по-крайней мере на какое-то время. Когда мы немного отъехали от города, мы пришпорили наших странных скакунов и понеслись по равнине во весь опор. В эту ночь зоратам не полагалось отдыха, так же как и нам. Мы должны были проскакать мимо лагеря пастухов до рассвета, чтобы избежать преследования. Это была бешеная гонка, но мы чувствовали, что она будет удачной. Слева от нас были горы, служившие нам ориентиром, а большие глаза наших животных позволяли им видеть в темноте амторской ночи.

Дуари и я ехали рядом, а Эро Шан и Банат шли у нас по пятам. Мягкие ступни зоратов не издавали никакого шума и мы неслись, как призраки в ночи.

Вскоре ко мне подъехал Эро Шан.

— Нас преследуют, — сказал он. — Я случайно оглянулся и увидел всадников, преследующих нас. Они быстро догоняют нас.

— Отдай пистолет Банату, — сказал я, — и скачи с Дуари вперед. На борту 975-го найдешь оружие и снаряжение.

— Нет, — решительно сказала Дуари. — Я не оставлю тебя. Мы останемся вместе до конца.

По ее голосу я понял, что спорить было бесполезно, поэтому я сказал им, что мы должны ехать быстрее и пришпорил своего зората.

Возможно эти животные не были красивыми, но они были действительно замечательными скакунами. Они так же быстры как олени и удивительно выносливы. Но мы уже преодолели большое расстояние и я не знал, выдержат ли они.

Оглянувшись назад, я увидел, что нас быстро настигает много всадников.

— Думаю, что нам придется драться, — сказал я Эро Шану.

— Мы сможем уложить нескольких из них, прежде чем они убьют нас, — ответил он.

— Я не вернусь в Хангор, — сказала Дуари. — Нет! Убей меня, прежде чем они схватят меня, Карсон. Пообещай мне, что ты сделаешь это.

— Если меня убьют, — ответил я, — скачите к 975-му.

Затем я рассказал ей как включать мотор. Он был похож на двигатель анотара, с которым Дуари была хорошо знакома. Топливо было такое же как и у анотара. Под действием вещества под названием лор, содержащего значительное количество элемента 105 (йор-сана), освобождался элемент 93 (вик-ро). В результате воздействия вик-ро на йор-сан сгорает лор, высвобождая всю свою энергию. По своей энергоемкости одна пинта этого топлива эквивалентна 18,000,000,000 тоннам угля. Можно только восхищаться таким достижением амторской науки. Пинты топлива хватило бы для 975-го на всю жизнь.

После короткого спора я заставил Дуари пообещать мне, что в случае моей смерти она попытается достичь 975-го и поискать перевал в южном горном хребте, за которым по-видимому находилась Корва. Затем преследователи настигли нас.

Когда приготовил пистолет, чтобы взять дорогую цену за свою жизнь, я услышал как засмеялся Эро Шан. В следующее мгновение я сам рассмеялся.

— Почему вы смеетесь? — спросила Дуари.

— Смотри, — сказал я, — нас преследовали зораты, убежавшие из загона и последовавшие за своими собратьями.

Мы промчались мимо лагеря пастухов как раз перед рассветом. Когда стало светлеть, далеко впереди мы увидели 975-й, стоявший там, где мы его оставили. Я очень волновался, что пастухи, могли повредить его, но когда мы прибыли на место, то обнаружили 975-й в том же состоянии, в каком его и оставили. Но мы не отпускали зоратов до тех пор, пока я не запустил двигатель и не продемонстрировал к своему удовлетворению, что 975-й был на ходу. Затем мы отпустили их и они стали пастись вокруг нас.

Я сказал Эро Шану и Банату быть готовыми стрелять из бортовых и кормовых пушек, если возникнет необходимость. Дуари я взял с собой, так как она могла стрелять из носовой пушки, если нам придется вести бой. Никто, конечно, на это не надеялся.

Банат хотел вернуться в Хор, где как он уверял нас хорошо встретят, но я больше не хотел рисковать Дуари. Кроме того, Хор мог быть в руках фалзанов. Однако я сказал Банату, что приближусь к Хору с наступлением темноты и он сможет продолжить путь пешком. Он признал, что это было разумное решение.

— Конечно, я бы хотел показать вам настоящее гостеприимство Хора.

— Мы уже видели это гостеприимство, — ответил я.

Банат рассмеялся. — Не такие мы дураки, как думают о нас фалзаны.

— Смотрите! — сказала Дуари. — К нам приближается корабль.

Мы все посмотрели и увидели с правого борта маленького разведчика, который мчался к нам.

— Единственный способ избежать боя, — сказал я, — это повернуть обратно, чего я, конечно, не хочу.

— Тогда будем сражаться, — сказала Дуари.

— Как ты думаешь, Банат, чей это корабль? — спросил я.

— Это один из Хангорских фалтаров, как мы их называем — Фалтар означает пиратский корабль и является соединением двух слов: «фал», означающего убивать и «анотар» — корабль. — Они очень быстрые, — добавил он. — Вряд ли 975-й сможет уйти от него.

Я развернулся и направился прямо к нему. Как только мы вошли в зону досягаемости Дуари начала стрелять химическими снарядами. Она добилась прямого попадания в нос, как раз перед креслом пилота, а затем начала посылать по этому пятну пучки t-лучей. Они также стреляли из носовой пушки, но им не везло. Может у них был плохой стрелок, но ни один из их снарядов не достиг цели.

Оба корабля замедлили ход, чтобы добиться большей точности огня. Мы медленно приближались друг к другу, когда фалтар вдруг отвернул налево. По его неустойчивому движению я понял, что пилота поразили t-лучи. Их пушки с правого борта теперь открыли огонь по нашему кораблю. Но Дуари теперь получила в качестве мишени весь их правый борт, а наши пушки с правого борта теперь также могли вступить в бой. В нас попало несколько химических снарядов. Их хлопанье по броне услышал и я, и Дуари с Еро-Шаном, обслуживающие пушку по правому борту. Вслед за этими хлопками начался обстрел смертоносными t-лучами.

В это время Банат запустил торпеду с бокового аппарата. Она понеслась прямо к цели. Взрыв чуть не опрокинул фалтар и почти полностью вывел его из строя.

Это была короткая схватка, зато приятная. Однако, я с радостью отвернул и мы продолжили путешествие к Хору, оставив подбитый хангорский корабль стрелять нам вслед.

Мы отъехали на несколько миль, затем вышли, чтобы обследовать корпус 975-го. В некоторых местах была растворена антилучевая изоляция. Прежде чем продолжать путь мы обновили ее в местах попадания снарядов.

Я спросил Баната, было ли правдой то, что никто еще не пересекал горы на юге, и слышаал ли он о перевале через горный хребет.

— Насколько я знаю, — сказал он, — их никто еще не пересекал, но пару раз я слышал от наших пастухов, что когда облака приподнимались, они видели что-то похожее на перевал.