— Так внук ты мне… ну или внучатый племянник. Надо как-нибудь на досуге генеалогическое древо потрясти и уточнить, кем вы с Терином мне приходитесь. Да и Мерлин, дурак этот старый, всю плешь мне проел, интересно ему, что такое происходит. Ему ведь тоже про твою вчерашнюю гулянку доложили. Слухи в нашем мире разносятся быстрее ветра.

— Так ты, наверно, и доложил, старый сплетник! — я забыл, что собирался быть с ним сдержанным. Да, до папы мне в этом плане, как до луны пешком. — Только непонятно, почему дед тебя спрашивает? Вот не поверю, что он не решается сам ко мне явиться и допрос учинить. А то и Сферу правды эту свою идиотскую использовать.

— Мерлуша занят по горло, — с ухмылочкой поведал Повелитель времени. — Мы его отправили вести переговоры с Миларкой Мурицийской. Зулкибарские войска через ее королевство на Арвалию идут, нервничает королева, переживает, как бы и ее мимоходом не завоевали.

— А вы не будете? — недоверчиво спросил я.

— Будем, — признался Кардагол и ехидно заулыбался. — Вот женим Мерлина на Миларке и Муриция наша. Королева бездетна, а других наследников нет.

— Хитрый ты. Почему бы тебе самому на ней не жениться? Толкаешь на авантюру старого пьющего деда, — упрекнул я.

— Да, ты за дедушку не переживай, зайчик. Может быть, женится, и пить бросит.

Я покосился на Кардагола. Интересно, как долго еще он собирается сохранять эту «милую» привычку называть меня зайчиком? Пожалуй, если я буду протестовать и возмущаться, он меня до конца жизни будет дразнить.

— А ты, котик, не боишься, что дед Миларку от бесплодия вылечит, и будут у них наследники и хрен тебе по всей морде, а не Муриция?

— Так ведь, если то будут дети Мерлина, все равно королевство в семье останется, — равнодушно сказал Кардагол.

— И это называется маньяк-завоеватель! — закатив глаза, пробурчал я.

— Вот ты когда так делаешь, вылитая Дуська! — заметил он.

— Ну, так, а ты чего ожидал? Мать она мне все-таки.

— А про Саффу не расскажешь, значит?

— Зачем тебе? — я помрачнел. Вряд ли он из чистого любопытства спрашивает. Виды у него, что ли, какие-то на волшебницу… не мою.

— Хочу знать, насколько серьезно ты от нее отказываешься?

Ну, точно! У него на нее виды! Любовь? Ага, аж два раза!

Развернулся я, схватил Кардагола за воротник рубашки, встряхнул и прошипел, склоняясь над ним:

— Если ты, засранец такой, вздумаешь обидеть ее, я тебя, хрен ты древнеэррадский, по стенке размажу!

— Впечатляет, — с ухмылкой сказал Кардагол, — у тебя из пасти перегаром несет, так что целоваться не будем, зайчик.

Ну да, что-то я в запале как-то совсем уж близко к нему наклонился. Можно сказать прямо в губы ему дышу.

— А вот я тебя сейчас из вредности поцелую, котик, — прошептал я, — чтобы ты задохнулся на хрен.

И тут дверь открылась. Без стука, между прочим! Что за хамство? Я не успел от Кардагола отодвинуться и вошедший увидел довольно таки странную картину. И, конечно же, прямо как тогда в прошлом, издал удивленно-вопросительный возглас:

— Отец?!

Я, без спешки, отпустил Повелителя времени, с наигранной заботой поправил ему воротник, и повернулся к вошедшему.

— Привет, Кир. Поздравляю с возвращением в человеческий облик. Хотя собакой ты мне больше нравился.

— Не сомневаюсь, — сдержанно отозвался полковник и обратился к отцу, — я готов отправляться.

— Хорошо, — Кардагол встал с дивана, потянулся как сытый кот, и одарил меня ослепительной улыбкой, — спасибо за разговор, зайчик. Было весело.

Я только зубами скрипнул. А что тут скажешь-то? Идиотская ситуация получилась. Представляю, что Кирдык обо мне подумал. Все! Настроение было испорчено окончательно!

В таком вот испорченном настроении я и пробыл до самого вечера. И на ужин явился таким вот «веселым». А Вальдор как назло, решил сегодня устроить ужин в большом обеденном зале, то есть не семейный, а для всего двора. Он это периодически — раза два-три в неделю устраивает. Традиция. Я, конечно, мог отказаться, мне бы еду в покои принесли. Но мать настойчиво намекнула, что будет весело и вообще, если я не пойду, она меня три дня любить не будет. Пришлось идти. А то она такая — выполнит ведь угрозу и мандоса трындец.

Убедить Вальдора, что ужин необходимо устроить в большом зале, не составило труда. Он и сам об этом подумывал. А то уже слухи по дворцу поползли насчет Лиафельки и прочего. Надо было продемонстрировать двору, что все в порядке, вот мол — мы все за одним столом собрались, дружим, любим друг друга, и никаких перестановок в королевской семье не планируется. О том, что мы с Икси затеяли гадость, мыш мой коронованный даже не подозревал.

Итак, ужин. Во главе стола, как и полагается, сидел Вальдор. По левую руку от него Иоханна, Терин, я и Иксион. Кентавр само собой не сидел, а стоял, шокируя особо нервных придворных своей лошадиной неодетой частью, и бодро помахивал хвостом, что создавало приятный сквознячок позади меня. По правую руку от Валя расположились Аннет, Лиафель, Шеон, Лин. Вообще-то обычно рядом с Аннет сидят Брианна с Пардоком и Николай, но их не было во дворце. Брианна решила размяться и отправилась в лагерь Терина вместе с Кардаголом и Киром. Николай, конечно же, одну ее не отпустил, а Пардок решил, что ему необходимо изучить тактику и стратегию ведения боя на практике. Наверное, теперь он путается у Кира под ногами и всячески достает разными вопросами. Одним словом, за столом сегодня этой троицы не было, а Лин поменялся местами с Иксионом, чтобы не сидеть рядом с Саффой. Ну и чего добился, дурачок? Теперь он находился напротив нее. Ну, то есть почти напротив, потому что Саффа сидела рядом с Иксионом, который напротив Лина получался. И теперь сынуле моему приходилось смотреть куда угодно, но только не прямо перед собой, потому что Иксион ему чем-то не нравился, а о существовании Саффы он, как мне кажется, вообще предпочел бы забыть.

Периодически над столом разносился смех Лина, который общался с Шеоннелем. Полуэльф громко смеяться себе не позволял, только сдержанно улыбался. Видимо, присутствие рядом мамаши сказывалось. Зря Валь туда его усадил, надо было между мальчиком и Лиафелькой Иксиона поместить и еще человек пятьсот. А лучше было бы, если бы он Лиафельку с ее свитой из пяти эльфей на задворки посадил, то есть за дальние столы, где сидят дворянчики захудалые и прочий неполезный государству сброд.

— А не расскажет ли наш уважаемый гость, герцог Иксион, какую-нибудь занимательную историю? — повысив голос, чтобы привлечь к себе внимание, заговорила я. — Наверняка, при кентарионском дворе много чего забавного происходит?

— Расскажу, — отозвался кентавр, бросив взгляд из-под ресниц на Вальдора, — вот например, шесть лет назад был у нас с визитом Его величество Рахноэль, со свитой. Как вам известно, эльфы не могут устоять перед соблазном попробовать наш Каннабис. И вот как-то раз…

Лиафель со стуком поставила бокал на стол. Я в предвкушении уставилась на нее. Неужели что-нибудь скажет? А Икси огрызнется в ответ. То-то весело будет! Потому что Иксиончик у нас на язык остер и сейчас при всех эльфийку укатает так, что обхохочешься. Но нет, Лиафель промолчала. А Иксион продолжал:

— Господа эльфы из свиты Правителя Рахноэля решили развлечься и с этой целью раздобыли где-то Каннабис. Иду я по дворцу, и что же я вижу, господа!

Иксион сделал паузу. Все затаили дыхание. Ну, еще бы! Кому не интересно послушать про обкуренных эльфей? Такое не каждый день услышишь, не говоря уже о том, чтобы увидеть. Тут Лиафелька не выдержала.

— Иксион, Вы бы, вместо того, чтобы сплетничать, что-нибудь полезное рассказали.

— О, госпожа Лиафель, это очень полезная история! — заверил кентавр, игриво оглядывая присутствующих, — всем интересно и полезно будет услышать, как умеют веселиться Ваши соплеменники. А впрочем, может быть, Вы сами расскажете? Вы же там были и наверняка лучше меня эту историю знаете.