– Тогда, возможно, найдется применение двум рукам, соскучившимся по работе? Руки не боятся ни стирки, ни глажки, ни кормлений, ни пеленаний…

Михаил вошел в квартиру и направился за Асей на кухню, где она показала на раковину с горой грязной посуды. Михаил безропотно засучил рукава и принялся мыть тарелки, говоря Асе через плечо:

– Я буду помогать тебе по мере сил, а с понедельника меня берут на высокооплачиваемую работу в одну фирму переводчиком, по протекции Ричарда Тимуровича, но вечерами я свободен…

Ася тихо вошла в обустроенную неудержимой фантазией Яны детскую и посмотрела на две мирно спящие маленькие головки – темную и светлую. Она подошла к окну. Совсем недавно она так же стояла у окна в ожидании ребенка, полная тревоги и забот, а такое впечатление, что с тех пор прошла вечность. За окном простирался все тот же парк, с визгом носились все те же дети. Но летний пейзаж кардинально отличался от зимнего. Красивый, белый, пушистый, все покрывающий и маскирующий снег растаял безвозвратно. Казавшиеся голыми, уродливыми чудовищами деревья оделись пышной, зеленой листвой, с которой играл ветер. Несмотря на присутствие двоих детей и отсутствие мужа, на душе Аси царили спокойствие, умиротворенность, уверенность в завтрашнем дне, как никогда раньше.

– Куда мы едем? – недоумевал Ричард, недавно вышедший из больницы и еще не совсем отошедший от пулевого ранения.

– Мне надо, – в который раз упрямо повторяла Яна, указывая ему дорогу, ведущую к жрице любовной магии Дарине.

Она все время накручивала и убеждала себя в том, что она не сможет спокойно жить, если не поговорит с ясновидящей. Ведь с параличом и умственной отсталостью в больнице сейчас должен был лежать Ричард, и это обстоятельство не могло не беспокоить Яну. Она покосилась на сосредоточенный смуглый профиль.

– Что ты так смотришь на меня, словно я привидение? – поинтересовался Ричард.

– Тебе лучше не знать, – загадочно ответила Яна, – останови вон у того дома и подожди в машине, я скоро вернусь.

Яна рысцой пробежала к крыльцу избы ясновидящей и свободно вошла в прохладный коридор, так как дверь этого дома никогда не закрывалась, дабы любой страждущий мог в любое время суток получить мощную поддержку духа Дарины. Яна прокричала, чтобы к ней вышел кто-нибудь, прошла в знакомую, совсем не изменившуюся комнату и сразу же заметила жрицу, мирно посапывающую на диване. Яна прокашлялась, Дарина вздрогнула и открыла глаза.

– Кто здесь?

– Извините, но я уже была у вас… – начала Яна, – вы помните меня?

– Помню, я пока еще в своем уме. Ты хотела вернуть любимого. Зачем пришла, ведь вернула?

– Я собственно… это… с жалобой… – набралась наглости Яна.

– С жалобой? – густо накрашенные глаза Дарины округлились.

– Понимаете… – продолжала мяться Яна, не зная, как правильно сформулировать все то, что наболело у нее на душе.

– Приворот не сработал?! – строго оборвала ее ясновидящая.

– Сработал! Еще как! – горячо заверила ее Яна. – Человек в больнице… второй месяц…

– Ты кого им опоила? – строго спросила Дарина. – Зелье действует только на привораживаемого, о котором ты думала у меня.

– А, вот в чем дело! – обрадовалась Яна. – А я-то все думаю, что это ему так плохо стало? Вообще-то, я не в обиде! Своим зельем вы мне жизнь спасли!

Дарина вздохнула.

– Вижу след от раны на твоей любопытной шее, след роковой любви, вижу семя любви, которое не образумит тебя…

– Что? – не поняла Яна.

– Через восемь месяцев поймешь… – снисходительно пояснила ясновидящая, – а теперь ступай с миром. Ведь не любимый же в больнице? С ним же ничего страшного не случилось? – привела последний аргумент в свою защиту Дарина, закуривая «Яву».

– Точно! – радостно согласилась Яна и, раскланявшись, попятилась на выход, совсем растеряв свой боевой настрой под строгим взглядом жрицы.

Когда Яна вышла на крыльцо, что-то заставило ее приподнять знакомую доску и заглянуть внутрь двора. Ричард с удивлением наблюдал, как его любимая, стоя чуть ли не на четвереньках, подглядывает в чужой двор.

Яна увидела, как резко распахнулась задняя дверь и во двор дома вылетела Дарина. Она подбоченилась, встала посередине и заголосила:

– Маня!! Манька, иди сюда!

Из сарайчика, расположенного неподалеку от дома, вылезла заспанная женщина в мятом ситцевом платье в большой подсолнух, с недовольным выражением лица. В прошлый раз Яна видела ее сидящей на лавочке и лузгающей семечки. Сейчас, глядя на раскрасневшееся от гнева лицо Дарины, она заметила между ними сходство.

– Что ты орешь как резаная? Не дашь отдохнуть… вчера столько грядок прополола!

– Ты опять вместо моего любовного зелья отраву крысиную насыпала?!

– Может, и перепутала! – с вызовом ответила Маня. – Заставила всю кладовку своими склянками!! Кому все это надо?!

– Благодаря этим склянкам ты ветчину ешь круглый год, дорогая сестричка, и в Турции на пляже народ пугаешь своим нижним бельем! – ехидно ответила жрица, надвигаясь на Маню.

Яна недосмотрела конец этого захватывающего зрелища, так как ее лица коснулось что-то влажное и холодное. Яна отпрянула, на нее с тоской смотрела знакомая лохматая морда дворового пса, пес словно говорил ей: «Видишь, в каких условиях мне приходится жить?»

Яна поспешила ретироваться. Ей не понравилось словосочетание «опять насыпала?». Настораживало слово «опять». Выходит, вместо любимых привораживаемых женщины получали… Яна вспомнила лицо Андрона со стеклянным взглядом и содрогнулась.

– Будем считать, что все заканчивалось не так трагично…

Ричард, живой и невредимый, открыл ей дверцу машины и засыпал вопросами:

– Решила все свои дела? Чей это дом? Что ты там делала?

– Я не знаю, что с нами будет дальше, но я обещаю тебе, что я никогда в жизни не обращусь к гадалкам, колдунам и магам! – твердо сказала Яна под недоуменным взглядом Дика.

– А что, уже обращалась? – поинтересовался он.

– Тебе это лучше не знать, – повторила свою загадочную фразу Яна и добавила: – Едем домой!

Яна задумалась о словах ясновидящей, сообщающих ей о семени во чреве.

«А что, если это правда? Будет ли он рад стать отцом? – размышляла Яна, косясь на родной красивый профиль со шрамом. – Хотя откуда Дарине знать?»

Внезапно на повороте Яну затошнило. Вспомнились ей и ее утренние недомогания в последнее время, которые она с легкостью списывала на нервное переутомление. Она больше не сомневалась, что Дарина права.

«Сказать Ричарду сейчас или потом?» – стала решать Яна, борясь с приступом дурноты, и, как всегда, приняла неверное решение.

«Мерседес» вздрогнул, резко вильнул в сторону, дернулся и плавно съехал в кювет, сдавливая целующихся Яну и Ричарда сработавшей подушкой безопасности.