Но ведь это был только эксперимент, догадка… И сработало… Может, именно поэтому раненый из последних сил пытался добраться сюда? Чтобы прочесть запись, которая для него была важна, как сама жизнь?

Голубой свет погас. Тирта наклонилась, протянула руку, очень осторожно, к ленте, привязывавшей цилиндр. Никакого тепла она не ощутила, никакого признака энергии, коснувшейся ее раньше. На цилиндре оставалась широкая щель.

Тирта очень осторожно сняла кожаную полоску, стараясь быть особенно внимательной, когда приходилось касаться самого цилиндра. Не ощутив никакого покалывания, она почувствовала себя увереннее.

Зажав крышку в руке, она резко потянула. Встретила сопротивление, но слабое. Круглый металлический колпачок снялся, а сам цилиндр остался в другой руке.

Девушка положила крышку, перевернула цилиндр и попыталась вытряхнуть его содержимое на ладонь.

Ничего не получилось. Внимательней посмотрев внутрь, Тирта увидела там свернутый, плотно прижатый к стенкам свиток. Его придется вынимать очень осторожно. Если он древний, то от неосторожного обращения может рассыпаться в порошок.

Наконец в ее руках оказался свиток материала, сделанного из нескольких склеенных слоев кожи ящерицы, такой же, как в ее мешочке для монет. Этот материал похож на пергамент, но бесконечно прочнее его. Тирта расправила свиток и увидела знаки, которые не имели для нее никакого смысла.

Ее разочарование было таким острым, что она невольно вскрикнула. Эта вещь, несомненно, обладает Силой, но Сила так надежно закрыта, словно свиток я не доставали из цилиндра! Ни один знак ей не знаком. Даже в Лормте не встречала она такие извивающиеся линии, такие завитки, которые нанесены здесь красной краской или чернилами. Они даже не образуют строки какого-то зашифрованного сообщения, просто раскинулись тут и там, без всякой последовательности.

— Может быть, это карта.

Тирта почти забыла о сокольничем. Он придвинулся ближе и смотрел на то, что она держит, смотрел слегка нахмурившись.

— Карта! — в прошлом у Тирты был повод знакомиться с картами. Хотя после Великой Перемены ничего не было сделано, чтобы помочь путникам в этой горной местности, Тирта настойчиво собирала клочки сведений, которые, как она верила, помогут ей достичь цели. Девушка села и принялась последовательно вспоминать. Но ничто в ее прошлом не напоминает эти извилины. Однако чем дольше она на них смотрит, тем более убеждается, что это не случайные каракули. Эти знаки имеют определенный смысл, хотя ей этот смысл неясен.

— Не этого… — Ее спутник жестом указал на окружающую местность. — Я думаю, это особый тип карты. Может, план крепости. Не похоже на местность.

— Но нет никаких линий стен, нет… — начала она возражать.

Он улыбнулся.

— Мне кажется, все, что могло указать на определенное место, сознательно опущено. Так чтобы никто не мог узнать, план какой крепости начерчен. Это указатель для ищущего, в нем план какого-то тайника, может быть, хранилища сокровищ.

Она не упустила быстрый взгляд, который он бросил на нее, прежде чем снова посмотреть на свиток.

— К тому же это часть колдовства. — Он поднял голову к символу на скале. — Очень вероятно, что в том что здесь написано, есть колдовство. И только обладающие вашими способностями — способностями Древних — могут им воспользоваться. Он, тот, о котором ты говоришь, как о незнакомце, был твоей крови. Он нес этот цилиндр, и ясно, что свиток очень много значил для него. Может, он искал как раз этот рисунок на скале, чтобы самому понять?

Итак, он разделяет ее догадку. Что ж, вполне вероятно, что он прав. Однако мертвый искатель знал больше нее. И это новая загадка. В Эсткарпе только колдуньи обладают Силой. Ни одному мужчине не дадут в руки такую тайну. Ни одна волшебница не поверит, что цилиндр в руках мужчины способен раскрыть свою тайну.

Всаднику кто-то объяснил, что нужно делать. Тирта перевела дыхание, свернула листок и спрятала его в цилиндр. Наклонившись, подняла крышку, но не стала надевать ее. Возможно, время и случай дадут ей возможность понять тайну, с которой она столкнулась, и ей не хочется запечатывать ее. Может быть, вторично открыть цилиндр не удастся.

Она сунула его в сумку на поясе, и они вернулись на луг. По дороге Тирта продолжала думать.

Догадка сокольничего, конечно, — это только догадка. Может ли это действительно быть ключом к крепости, такой, какую она помнит по своим видениям?

Неужели ее и мертвого незнакомца судьба и потревоженная Сила заставили двигаться в одно место, с одной целью? Беспокойная мысль, но девушка не могла от нее избавиться.

Они решили разбить лагерь в защищенной долине, вернулись в убежище, которое обнаружили раньше, пустили лошадей пастись, хотя и стреножили их. Торгианец пасся на лугу вместе с пони. С наступлением сумерек рисунок на скале снова засветился голубым огнем. Он сохраняет свою силу, и Тирта решила, что это действительно безопасное место, где можно не бояться бродящих по ночам чудовищ.

У них очень мало продовольствия, и девушка старательно разделила то, что прихватила с собой из Рамсгарта. Но сокольничий вернулся от ручья, неся двух жирных уток-лысух. Он облепил их глиной и положил в угли костра. И поэтому ужин получился гораздо лучше, чем рассчитывала Тирта. Кожа с перьями прилипла к глине, осталось нежное вкусное мясо.

Они решили не ложиться спать в хижине. Ночь не холодная, и Тирте не хотелось оказаться за стенами. Сокольничий, по-видимому, разделял ее стремление к свободе. Однако она с готовностью согласилась, что, несмотря на голубой сверкающий символ на скале, нужно по очереди дежурить. В эту ночь ей выпало караулить первой.

Как только сокольничий завернулся в одеяло, Тирта решила не оставаться у костра. Услышав ровное дыхание спящего, она встала и пошла по еле заметной тропе на луг. Три пасущиеся лошади не обратили на нее внимания. Весь вызов, весь страх, которые она ощущала в торгианце, исчезли. Он, по-видимому, готов стать их спутником, и, конечно, такое прибавление можно только приветствовать — лошадь с великолепной выносливостью и скоростью в Карстене вполне определяет разницу между поражением и победой.

Конечно, сокольничий может предъявить равные права на эту лошадь, но Тирта считала, что сможет откупиться от него, предложив добавить золота. Возможно, даже отдаст своего пони, цена которого в пограничных землях тоже немаленькая. Она повернулась спиной к пасущейся троице и стояла, подбоченясь, разглядывая символ на утесе.

Ее интересовала и тревожила его загадка. Какую тайну он охраняет? Если действительно его обнажила Великая Перемена, то что хранилось в этой местности раньше? Никаких крепостей или поселений поблизости нет, только Гнездо, построенное сокольничими и теперь разрушенное. И вообще это не «колдовство» сокольничьих.

Никогда раньше не хотелось ей, так обладать Даром. Любой обладающий талантом, даже простой способностью отыскивать воду с помощью лозы смог бы разгадать эту древнюю загадку. Несмотря на проведенную в Лормте зиму, Тирте не хватало подготовки.

Она знала только, что может существовать, но никак не могла это существующее использовать.

Но чем она на самом деле обладает? Только видением и уверенностью, что обязана что-то сделать, что в этом цель ее жизни. Цель, которая провела ее через годы испытаний, выковала ее тело и душу, как кузнец выковывает прочное оружие или искусный инструмент. Инструмент, оружие — кто им воспользуется и для чего? Она задавала себе этот вопрос, зная, что не получит с неба никакого ответа, который сделал бы все ясным.

Существует Сила, она есть во всем живущем. Но она состоит из энергий разных типов. Некоторые служат тем, кто умеет их использовать, другие могут причинить вред. А есть еще и такие, их много, которые не доступны пониманию даже самых великих посвященных. От Силы происходит всякое рождение и всякая жизнь, к ней после смерти возвращается искрой внутренняя сущность всего живого. Некогда существовала церемония, ритуал, собиравший всех родственников, чтобы согреться у этой искры.