– О’кей, о’кей, – прервал полисмен. – Но вам следовало запомнить номер.

– Если бы вы выслушали меня, когда я пытался вам все объяснить, – сказал я, – то, может быть, успели бы их догнать.

– Возможно, – согласился он, – но это не давало мисс Карис основания нарушать правила.

– Она была в истерическом состоянии.

– О’кей, – снова сказал он. – Я поеду на пост и позвоню, чтобы перекрыли дорогу. Конечно, они могли свернуть, но у нас еще есть шанс их поймать. Нам пришлось немало помучиться с этой шайкой. Вы смогли бы опознать машину, Лэм?

– Я не заметил никаких отличительных признаков, но знаю, что это был черный «Бьюик»-седан 52-го года и в нем сидели четверо парней. Это все, что я могу вам сообщить, кроме того, что я, возможно, сумел бы опознать высокого блондина, а может, и здоровяка с черной челкой. Остальных я плохо разглядел.

– О’кей, я поеду звонить.

Полицейский подошел к своей машине, сел и помчался стрелой.

Я стоял у окошка машины Стеллы Карис.

Внезапно она рассмеялась.

– Вы в самом деле думали, Дональд, что я собираюсь вас обвинить?

– Вы ведь порвали хорошую одежду.

– Я не хотела, чтобы вы совали нос в мои дела. Это хороший способ отпугивать излишне назойливых мужчин. У них сразу же душа уходит в пятки. Ну, мне нужно достать чемодан и переодеться.

– Лучше подождите, пока не пересечете границу штата, – посоветовал я. – Там как раз есть пост.

– О’кей, показывайте дорогу.

– Ладно. Как насчет того, чтобы вместе пообедать в Рино?

– Быстро же вы работаете, – усмехнулась она. – Какую вы ведете игру?

– Расследую смерть Друда Никерсона, шофера такси, – ответил я. – Полиция выставила меня из города.

Ее глаза расширились.

– Так вот оно что!

Я кивнул.

– Можете рассчитывать на обед, – сказала она. – Знаете хороший мотель?

Я снова кивнул.

– Тогда показывайте дорогу. Когда мы проезжали пост, полисмен как раз звонил по телефону. Я помахал ему рукой, и он подал нам знак ехать дальше. Я понял, что он хочет огласки не больше нашего. Однако он мог как следует поразмышлять о происшедшем и прийти к неутешительным для нас выводам.

Мы пересекли границу между штатами, и я остановился милях в пяти от города.

Стелла Карис остановила свою машину позади моей, вытащила чемодан, раскрыла его и скрылась за автомобилем со стороны обочины.

Ей понадобилось меньше минуты, чтобы переодеться. Она вышла из-за машины и окинула меня взглядом с головы до ног.

– Вы морочите мне голову или говорите правду? – осведомилась девушка.

– Говорю правду, – ответил я.

– Вы интересуетесь Друдом Никерсоном?

– Да.

– Почему?

– По причинам, которые не могу сообщить ни вам, ни сузанвиллской полиции, которая велела мне убираться из города.

– Ну и каково ваше мнение? – спросила она.

– О вас?

– Не валяйте дурака. О Никерсоне.

– В настоящее время не могу ничего вам сказать.

– Почему?

– По разным причинам.

– Вы имеете в виду, что не составили никакого мнения или что не можете мне его сообщить?

– Не могу сообщить.

– Много же от вас толку! – фыркнула она.

– Я на работе.

– Отлично, – сказала девушка. – Вы просили меня пообедать с вами. Я согласна. Но предупреждаю, что намерена вытянуть из вас нужную информацию.

– Каким образом? – спросил я.

– С помощью разных уловок, – ответила она. – Соблазнительного очарования. Возможно, выпивки.

– А какой у вас интерес к Никерсону? – осведомился я.

– Никакого.

– Не смешите меня.

– Поехали в мотель, – сказала девушка. – Только никаких штучек, когда дело дойдет до регистрации. Вы возьмете один номер, а я – другой, и надеюсь, что они будут далеко друг от друга. Дайте мне двадцать минут, чтобы освежиться, а потом деликатно постучите в мою дверь, и мы пойдем обедать. Ваши расходы оплачиваются?

– Да.

– Тогда вы платите за обед.

– Хорошо.

Мы сели в машины и поехали в Рино. Я подыскал хороший мотель, но он оказался переполненным. В другом мотеле было то же самое. Я подошел к автомобилю Стеллы Карис.

– Предположим, нам не удастся раздобыть два отдельных номера, – сказал я ей. – Не могли бы мы...

– Не могли бы, – отрезала она.

– Не могли бы мы остановиться в разных мотелях?

Девушка улыбнулась.

– Я неверно поняла вас, Дональд. Конечно, могли бы.

Но в следующем мотеле нашлись две свободные комнаты.

Администратор окинул нас скептическим взглядом, но выдал ключи от номеров.

– Встречаемся через двадцать минут, – напомнила Стелла.

– Собираетесь кому-то звонить? – спросил я.

– Возможно, – улыбнулась она. – А вы?

– Я пошлю телеграмму.

– О’кей. Значит, через двадцать минут.

Я пошел к себе в номер и написал текст телеграммы Берте:

«Ситуация сугубо садовая – еще одно растение. Волноваться нет причин, но не думаю, что наш клиент захочет добавить это растение широко распространенного вида к своей коллекции. Привет. Дональд».

Я осторожно постучал в дверь номера Стеллы Карис.

– Кто там? – спросила она.

– Дональд, – ответил я.

– Входите.

Я открыл дверь. Стелла сидела перед зеркалом за туалетным столиком.

Она медленно обернулась, посмотрела на меня через голое плечо, опустила длинные ресницы и произнесла соблазнительным тоном:

– Хэлло, Дональд.

Я знал, что это было тщательно отрепетировано, но какую бы цель она ни преследовала, репетиция не пропала даром.

Стелла медленно поднялась и направилась ко мне.

На ней было платье с обнаженными плечами, выгодно подчеркивающее достоинства ее фигуры.

Я остро ощущал каждую округлость ее тела, холодный взгляд из-под полуопущенных ресниц, точно рассчитанные движения, длинные пальцы, касающиеся моей руки.

– Вы простите меня, не так ли, Дональд?

– За что?

– За то, что я приняла вас за местного копа, которого послали выпроводить меня за пределы штата и убедиться, что я не вернулась назад. Мне казалось, что если я разорву на себе одежду, то повергну вас в паническое бегство.

– Это означает несправедливое использование преимуществ вашего пола, – заметил я.

– Все, что касается пола, несправедливо, – промолвила она. – Даже природа несправедлива в этом отношении. Пол предоставляет преимущества обеим сторонам – иначе я не была бы здесь с вами.

– Думаю, вам нужно выпить, – сказал я.

– Я тоже так думаю.

Стелла протянула мне меховую пелерину. Я накинул ее ей на плечи, и мы отправились в ресторан. Я заказал для нее два коктейля перед обедом – она настояла на третьем, исподтишка наблюдая за мной. Мы вкусно пообедали, потом играли в рулетку, в двадцать одно, в автоматах. Я спустил около восьми долларов, а она выиграла больше ста пятидесяти без всяких признаков возбуждения.

Было около половины второго, когда я отвез ее в мотель.

– Зайдете? – спросила она.

– Уже поздно.

– Чего вы боитесь?

– Вас.

– Почему?

– У вас очаровательная привычка рвать на себе одежду и звать полицию.

– Я проделываю это только с дешевой рабочей одеждой. Когда я в таком платье, вам нечего опасаться.

Я вошел.

Стелла опустилась на тахту, и я сел рядом.

– О’кей, – сказал я. – Карты на стол. Я знаю ваше имя и номер вашей машины. Я детектив и смогу все о вас выяснить. Конечно, это потребует времени и денег. Почему бы вам самой не рассказать мне обо всем?

– Я тоже знаю ваше имя, – отозвалась Стелла, – и у меня ваша визитка, так что мне известны ваш адрес и номер телефона. Слушайте, Дональд, вы, часом, не расследуете убийство Карла Карвера Эндикотта?

– Я уже говорил вам, что не могу обсуждать причины своего пребывания здесь.

Она задумчиво посмотрела на меня.

– Друд Никерсон – мошенник.

– Похоже, весь город состоит из мошенников, – заметил я.

– Сузанвилл?