— Как на работе, сынок? — интересуется отец. Он всегда очень вникает в успехи сына, за что последний ему благодарен.

— Завезли новое оборудование. Суперские компьютерные тонометры. Не всегда же заболевания глаза имеют выраженную симптоматику, некоторые штучки до определенного момента вообще протекают без каких-либо беспокойств. Важно регулярно проходить обследование. А я, как за этот аппарат сел, так впечатлился! Там просто космос! Там такое видно, отец, что десять лет врачам до меня даже и не снилось.

— Ой, сынок, надо все обследования проходить, не только глаза. Я из той поликлиники не вылезаю.

— А я говорил, что надо лечь и все по порядку.

— Да когда лечь-то? Сейчас вот огурцы, потом баклажаны, дальше ягоды-компоты. Времени нет.

— Ну если у тебя времени нет на пенсии, то что про нас говорить?

— Спасибо большое, очень вкусно, — встреваю я в разговор, вытирая личико Васильку.

Сегодня он даже картошки поел с курицей. Люблю, когда он нормально питается. Материнское сердце радуется.

— А можно мне лошадку? — скалится сынок, хитренько поглядывая на Игоря.

— Вася, ну мы же в гостях!?

— Вы не в гостях, вы дома, — смеется хозяйка.

А Игорь, который тоже уже поел, подхватывает малыша на руки и идет к свободному пространству на ковре, прекрасно зная, чего хочет мой сын. Вначале садит на шею, кружит, потом аккуратно опускается на колени и Васька, хохоча, устраивается на его спине.

Сердце радуется наблюдать за тем, как им весело. Они играют, и сын ездит на нем верхом, затем Игорь укладывает малыша на спину и долго щекочет, от чего последний заливается смехом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я помогаю убрать со стола. Отец Игоря уходит перекурить на балкон, мать рассказывает мне о даче и о том, что кто-то повадился лазить через забор и воровать помидоры. И в момент, когда прохожу мимо сумки, оставленной в коридоре, я слышу пиликанье моего мобильного телефона. Возможно, это Машка, она часто шлет мне сообщения, но письмо приходит с незнакомого мне номера.

«Привет. Просто хотел узнать, как твои дела? Чем занимаешься, Иванка?»

Не ответив, сразу же заношу телефон в черный список. Возвращаюсь в комнату, где «мои» все еще резвятся на полу. Будто в тумане, все немного расплывается, пропадает четкость. Я усаживаюсь на диван, машинально поправляя длинную, плотную юбку. Ничего не произошло, все нормально. Он отстанет. Совесть его успокоится и все будет, как прежде. Ему сто лет не нужен ребенок, просто жаба душит, что у меня все хорошо и я в отношениях. Постепенно себя уговариваю.

Только вот сердце все равно колотится будто бешеное, а от скачущих мыслей голова раскалывается как орех под прямыми лучами солнца.

В понедельник на работе полный аврал. Мы с Каруговым проводим подряд три онлайн-конференции по скайпу. Моему начальнику мало сотрудничества с британцами, теперь ему нужны Хорватия и Румыния. Если бы мог, он бы организовал работу еще и ночью. Каругов человек безумно увлекающийся. Его трудоголизм не знает предела. Мы с ним сидим у экрана монитора, с противоположной стороны на нас смотрит серьезный старичок в клетчатом костюме.

— В мире все большую актуальность приобретает сбалансированное потребление минеральных удобрений в сельском хозяйстве, — расправив плечи, вещает Владимир Иванович, я тут же перевожу вслед за ним, — то есть с минимальными потерями и наименьшим вредом для окружающей среды. Вам лучше поторопиться, потому что международная ассоциация производителей удобрений уже занялась оценкой рынка наших специализированных продуктов. В Британии опять же наблюдается повышенный интерес именно к нашим продуктам, в том числе к водорастворимым.

Не к месту рядом со мной вздрагивает, оживая, телефон. На светящемся экране появляется имя «Игорь», после чего он сразу тухнет. Внутри вспыхивает легкое раздражение. Замешкавшись, я себя уговариваю. Это мелочь, ничего не значит. Ведь по сути ничего страшного не происходит. У всех свои недостатки. Я вот, например, крышку на зубной пасте никогда не закручиваю. А Игорь увлечен своей работой настолько, что частенько забывает платить за свой телефон, в итоге мобильный оператор отключает ему исходящие вызовы. И когда он знает, что у него осталось совсем мало денег, — кидает глухаря. Иногда я кладу ему деньги на телефон со своей карты, чтобы не выглядеть дурой в глазах окружающих. Вот как сейчас: я сижу на важном совещании с иностранцами и вынуждена перезванивать своему парню.

Кинув быстрый взгляд на часы, я понимаю, что если не перезвоню сейчас, то минут через десять у него начнется плановая операция.

Извинившись, я выхожу в коридор и набираю его. Машка бы сейчас сказала, что я веду себя неправильно, так как по сути оправдываю его безалаберность, а еще подсознательно ставлю его работу выше своей. Ведь он спасает людей, а я всего лишь перевожу тексты про удобрения.

— Иванка, привет, — его голос звучит весело и взволнованно.

По всему видно, что он в восторге и воодушевлен чем-то грандиозным, связанным с офтальмологией. Про то, что делать прозвон неприлично, он даже не задумывается. Для меня это немного дико. У нас дома за все коммунальные платежи отвечал отец. Мы с мамой понятия не имели, где снимаются те самые показания, которые папа в последнее время старательно вносил в компьютер, оплачивая все онлайн. Позже, когда я стала жить с Машей, эту обязанность взяла на себя подруга. Я зарабатывала деньги, а она была и няней, и домработницей в одном лице. Она не раз говорила, что ошиблась с выбором профессии. Думала, что хочет переводить, любит языки, а теперь поняла, что ей больше нравится нянчиться с Васькой, играть с ним в разные развивающие игры. В общем, задумываться о чужом мобильнике — последнее, что мне сейчас нужно, учитывая необходимость покупки осенней обуви для Василька.

Услышав довольный голос Игоря, я стараюсь контролировать токсичное чувство, буйный цветом расцветающее внутри. Мне почему-то кажется, что если я выйду замуж за Игоря, то платить за квартиру буду сама, он о такой мелочи и не вспомнит. Раздражение накатывает с новой силой. Но я снова убеждаю себя: Игорь хороший, он добрый, он любит Ваську и играет с ним в любое свободное время. Когда он приходит к нам домой, всегда уделяет мальчику много внимания. Где еще я найду такого же хорошего отчима для малыша? Разве правильно раздражаться на него из-за каких-то ста рублей, которые он забывает класть на телефон?

— Что ты хотел? — стараюсь говорить как можно мягче. — Мы с Каруговым ведем важные переговоры, и я немного занята.

— Оу, прости. Дело в том, что через пятнадцать минут у меня начнется пластика перегибов конъюнктивы. Это пластика век, ну то есть удаление лишней кожи, и я не смогу сегодня забрать тебя после работы. Потому что вечером босс решил устроить совещание, так как утром вечно все заняты. Блин, Иванка, я потом тебе фоточки покажу, там такая патология — пальчики оближешь!

— Хорошо, мне пора, Игорь.

Мне действительно нужно вернуться в зал, чтобы продолжить беседу. Сам Каругов и двух слов связать по-английски не может. Он всю жизнь занимался сельским хозяйством и преуспел в этом, но вот языки ему не даются, и он даже не пробует.

— Я буду скучать, жаль, что сегодня не встретимся.

— Я тоже, — отвечаю, испытывая неуместное облегчение.

Так как вечер с Игорем отменяется, я смогу перебрать кое-какие вещи в шкафу и порыться в интернете в поисках добротных кожаных ботиночек. Возможно, найду что-нибудь по скидке. Ноги — это самое главное. Если ноги у сыночка будут мерзнуть, сразу же потекут сопли.

В конце рабочего дня я чувствую себя уставшей и морально вымотанной, будто бы высосанной. По стеклам громко тарабанит дождь. Коллеги медленно расходятся, и я открываю приложение такси. Обычно я этого не делаю, потому что у меня есть проездной билет и разъезжать на такси — лишняя трата денег. Но на мне туфли-лодочки и совсем тонкая блузка, зонт я сегодня оставила дома и если промокну, то обязательно простужусь. А это лишние заботы, лекарства и деньги на лечение. Больничный я позволить себе не могу вовсе.