«Скажи ему, пусть возьмет ключ. Если взять ключ, голоса умолкают».

Эдди задумался в нерешительности, но всего лишь – на мгновение. Рассудок Роланда сейчас балансировал на зыбкой грани и тяготел явно не к той стороне. И, что хуже всего, никто не знал этого лучше, чем сам Роланд. На данном этапе Эдди уже был готов ухватиться за любую – любую! – соломинку.

Он залез под импровизированную подушку из сложенной в несколько раз оленьей шкуры и достал маленький сверток. Подходя к Роланду, Эдди встревожился не на шутку: стрелок не заметил его, пока он не встал в четырех шагах от его неприкрытой спины. А ведь было такое время – и не так, между прочим, давно – когда Роланд узнавал о том, что Эдди проснулся, еще до того, как тот успевал сесть. Просто по звуку дыхания.

«Даже тогда, на морском берегу, он держался лучше, а ведь тогда он кончался от яда этой омарообразной твари, его куснувшей», – подумал угрюмо Эдди.

Роланд, наконец, повернулся к нему. Глаза у стрелка блестели, и это был блеск усталости и боли. Но в нем было еще кое-что – в глубине. За этим блеском в глазах Роланда Эдди не видел, но чувствовал нарастающее смятение, грозившее наверняка уже обернуться безумием, если и дальше его запустить. Сердце Эдди защемило от жалости.

– Не спится? – спросил Роланд, и голос его прозвучал как-то глухо и вяло, как будто он принял хорошую дозу наркотика.

– Я вроде уже засыпал, но потом вдруг проснулся. Послушай…

– По-моему, я скоро умру. – Роланд поднял глаза на Эдди. Теперь глаза его не сияли больше. Они походили на два глубоких и темных колодца, как будто бездонных. Смотреть в эти глаза было жутко. Эдди невольно поежился, не столько даже от слов Роланда, сколько от этого странного и пустого взгляда. – И знаешь, Эдди, что я надеюсь найти там – в конце, куда сходятся все пути?

– Роланд…

– Тишину. – Роланд устало вздохнул. – Так вот просто – тишину. Этого будет достаточно. Чтобы все это… кончилось.

Он сжал кулаками виски, и Эдди подумалось вдруг: «Я недавно уже это видел. Точно такой же жест. Сжатые кулаками виски. Только я видел кого-то другого. Кого? Где?»

Бред какой-то. Уже месяца два он вообще никого не видел, кроме Роланда и Сюзанны. Но все равно ощущение было верным. Правдивым.

– Роланд, я тут кое-что делаю, – сказал Эдди.

Роланд кивнул. Его губы тронула призрачная улыбка.

– Я знаю. И что же? Ты уже можешь раскрыть свой секрет?

– Оно тоже, наверное, как-то связано с этим ка-тетом.

Пустота в глазах Роланда тут же сменилась задумчивостью. Он внимательно поглядел на Эдди, но ничего не сказал.

– Вот смотри, – Эдди принялся разворачивать сверток.

«Ни к чему это хорошему не приведет! – прорвался внезапно голос Генри. Такой громкий и явственный, что Эдди невольно сморщился. – Просто поделка дурацкая – идиотская деревяшка! Да он со смеху лопнет, когда увидит! Над тобой же и будет смеяться! Скажет: “Нет, вы поглядите только! Наша малявка чего-то там выстругал?”»

– Заткнись, – буркнул Эдди себе под нос.

Стрелок в недоумении приподнял брови.

– Это я не тебе.

Роланд кивнул, как будто ни капельки не удивившись.

– Твой брат часто тебя донимает, да, Эдди?

Эдди на мгновение застыл, изумленный. Он даже про сверток забыл. А потом, когда все-таки улыбнулся, улыбка вышла не слишком приятной.

– Теперь реже, чем раньше, Роланд. Спасибо, Господи, и за малые милости.

– Да, – сказал Роланд. – Слишком много их, голосов, тяжким грузом лежащих на сердце… ну да ладно, что там у тебя, Эдди? Пожалуйста, покажи.

Эдди достал ясеневый брусок. Почти законченный ключ выдавался вперед из куска деревяшки, точно женская фигура – из носа древнего парусника… или как рукоять меча – из каменной глыбы. Эдди и сам не знал, насколько точно удалось ему воспроизвести форму ключа, который явился ему в огне (и не узнает, наверное, до тех пор, пока не найдет нужный замок), но все же надеялся, что достаточно точно. Уверен Эдди был только в одном: это – лучшее, что он сделал в смысле резьбы по дереву. Пока.

– Боги вышние, Эдди, красивая штука! – с чувством воскликнул Роланд, избавившись, кажется, от обычной апатии, в последнее время его захватившей. В его голосе, прежде вялом и даже безжизненном, теперь слышались нотки глубокого, чуть удивленного уважения. Никогда раньше Эдди не слышал, чтобы Роланд говорил таким тоном. – Ты закончил уже? Нет, по-моему, правильно?

– Да… не совсем. – Эдди провел большим пальцем по третьей зарубке и по s-образному завитку на конце. – Нужно еще доработать вот эту впадинку и подправить чуть-чуть завиток на конце. Не знаю, откуда такая уверенность у меня, я просто знаю, что мне еще нужно сделать.

– Это и есть твой секрет. – Это был не вопрос.

– Да. Мой секрет. Знать бы еще, какой.

Роланд повернул голову в сторону. Проследив за направлением его взгляда, Эдди увидел Сюзанну. При этом он испытал несказанное облегчение из-за того, что не он, а Роланд первым услышал, что Сюзанна проснулась.

– Что это вы, мальчики, припозднились? Чем занимаетесь? Сплетничаете помаленьку? – Увидев в руке у Эдди ключ, Сюзанна кивнула, довольная. – А я все думала, когда же ты все-таки соберешься нам его показать. А знаешь, мне нравится. Симпатично. Не знаю, зачем он и что с ним делать, но выглядит, черт побери, симпатично.

– Ты, то есть, и сам еще не представляешь, какую дверь он откроет? Или должен открыть? – спросил Роланд у Эдди. – Это в твой кхеф не входило?

– Нет… но он, может, на что-нибудь и сгодится, пусть даже он пока не закончен. – Эдди протянул ключ стрелку. – Я хочу, чтобы он был у тебя.

Роланд даже не шевельнулся, чтобы взять ключ. Он только внимательно посмотрел на Эдди.

– Почему?

– Потому что… ну… потому что мне, кажется, кто-то сказал, чтобы я отдал его тебе.

– Кто?

«Этот твой мальчик, – подумал вдруг Эдди, и как только мысль эта пришла к нему, он понял, что это правда. – Твой треклятый мальчишка».

Но вслух он этого не сказал. Ему вообще не хотелось упоминать сейчас про мальчугана. Иначе Роланд мог опять съехать с катушек.

– Не знаю. Но мне кажется, стоит попробовать.

Роланд медленно протянул руку, чтобы взять ключ. Едва только он прикоснулся к нему, ключ как будто зажегся вспышкою яркого света, но лишь на долю секунды, так что Эдди не был уверен даже, что он вообще это видел. Может, это было всего лишь отражение звездного света.

Роланд сжал в руке ключ, «вырастающий» из деревяшки. Поначалу лицо его оставалось бесстрастным. потом он нахмурился вдруг и склонил голову набок, как будто прислушиваясь.

– Что такое? – спросила Сюзанна. – Ты слышишь…

– Тс-с-с! – Растерянность на лице Роланда постепенно сменилась искренним изумлением, смешанным с восхищением. Он посмотрел на Сюзанну, потом снова – на Эдди. Глаза его переполнялись, казалось, каким-то великим чувством, как кувшин, погруженный в источник, наполняется чистой водой.

– Роланд? – Эдди почему-то встревожился. – С тобой все в порядке?

Роланд что-то прошептал, но Эдди не расслышал, что именно.

Сюзанна вроде бы испугалась чего-то. Она в отчаянии посмотрела на Эдди, как будто спрашивая: «Что ты с ним сделал?»

Эдди взял ее за руки.

– Все, по-моему, нормально.

Роланд так крепко сжал в кулаке деревянный ключ, что на мгновение Эдди даже испугался, как бы стрелок его не сломал, но дерево было крепким, а ключ Эдди вырезал толстым. Стрелок тяжело вздохнул; кадык его приподнялся и беспомощно опустился, как будто он силился что-то сказать и не мог. А потом Роланд вдруг запрокинул голову и выкрикнул в небеса чистым и сильным голосом:

– ИХ БОЛЬШЕ НЕТ, ГОЛОСОВ! ИХ НЕТ!

Он опять повернулся к ним, и тут Эдди увидел такое, чего он не чаял увидеть за всю свою жизнь… даже если б она растянулась на тысячу лет.

Роланд из Гилеада плакал.

Этой ночью, впервые за долгие месяцы, стрелок спал крепко и без сновидений – спал, зажав в руке деревянный ключ, который еще надо было закончить.