Джейк посмотрел на часы, изобразив на лице изумленное выражение, которое, как он надеялся, означало бы что-то вроде: «О Господи! Как я опаздываю!» – и торопливо спустился вниз. Класс – и симпатичная чернокожая учительница, которая рассмеялась, когда он упомянул уход по-французски – уже ушел. Джейк решил, что ему тоже пора уходить. Он еще погуляет немного по улице – медленно, чтобы не так чувствовалась жара – а потом сядет на поезд в подземке.

На углу Бродвея и Сорок-Второй он задержался у стойки с хот-догами и из скудных запасов наличности купил себе булочку и сосиску. Чтобы поесть, Джейк присел на ближайшую лестницу у здания банка, и это, как оказалось, было грубейшей ошибкой с его стороны.

К нему направился полицейский. Казалось, он занят только своей дубинкой, которую сосредоточенно вертел в руке – этак ловко и слаженно. Но едва поравнявшись с Джейком, коп быстро сунул дубинку за пояс и повернулся к нему.

– Привет, парень. Чего сидим? В школе сегодня свободный день?

Джейк уже доедал сосиску, но последний ее кусок вдруг застрял в горле. Да уж, везет как утопленнику… если слово «везение» здесь вообще уместно. Здесь, на Таймс-сквер, в самом сосредоточии «грязной» Америки, где табунами шатаются проститутки, толкачи, наркоманы и попрошайки… полицейский, не обращая внимания на них, вяжется почему-то к нему.

Джейк не без труда проглотил застрявший в горле кусок сосиски.

– У нас уже начались экзамены, – принялся он объяснять. – Сегодня был только один. Я его первым сдал, и меня отпустили. – Джейк умолк на мгновение, вдруг сообразив, что ему очень не нравится этот внимательный, пристальный взгляд полицейского. – Мне разрешили уйти, – неуверенно добавил он.

– Я так и понял. Есть у тебя какие-нибудь документы?

У Джейка екнуло сердце. Неужели его папа с мамой уже позвонили в полицию? С учетом вчерашнего, это вполне вероятно. При других – обычных – обстоятельствах полицейские вряд ли бы стали искать пропавшего ребенка, тем более что отсутствовал Джейк только полдня, но его папа – большая шишка на телеканале, и он всегда с гордостью упоминал о своих многочисленных связях. Джейк не думал, что у полицейского есть его фотография… но его имя он мог запомнить.

– Ну… – нерешительно начал Джейк, – … у меня только с собой ученический проездной. На автобус маршрута Срединного Мира. Других документов нет.

– Какого такого Срединного Мира? Впервые слышу. Это где? В Квинсе?

– Срединного Города, я хотел сказать, – быстро поправился Джейк. Господи, что он такое болтает? Это же совсем в другой стороне… – Знаете? На Тридцать-Третьей?

– Ага. Ну давай, проездной тоже сойдет. – Коп протянул руку.

Какой-то черный с неопрятными патлами длинных волос, рассыпающихся по плечам его канареечно-желтого пиджака, оглянулся на них:

– Заберите его, офицер, – весело гаркнул он. – Заберите его, мелкого беложопого пакостника! Выполняйте свой долг!

– Заткнись, Эли, и дуй отсюда, – процедил полицейский сквозь зубы, даже не обернувшись к нему.

Эли расхохотался, продемонстрировав несколько золотых зубов, и отправился восвояси.

– А почему у него вы не просите документы? – невинно полюбопытствовал Джейк.

– Потому что сейчас меня больше интересуешь ты. Давай-ка, сынок, свой билет.

То ли родители сообщили уже в полицию и коп знал его имя, то ли просто почувствовал что-то неладное – и это, наверное, вовсе не удивительно, поскольку во всем этом жутком районе Джейк был единственным белым мальчишкой, который явно не искал себе приключений. Но, как ни крути, вывод отсюда один: идея присесть тут и скушать сосиску была, очевидно, не самой удачной. Но ноги у Джейка уже начинали болеть, и он, черт возьми, по-настоящему проголодался – проголодался.

«Ты меня не остановишь, – подумал Джейк. – Я не позволю тебе меня сцапать. Сегодня мне надо быть в Бруклине, у меня там назначена встреча… и я доеду туда. Доеду».

Вместо того, чтобы достать кошелек, Джейк сунул руку в карман, вытащил ключ и показал его полицейскому. Солнечные лучи, отразившись от серебристой поверхности, заплясали кружочками света у копа на лбу и щеках. Коп вытаращил глаза.

– Эй! – выдохнул он. – Это что у тебя, малыш? Дай-ка мне.

Он потянулся к ключу, но Джейк отвел руку подальше. Круги отраженного света подрагивали на лице полицейского, словно гипнотизируя его.

– А вы что, так не можете прочитать? – спросил Джейк. – Обязательно вам его забирать?

– Нет, зачем же?

Выражение любопытства само собой стерлось с лица полицейского. Широко распахнув глаза, он смотрел только на ключ – завороженно, не отрываясь. Но взгляд его не был пустым. Джейк прочел в нем изумление и нежданную радость. «Это все я, – вдруг подумалось Джейку. – Где бы я ни появился, повсюду я приношу радость и свет. Вопрос только в том, что теперь делать мне?»

Молодая женщина в ярко красных и стильных туфлях на шпильках в добрых три дюйма (не какая-нибудь зачуханная библиотекарша, судя по тем же туфлям, шелковым зеленым брюкам, туго обтягивающим бедра, и прозрачной блузке) прошла, энергично виляя задом, мимо. Сначала она посмотрел на копа, потом – на Джейка. Ей, должно быть, стало любопытно, на что так таращиться полицейский. Увидев ключ, она так и застыла на месте с отвисшей челюстью. Рука ее сама потянулась вверх и замерла у горла. Сзади на нее налетел мужчина и разразился длинной и гневной тирадой насчет того, что, мол, нечего тут торчать столбом посреди дороги. Молодая женщина – явно не библиотекарша – не обратила на него внимания, хотя в другой ситуации она бы, наверное, нашлась, что ответить. Теперь Джейк заметил, что вокруг него собралось уже человек пять. И все смотрели на ключ точно так же, как иной раз прохожие наблюдают за ловким «наперсточником», обдирающим на углу какого-нибудь легковерного простофилю.

«То же мне конспиратор фигов», – подумал он. Заглянув копу через плечо, Джейк заметил на той стороне аптеку. «Аптека Денби. Торговля со скидкой» – сообщала вывеска.

– Меня зовут Том Денби, – сообщил он полицейскому.

– Здесь так и написано, на проездом. Том Денби. Верно?

– Все верно, – выдохнул полицейский, потерявший к Джейку всяческий интерес. Теперь его занимал только ключ. Пятнышки отраженного света плясали по-прежнему у него на лице.

– Вы ведь не Тома Денби искали, да?

– Да, – подтвердил полицейский. – Я вообще это имя впервые слышу.

Уже с полдюжины человек столпились вокруг полицейского, и все смотрели в немом изумлении на серебряный ключ в руке Джейка.

– Я, значит, могу идти?

– Что? Ах да! Да, конечно… иди себе с Богом!

– Спасибо.

Однако Джейк на мгновение застыл в нерешительности, не зная, как он пойдет. Его окружала толпа молчаливых зомби, и с каждым мгновением она росла. Сначала люди, наверное, подходили, чтобы узнать, в чем дело, но, увидев серебряный ключ, замирали как вкопанные и таращились на него.

Джейк поднялся на ноги и начал медленно отходить по ступенькам вверх, держа ключ перед собой, как дрессировщик, защищающийся табуретом от подступающих к нему львов. Лишь поднявшись на широкую забетонированную площадку на самом верху, он убрал ключ обратно в карман, развернулся и побежал.

Остановился он только раз, на самом дальнем конце площадки. Остановился и оглянулся. Застывшая группа людей, которые так и стояли вокруг того места, где только что сидел Джейк, потихонечку возвращалась к жизни. Они озадаченно переглядывались и расходились. Коп растерянно посмотрел налево, потом направо, потом задрал голову и уставился в небо, словно стараясь вспомнить, как он вообще здесь очутился и что собирался делать. Джейк увидел достаточно. Самое время искать ближайшую станцию подземки и уносить ноги в Бруклин, пока не случилось еще чего-нибудь.

Без четверти два он поднялся из подземки и встал на углу Кастл и Бруклин-Авеню, глядя на башни Kо-Оп Сити и дожидаясь, когда к нему снова придет это чувство уверенности, что направляло его в тот раз – что-то вроде способности вспоминать как бы вперед во времени и провидеть ближайшее будущее. Но оно не пришло. То есть, вообще ничего не пришло. Он был всего лишь мальчишкой, самым обычным мальчишкой, стоящим на жарком бруклинском перекрестке, а у ног его, точно усталый щенок, примостилась короткая тень.