– Я не стану драться с какой-то девчонкой, – бросил Эван.

– Какое счастье! У меня и самой нет никакого желания напрягаться. Значит, ты мне сдаешься.

– Я и не думал тебе сдаваться!

«Какой же у него низкий, грубый голос», – подумала Фиона.

– Если ты не собираешься сражаться и не намерева­ешься сдаваться, что ты вообще думаешь делать? Стоять вот так весь день, загораживая солнце?

Раздался взрыв смеха, и если бы Эван не считал серьез­ной ошибкой поворачиваться спиной к девушке, он бы не­пременно задал своим людям жару.

– Что ж, пошутили, и хватит. Предлагаю тебе сдаться.

Фиона понимала, что выбор у нее небольшой, однако не собиралась сразу же складывать оружие. Может быть, еще и потому, что не чувствовала страха. Мужчина не предпринимал попыток ни напасть на нее, ни разоружить. А сопровождавшие его мужчины от души веселились и не производили впечатления злых или жестоких людей. Да и взгляд стоявшего перед ней смуглого воина почему-то дей­ствовал на нее успокаивающе. Таким взглядом одаривали ее братья, когда она уж слишком им надоедала, и они от души жалели, что она не парень, а то бы как следует дали ей в нос, да и дело с концом. Фиона инстинктивно чувство­вала, что этот человек, равно как и братья, не станет ее бить.

– А я и не думала шутить, – проговорила она и мило улыбнулась. – Я готова принять твою капитуляцию. Мо­жешь аккуратненько сложить к моим ногам оружие.

– А что ты намереваешься делать с дюжиной пленных?

– Взять за них выкуп с тебя.

– Понятно. По-твоему, мы будем смирно сидеть и смот­реть, как ты обираешь наш клан?

– Я вовсе не собираюсь грабить ваш клан. Все, что мне нужно, – это лошадь и немного еды.

– Значит, ты лишилась и того и другого?

– А может, у меня и того и другого не было.

– Как же, не было! До ближайшего жилища много миль пути. И ты считаешь, я поверю, что ты выскочила из куста вереска? Да ты, девка, просто сумасшедшая!

– Девка? Ты назвал меня девкой?!

Эван никогда не подозревал, что достаточно одного сло­ва, чтобы добродушная девушка превратилась в разъярен­ную фурию. Только теперь он понял, почему незнакомка разговаривала с ним таким шутливым тоном. Она пыталась определить, способен ли он применить против женщины силу. Поняв, что не способен, она, похоже, успокоилась. И вот теперь одним неосторожным словом он все испортил: настроил девушку против себя, прервал их странные пере­говоры и, более того, сделал, видимо, невозможным их про­должение. Прежде чем он сумел сказать хоть что-то, что помогло бы исправить положение, послышался голос его брата Грегора.

– На самом деле Эван назвал тебя не девкой, а сума­сшедшей девкой, – уточнил он.

– Ненавижу, когда меня называют девкой! – заявила Фиона.

Сунув кинжал обратно в ножны, она обеими руками ухватилась за шпагу и бросилась на Эваиа, да так стреми­тельно и изящно, что он поразился. Причем поразился на­столько, что утратил бдительность и чуть не дал себя ра­нить. Однако вовремя опомнившись и отразив нападение, он вскользь подумал о том, что незнакомка нанесла бы ему не более чем царапину, что она не собиралась ранить его сильно, а уж тем более убивать. Кроме того, он понял, что она прекрасно обучена боевому искусству. Быть может, у нее не хватало силы и выносливости, чтобы победить муж­чину в длительном, тяжелом поединке, но она определенно обладала достаточной ловкостью и навыками, чтобы быть достойным соперником. А если бы ей повезло и мужчина вдруг совершил ошибку, она могла бы и победить. Молча­ние стоявших за спиной Эвана мужчин свидетельствовало о том, что они тоже это заметили. Он не мог понять, поче­му она напала на него, но был абсолютно уверен, что не обидное слово, сказанное им, было тому причиной. Может быть, таким образом она решила проверить, на что он спо­собен и попытается ли ее ранить.

Уже через несколько минут Фиона знала точно: этот муж­чина не намерен ее ранить. Он не нападал, а оборонялся, хотя она чувствовала, что обычно сражается он в полную силу. Но не успела она подумать, как ей закончить этот поединок, а он уже закончился независимо от нее. Молни­еносным движением незнакомец парировал ее удар, выбил шпагу из ее руки, и уже в следующую секунду Фиона вдруг оказалась на земле. Причем приземлилась она прямо на спи­ну и с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Пыта­ясь отдышаться, она приготовилась к тому, что он сейчас навалится на нее всем телом, и с удивлением обнаружила, что он каким-то образом умудрился прижать ее к земле так, что никакого дискомфорта она не почувствовала.

– Ну что, покончим наконец со всей этой чепухой? – спросил Эван, пытаясь не обращать внимания на приятные чувства, которые вызвало прикосновение ее тела, и отгоняя прочь соблазнительные картинки, вставшие перед глазами.

– Конечно, – ответила Фиона, слегка запыхавшись и пытаясь отдышаться. – Теперь я принимаю твою капиту­ляцию.

Незнакомец громко хмыкнул, и Фиона почему-то по­чувствовала, как от этого звука по телу ее прошла трепетная дрожь.

– Хватит! – рявкнул он. – Ты теперь моя пленница. У тебя есть еще оружие? – спросил он, вытаскивая из висев­ших на ее поясе ножен кинжал и отбрасывая его в сторону.

Грегор, подбежав, схватил его, равно как и шпагу.

– Нет, – ответила Фиона и по тому, как незнакомец прищурился, поняла: он ей не поверил.

— Отдай мне свое оружие, женщина.

— Я же тебе сказала, у меня больше ничего нет! – вос­кликнула Фиона, пытаясь понять, почему ей так трудно ему лгать. Может быть, оттого, что еще один кинжал, прятав­шийся в висевших на поясе, ножнах, больно упирается в спину?

Додумать эту мысль до конца она не успела: порывисто прижав ее к себе, чтобы не дергалась, незнакомец принялся обыскивать ее, отчаянно при этом ругаясь. Это Фиону порадовало – похоже, она все-таки сумела ему досадить. К сожалению, обмануть его не удалось. Все ее кинжалы он нашел довольно быстро. Вытащил два из рукавов куртки – они были привязаны к запястьям, – еще два из башмаков и один из ножен, висевших на поясе. Когда он обнаружил небольшие прорези в штанах и на несколько секунд от­влекся, Фиона быстро выхватила два кинжала, висевших у бедер, однако воспользоваться ими не успела. Незнакомец провел крупной рукой с длинными пальцами по ее груди, обнаружив при этом еще один спрятанный кинжал, и она забыла о том, что собиралась оказать сопротивление. Швыр­нув этот последний кинжал своим людям, незнакомец рыв­ком поставил ее на ноги, а она могла думать лишь о том, что до сих пор ощущает тепло его прикосновения.

Эван с изумлением уставился на кучу оружия, возле ко­торой стоял ухмыляющийся Грегор. Внезапно ему пришло в голову, что в любой момент, пока они боролись, девица запросто могла вытащить какой-нибудь из этих надежно спрятанных кинжалов и бросить в него или даже воткнуть ему под ребра. Он нисколько не сомневался, что она проде­лала бы это проворно, решительно и необыкновенно точ­но. А не сделала этого только потому, что он, похоже, про­шел все испытания, которые она ему уготовила. Эван пере­вел на нее взгляд, и она очень мило улыбнулась, тотчас же вызвав у него подозрение.

– Еще есть? – спросил он, прищурившись.

— Конечно, нет, – ответила она и целую минуту выдер­живала его взгляд, но наконец, вздохнув, призналась: – Только один.

– Давай сюда.

Эван не мог поверить своим глазам, когда незнакомка, сунув руку за голову, вытащила из-под толстой косы кин­жал и с размаху опустила в его протянутую руку. Не обра­щая внимания на веселый смех мужчин, Эван принялся внимательно разглядывать оружие. У кинжала было длин­ное, узкое лезвие, запрятанное в футляр из толстой мягкой кожи, и украшенная замысловатым узором рукоятка. На первый взгляд – красивая заколка для волос, а на самом деле – грозное оружие.

– Зачем тебе столько оружия?

– Как же можно пускаться в путь без него? – ответила Фиона вопросом на вопрос и, сняв ремень шпаги, бросила его в общую кучу, после чего принялась отвязывать ненуж­ные теперь ножны.