— Все еще злишься? — как бы невзначай поглядываю на родительницу и, судя по ее злому взгляду, прекрасно понимаю ответ. — Мам, ну ты тоже хороша. Зачем ты через свою подружку в турагентстве перерегистрировала ее данные?

— Да какая им была разница, все равно там сплошная иностранщина.

— Ага, а гид старательно пытался позвать ее по имени. И все недоумевали, где же эта мадам "Гамадрила Шиложоповна". — Тщательно коверкаю слова с иностранным акцентом. Поэтому вы друг друга стоите.

Мама усмехается прямо в чашку. Да, привязанность к человеку и ее проявления бывают разными. А бабуля у нас была воистину крутая даже не смотря на свой уже преклонный возраст. Жалко, что дедушка этого уже не видит. Но он точно был за любой кипиш, кроме голодовки. Они мечтали вдвоем уехать куда-нибудь на острова и там красиво уйти в закат. Но не вышло, он ушел раньше. Пусть даже и без обещанного "Секса на пляже" в руке, но со счастливой улыбкой на губах. Иногда я видела, как ба доставала его фотографию из кармашка и бережно гладила изображение, приговаривая:

— Вот Федор, все теперь сама, все сама. Куда теперь отправимся милый? Что бы ты еще хотел посмотреть?

После такого зрелища предательски щемило сердце и наворачивались слезы. А еще я безумно мечтала прочувствовать эту огромную любовь, которая была не фальшивой однодневкой, а длиною в целую жизнь.

— Да, она может. — Киваю головой. — А что курит-то?

— Как всегда какую-нибудь не совсем легальную гадость.

— Но зато говорят, что от травки память улучшается.

— Моська, от нее не память улучшается, а галюны случаются. — Мама отставляет пустую чашку в сторону. — Так, а теперь к делу.

— Ооо, — вырывается из моей груди протяжной стон, — я вот как чувствовала, что что-то не так.

— Что-то не так — это твой амбал — разукрашка, которого я постоянно вижу в квартире.

— У него есть имя и зовут его Дамир. И не надо фыркать на него из-за его увлечений. Кстати, у тебя тоже имеется татушка.

— По крайне мере, она со смыслом.

— Мам, ты набила жаворонка. Жаворонка, Карл! А по факту ты безбожная сова. Мне кажется, ты и меня рожала в перерывах между сладким сном. И какой же смысл в этой картинке?

— А может, я стремлюсь к своему идеалу?

— Да-да, что-то я не вижу прогресса. Ты как дрыхла до обеда, так и продолжаешь это делать. — Мне кажется, мы можем спорить на ту тему бесконечно.

— А, Пофиг. — Мама машет рукой. — Вообщем, я нашла тебе работу. Мой друг, Чейз…

— Кто? — сначала ловлю челюсть у плинтуса, а потом хохочу в голос. — Чейз? Серьезно? А по паспорту он кто? Василий Пупкин?

— Не ржи.

— Не ржу.

— Не ржи я тебе сказала.

— Ладно, — беру себя в руки. — И что же тебе предложил твой Чейз Пупкин? Ой, пардон… Василий Чейзович.

— Ты неисправима. Вся в мою свекровь. У той тоже юмор подзаборный. — Мама вздыхает и трет переносицу. — Вообщем, у него знакомый работает на одной солидной фирме. Эта фирма получила расширение в нашем городе и туда требуются рабочие.

— Отлично, информации просто море. — Глажу Баранкина по голове и передергиваю плечами. — Какая фирма, какие рабочие… цемент таскать или почки резать?

— Майя! — Резкое одергивание меня по полному имени не предвещало ничего хорошего. — Секретарем будешь, ясно?

— Угу. — Без особого энтузиазма отзываюсь в ответ.

— Вот и славно. Адрес пришлю в Ватсапе.

Она уходит, а я сижу на месте и уныло размышляю. Просто здорово. Она, значит у нас творческий человек со свободным графиком, а я должна буду пахать в офисе на какого-то дядьку от звонка до звонка. Прям жуть жуткая. Эх, ладно. Может, я еще им и не подойду…

Есть у меня друг со школьной скамьи — Костян. Общаемся с ним до сих пор даже не смотря на то, что он укатил в Питер. Помнится, сидели мы у него как-то вечером и друг мне яростно доказывал свое виденье этого мира:

— Вот увидишь, за нами — будущее этой страны, — Костик грозно машет кулаком и вновь отворачивается к компьютеру, где во всю идет какая-то войнушка танков. — Без нас, программистов, мир поглотит хаос и уныние!

Отрываю взгляд от планшета и закатываю глаза на последней фразе. Мой сосед был до ужаса нестандартным человеком. Всегда удивлялась тому, как в этом хиленьком теле мог быть такой сильный дух. Смотрю на это "будущее" в синих трениках с вытянутыми коленками и хмыкаю. Не хочу его разочаровывать, но предел Костика — это починка компьютера и другой оргтехники в каком-нибудь офисе. Ну и установка антивируса какой-нибудь бабуле или одинокой мамочке за тарелку вкусного борща с котлетой. Сосед невнятно выругался и, почесав одно причинное место, уткнулся дальше в свой компьютер. Хотела ему сказать, что таким образом он посадит свое зрение еще больше, но не стала. Костик был довольно своенравен. Помимо того, что он считал себя эдаким гением всея Руси, так еще не переставая напоминал, что такой типаж как у него, любят практически все женщины. Но… но не для этих алчных баб его матушка такую ягодку растила! Кстати, с последним утверждением я так же была не согласна. Ибо Костик был далеко не ягодкой и не фруктом, а больше напоминал шахматного коня. И не только испортившейся осанкой из-за постоянного времяпрепровождения перед монитором, но и своей внешностью. Черные и вьющиеся волосы, которые вечно торчали разные стороны, словно грива. Серые, почти бесцветные и большие глаза, которые смотрели на мир сквозь толстые линзы очков. И широкая улыбка с довольно крупными зубами, которая больше смахивала на оскал Джокера в моменты его странного веселья. Не имея за душой ничего, кроме образования программиста и этой двушки, Костик вел себя так, будто ему в скором времени будет принадлежать весь мир. Оказывается, что высокая самооценка не так уж и плоха.

Так вот, к чему это я вспомнила его? Ах, да, передо мной сидела его копия. Или это я перед ним сидела. Неважно. Главное, что я находилась на собеседовании и с довольно кислой миной отвечала на все его вопросы, необходимые для заполнения анкеты. Саму суть анкетирования я не переваривала еще с детства и качественно увиливала каждый раз, когда мне протягивали всякие дневнички для девчонок. Кому какая разница, какой я люблю цвет или мультик, если по факту, та же Машка Воробьева меня после этой информации любить больше не стала. И как пинала мой рюкзак, так и продолжала это делать.

Смотрю на делового глиста в скафандре и тут меня осеняет глупая и дико смешная мысль. Нет, ну правда, костюм спишем на деловой дресс код, жидкую бороденку — на плохо развивающуюся структуру волосяных фолликул. Поддаюсь вперед на стуле, при этом скользя кожаными вставками по такой же кожаной обивке и издавая характерный неприличный звук.

— Эй, пссс, — заговорщицки зазываю его, — ты случаем, не Чейз?

— Что? — Парень недоуменно смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

— Ну, ваши кодовые имена. Моя мама допустим сильно его не меняла и просто произносит на иностранный манер — Софи…

— Девушка, остановитесь, — обрывает он мой словесный поток, — я не знаю о чем вы.

— А, ну да, — подмигиваю, — у вас типа бойцовского клуба. И первое правило этого клуба — никто не знает о его существовании. Можешь не беспокоиться, я не выдам твою тайну.

Парень едва сдерживается, чтобы не перекреститься.

— Вас уже ожидают. Прямо по коридору и до упора.

— Окей, еще увидимся.

И тут бедолага едва не перекрещивается во второй раз.

Дело в том, что я не всегда такая шизонутая. Увы, виной моего глупого юмора — нервы и дикий недосып. И если нервы вполне вписывались в данную ситуацию, то прерванный сон был полностью виной Дамира. Этот наглый тип как всегда беспардонно заявился за полночь, но беда была не в том. А в диком грохоте, от которого я подорвалась в пять утра. Через минуту до меня доходит, что источник шума находится на лестничной площадке. Еще через полминуты я созерцаю картину маслом: шикарная блонда всеми своими сорока пятью килограммами пытается выбить дверь квартиры моего любимого соседа. Противостояние нешуточное, но дверь все же продолжает удерживать оборону.