Затем оба негодяя принялись грабить драгоценные вещи и серебро.

Они оказались настолько внимательными к чужому добру, что уложили в чемодан даже немного белья и туалетных безделушек, назначение которых, впрочем, знали весьма нетвердо.

Их товарищи между тем заложили в шарабан лучшую из лошадей. Желтая Птица поднял миссис Клавдию, как пушинку, вынес во двор и усадил в экипаж. Он взял вожжи и намеревался дать знак к отъезду, когда заметил, что нет Дика-Бэби.

— Проклятье! — пробормотал он. — Где копается этот каналья?

Отсутствие бандита скоро объяснилось. Густые клубы дыма уже вырывались из окон дома-дворца. Дик-Бэби прибежал, крича:

— Горит! Горит!

— Ты поджег?

— Да, везде!

— Отлично!

Он впрыгнул в седло в ту минуту, как лошади, испуганные первым светом пожара, начали беспокоиться. Поезд, с шарабаном во главе, выскочил из ворот на улицу, толкая и давя всех попадавшихся на дороге.

Они направились в прерию, а зарево в покинутом городе разгоралось все ярче и ярче. Часть ночи проскакали по равнине, расположенной от Терриаль-Крика до Южного Плато. Это огромное пространство, заключенное между двумя реками, носит название Южного Парка и простирается до гор, дающих начало Арканзасу — небольшому быстрому потоку, в котором мудрено узнать будущий могучий приток Миссисипи.

Это — пустыня без городов, без поселков, без деревьев. Высокая жесткая трава, растущая на неблагодарной почве, негодна даже для пастьбы скота. Птиц здесь встречается мало, четвероногих еще меньше, но зато гремучих змей множество.

На рассвете Желтая Птица остановил рысака и приказал сделать привал на берегу.

Задыхавшейся миссис Клавдии развязали рот и подали напиться. Она изнемогала от усталости, но гордая и непреклонная даже не удостоила негодяев ни единым взглядом.

После часовой остановки снова двинулись в путь по направлению к юго-западу. Желтая Птица, по-видимому, прекрасно знавший местность, вел поезд, невозмутимо отвечая на вопросы спутников:

— Потерпите… Подождите…

— Да куда ты нас, наконец, ведешь?

— В такое место, где нет ни шерифов, ни полисменов и где таким молодцам, как мы, можно позабавиться.

— А далеко еще ехать?

— Увидите.

Вечером расположились на ночлег в совершенно пустынной местности. Для миссис Клавдии устроили постель из подушек шарабана, травы и пледа вместо одеяла.

После скромного ужина ковбои растянулись на земле, подложив под голову седла, и уснули, не выпуская из рук карабинов.

На следующее утро поехали все тем же аллюром. С некоторого времени местность стала менее ровною; чаще и чаще начали попадаться трещины в почве, а затем и канавы, через которые Желтая Птица, правивший шарабаном, переезжал с чисто американской ловкостью. Скоро потянулись настоящие холмы — предгорья высоких гор, которые обрисовывались темной массой на горизонте. Шарабан въехал в долину, затем поднялся на гору, снова спустился, преодолел глубокое ущелье и выехал на большую круглую равнину, со всех сторон замкнутую остроконечными скалами.

— Добрались! — объявил Желтая Птица.

Трудно было представить что-либо мрачнее этой круглой лощины, где вся почва изрыта, изборождена маленькими ручейками с желтой грязной водой, насыщенной глиной. Кое-где люди отталкивающей наружности, в грязных лохмотьях усердно копали землю, стоя в ямах. Вокруг виднелись беловатые палатки, вылинявшие от дождя, выгоревшие от солнца, продырявленные и заплатанные разноцветными лоскутами.

Между этими убогими жилищами возвышалось несколько домов из неотесанных елей, срубленных в горах. В них жили разные торговцы.

Не было ни церкви, ни суда, ни банка — ничего, что напоминало бы цивилизованный мир. Всюду — полное отсутствие комфорта. В палатках спали прямо на земле; в бревенчатых домах-«салунах» ели стоя, наскоро. Вся меблировка состояла из одного или двух обрубков, служивших стульями.

Таков был поселок искателей золота, где Желтая Птица намеревался скрыть свою пленницу.

Ковбои в этих местах самые что ни на есть «сливки» общества. Желтую Птицу они знали и — как ни удивительно — слушались.

— Эй вы, молодцы, — гаркнул он, — вылезайте из своих нор и ступайте сюда!

Собрав вокруг себя человек шестьдесят рабочих, разбойник стал им что-то рассказывать, потом — отвечать на вопросы.

— Сколько ты заплатишь? — спросили его.

— Сколько захотите.

— Ол райт! Идем к Отравителю.

Через десять минут толпа, к которой присоединились по дороге другие рабочие, остановилась перед салуном. У дверей кабака сидел верзила со свирепым лицом.

— Эй, Сэм, — обращаясь к нему, закричал Желтая Птица, — я привез тебе первую красавицу Штатов.

— Вижу.

— Береги ее как зеницу ока! Она стоит сто тысяч долларов.

— Отлично!.. Женщина хороша, а золото еще лучше. Ну, давай выходи, курочка!

Молодая женщина легко спрыгнула на землю и совершенно спокойно остановилась перед дверью.

— У тебя ведь найдется место, где ее спрятать? — грубо спросил Желтая Птица.

— Да, на чердаке, где спала Бесси, служанка, что умерла.

— Хорошо… Потрудитесь идти за Сэмом, сударыня… А ты, Сэм, не забудь, что отвечаешь за нее головой.

Заперли миссис Клавдию в грязной каморке, где умерла служанка кабака. Желтая Птица отвел в сторону хозяина и сказал ему:

— У тебя есть запасы?

— Неистощимые, — отрывисто отвечал великан.

— Питье и еда?

— Да.

— Будет чем с неделю поить всех старателей?

— Хватит и на две.

— Ол райт! Я все покупаю у тебя.

— За наличные?

— Нет, в кредит.

— Будет стоить дороже.

— Сколько?

— Пять тысяч долларов.

— Прекрасно! Беру за пять тысяч весь салун и все, что в нем есть… Ты знаешь, мое слово как расписка.

— Знаю, — важно подтвердил Сэм, сплевывая жвачку.

— Сверх того получишь еще сто тысяч долларов.

— Ты, стало быть, богат?

— Скоро разбогатею… Наклевывается отличное дельце, и ты должен помочь мне.

— Как это?

— Сбереги красотку, что сидит на чердаке.

— Сберегу. Все?

— Рассчитываю на твою неподкупность.

— Все?

— Все… А теперь напои этих молодцов — нашу маленькую армию.

— Разве предвидится нападение?

— Надеюсь, нет; но в случае чего…

— В случае чего эти двести удальцов будут стоить целого батальона.

— Я их знаю. Почти со всеми приходилось «работать над кожей».

Выражение «работать над кожей» означает — скальпировать. Тон, которым Желтая Птица произнес эти слова, заставил бы содрогнуться самого храброго человека. Сэм даже бровью не повел. Видно, в недавнем прошлом для него это была работа как работа — ничего особенного.

Скоро радостная весть, что Желтая Птица бесплатно поит всех, облетела лагерь. Золотоискатели побросали ломы, лопаты и желоба, в которых промывается золотоносная земля, и сбежались в салун, где с жадностью набросились на спиртное.

Между тем в комнате Сэма Дик-Бэби сочинял письмо и зачитывал его Желтой Птице.

«Мистеру Джиму Сильверу, Нью-Йорк.

Джентльмены, желающие остаться неизвестными, случайно узнали, что серебряный король, почувствовав нежное влечение к нефтяной королеве, намеревается связать себя с этой прелестной особой узами брака.

Это намерение заслужило полное одобрение со стороны джентльменов, и они решили дать на него свое согласие.

Но превратности их бытия, сопряженного с опасностями, принуждают поставить мистеру Сильверу некоторые условия. Бесценную красоту, молодость и необыкновенную привлекательность миссис Клавдии Остин джентльмены — увы! — вынуждены оценить деньгами.