С третьей стороны – мне ведь не обязательно использовать родовую реликвию. Цуцуи сказал привыкнуть к мечу, а на тренировках можно и обычной стальной болванкой работать. В этом случае "Коюби", он же “Мизинец”, предпочтительнее. Сложно игнорировать эпичную историю в чехле за спиной. Я так или иначе буду заботиться о нём. Хотя бы для того, чтобы не позориться перед потомками, вернув в Хранилище замызганный меч.

– Пусть будет "Коюби", – выдал я результат своих размышлений.

– Уверен? – спросила Атарашики, явно для проформы. – “Кагаяку” сломать будет куда труднее.

А может, и не для проформы. Старуха явно прикалывается надо мной, намекая на мою криворукость.

– "Коюби" пережил бой с девятихвостым, – проворчал я. – Переживёт и соседство со мной.

Блин, зря я так. Уже догадываюсь, что услышу сейчас.

– Ой не уверена, – покачала она головой. – Ты ведь великий ведьмак. Ты создан, чтобы ломать… всякое.

– А ещё я крайне жаден, чтобы ломать собственные вещи, – ответил я, не глядя на Атарашики.

Подойдя к стойке, протянул руки к мечу.

– Может, всё-таки ну его? – спросила Атарашики. – Я вот не уверена, что сильнее – твоя жадность или твоя криворукость.

– Иди в зад, старая, – произнёс я, не особо-то и обращая внимание на её слова. – Я ломаю только врагов, мечты и женщин. Катаны в этот список не входят.

– Женоломальщик, – фыркнула она, оставляя за собой последнее слово.

Когда мы вернулись домой, на пороге нас ждал воодушевлённый Казуки, рядом с которым крутилась Рейка, и если Казуки был интересен меч, то Рейка… Она, похоже, просто за компанию с ним прибежала. Во всяком случае сама катана и ее история не сильно впечатлили девочку. А вот Казуки меч понравился, но ему вообще мечи нравятся, так что это не показатель. Сильнее его только шагающая техника привлекает. Так что, покрутив меч в руках, он осторожно высвободил клинок из ножен, после чего испуганно на меня посмотрел.

– Ой… Я… Можно? – закончил он осторожно.

– Ты о чём? – удивился я.

– Чужой меч из ножен вытаскивать не очень прилично, – пояснила сидящая в кресле Атарашики.

И да, мы переместились в гостиную. Не в проходе же общаться и рассказывать историю меча.

– А, ну да, – вспомнил я что-то такое.

Толстенный том “Этикет меча” я только до половины дочитал и, признаться, пока не вникал в прочитанное. Всё равно потом ещё раз перечитывать. Надеюсь, моя память, пусть и очень хорошая, но отсекающая неважные или не интересные мне темы, не подведёт, и мне не придётся перечитывать книгу в третий раз.

– Ты даже не пытаешься стать мечником, – покачала головой Атарашики, выражая тем самым своё неудовольствие.

– Ну не моё это, – скривился я. – Слишком эта железяка массивная, – махнул я рукой в сторону Казуки, который в этот момент чуть ли не обнюхивал катану. – Мне и в рукопашной схватке приходится с инерцией бороться, а тут ещё и это. Благодарю, – кивнул я служанке, чуть склонившейся передо мной с подносом, на котором стоял стакан с соком.

Другая служанка, принёсшая старухе чай, уже успела поклониться и пойти на выход.

– То есть для тебя и это железяка? – посмотрел на меня Казуки.

– Плюс-минус – да, – пожал я плечами. – Во всяком случае, как оружие я этот меч не воспринимаю.

– Говорила я тебе – бери “Кагаяку”, – произнесла самодовольно Атарашики. – Настоящий боевой меч, не боящийся твоих кривых рук.

– Как будто это театральный инвентарь, – хмыкнул я, чуть кивнув на "Коюби" в руках Казуки.

Положив меч на колени, парень, нахмурившись, произнёс:

– Не понимаю, что тогда для тебя важно в мече?

– Казуки, – глянул я на него иронично. – Мне как минимум важно, чтобы у катаны не было органических вставок. У этой катаны, – ещё один кивок на "Коюби", – накладка на рукоять из кожи ската. Да и оплётка вряд ли из искусственной ткани. Я этот меч даже в пространственный карман убрать не могу. А для меня важна мобильность. То есть для меня вот эта хрень не более, чем декоративная фигня, которая в бою будет только мешаться. А ещё она определённо сломается.

– “Кагаяку”… – вставила Атарашики.

И нет, она не пыталась всучить мне “Светозарный”, старуха просто прикалывалась.

– В общем… – сбился я с мысли. – В общем, чтобы я начал воспринимать меч как оружие, нужно ровно три вещи – Отсутствие органики, какой-нибудь супер крутой сплав, который не сломается…

– “Кагаяку”…

– Да ты достала! – не выдержал я.

– Ты прав, – вздохнула она. – “Кагаяку” тебе тоже лучше не доверять.

Мне оставалось только цыкнуть и прикрыть глаза, успокаиваясь.

– И самое главное, – решил я всё-таки закончить свою мысль. – Я должен уметь использовать меч. В том числе и как ведьмак. Ну а чтобы я просто воспринимал его как что-то важное, он должен быть со мной как-то связан. Лично со мной… Не знаю, как сказать. Но выбранный по принципу “либо то, либо это” вряд ли зацепит мою чёрствую душу, – закончил я с усмешкой.

– Я понял, – кивнул Казуки, сохраняя на лице серьёзную мину, и уже набрав в грудь воздуха для продолжения, резко выдохнул и повторил: – Я понял.

Господин получил меч, но не получил желаемое. Именно об этом думал Казуки остаток дня. У него была мысль, как решить эту проблему, он её даже высказывал, на что господин дал вполне логичный ответ. Казуки было что на это ответить, но ирония ситуации состояла в том, что и господин мог. И не мог одновременно. Решить вопрос с токусимцами нетрудно, получить от них подарок просто, но если этим займётся господин, то… Это будет скорее его достижение. Он просто получит меч не совсем обычным способом, никакого эмоционального отклика новая “железяка” у него не вызовет. А значит, этим должен заняться кто-то другой. Причём так, чтобы господин ничего не узнал. Это должен быть подарок. Дар от чистого сердца… Только вот Казуки не господин, он не может решать такие задачи по щелчку пальцев. Один не может. Благо у него теперь другая фамилия, которая, помимо ответственности и лишней работы, несёт и ряд плюсов. В частности, у Аматэру есть человеческие ресурсы, которыми он может пользоваться. Только как это сделать, чтобы господин не узнал? О любых телодвижениях внутри Рода господину тут же доложит Монтаро-сан. Глава разведки и контрразведки, работа у него такая. Обратиться к Змею? Нет, он против начальника не пойдёт – карьерист, и этим всё сказано. Возможно, находись их структура вне Рода, и Змей попытался бы подсидеть Монтаро-сана, но здесь и сейчас такое невозможно… На этой мысли Казуки осенило – зачем плодить сущности, как любит говорить господин, если можно обратиться напрямую к Монтаро-сану? В конце концов, то, что они должны скрывать от господина, не какая-то важная информация и связано с подарком ему. Да, пожалуй, так он и поступит.

Приняв решение, Казуки тут же достал мобильник, нашёл нужный номер и нажал на дозвон. Дело было поздним вечером, но вряд ли Монтаро-сан уже спит. Во всяком случае, Казуки надеялся на это – будить уважаемого старого человека было бы неловко, но подумал он об этом, уже когда пошли гудки.

Следующий день Казуки, по крайней мере первая его половина, выдался вполне себе обычным и рутинным. Тренировка, завтрак, школа. А вот вторая была уже интересней – после школы ему предстояло заехать к Монтаро-сану. Друзей он отправил домой, а сам отправился в старшую частную школу Соусейсеки, принадлежащую семье Мидзуно. Именно там находилось рабочее место Мидзуно Монтаро. Казуки не знал, да и не интересовался, почему так. Возможно, из-за конспирации, возможно, из-за любви к этой школе Монтаро-сана, но факт оставался фактом – работал он в собственной частной школе, официально являясь её директором.

По дороге в главный корпус, где располагался кабинет Монтаро-сана, Казуки остановила какая-то девушка в школьной форме Соусейсеки.

– Ты не потерялся, мальчик? Посторонним тут не место, у тебя есть пропуск? – явно третий курс. Спортивная, с хорошей фигурой, но вот лицо… Точно не аристократка. Казуки даже улыбнулся, подумав об этом. Он не так уж и долго является аристократом, а уже и сам начал разделять людей по подобным признакам.