Я прекрасно понимала, что этот фарс — намного большее, чем просто развлечение. Но все же так обидно было услышать об этом, а потом и увидеть воочию все то же самое на лицах оборотней.

— Но если мы начнем готовить…

— Это будет забавно.

— Ты о чем?

— Об альфе.

— Как воспримут его действия остальные?

— Не знаю, но тем интереснее.

Черные, как ночь глаза, проникали в самую душу. Где-то уже очень далеко Инесса обсуждала с Павлом и Олегом детали брачного договора. Я была не с ними и даже не со своей мамой, потому что унеслась куда-то за горы и леса, за золотистое сиянье заката, в темную мглу. Как могла, сопротивлялась, не давала себе сдаться в его присутствии. Старалась не забыть все то, что он сделал со мной и моей жизнью.

— Что? — одно лишь слово, а на меня будто ушат холодной воды вылили.

— Ничего, — сказала и отвернулась.

Прислонилась к нему плечом и снова смежила веки. Так хотелось отрешиться ото всего и наконец разобраться в себе…

— Не спи, — тут же среагировал рыжий.

— Я не сплю, — недовольно пробормотала.

Всего каких-то несколько секунд, и в ухе заиграл американский панк-рок. Мечты о долгих, никем не прерываемых размышлениях осыпались в прах.

— Зачем? — обиженно протянула.

— Не забывай, где находишься, — откликнулся Виктор.

— А между прочим, ты зря включил именно эту песню, — как бы между делом обронила. — Я ее тоже знаю.

— И что? — не понял мужчина.

— А то, что если ты хотел меня ею разбудить, то сильно переборщил, — я открыла глаза и отстранилась от него.

Встряхнула головой и многообещающе улыбнулась. Супруг оценил масштабы предстоящих разрушений и выключил плеер.

— Пошли обратно, — скомандовал он.

— Зачем?

— Я сильно проголодался.

— Учти, пить я тебе не дам, — вставая, предупредила его.

Рыжая бровь взметнулась вверх. Все понятно: меня приняли за дурочку. Мол, женщина, как ты могла так плохо обо мне подумать? А вот могла…

Он подхватил меня на руки и потащил в сторону длинного шатра. На этот раз нас оставили без особого внимания. Так, пару нелюдей оглянулись, не более. Наверное, решили, что человеческая женщина снизошла до близости с их сородичем. Впрочем, о чем-то подобном наверняка подумала и Инесса.

Хотя… какое мне дело до этой блондинки? Но… как бы ни хотелось не думать о ней, не получалось. Потому что, несмотря на ангельскую и обманчиво хрупкую внешность, она была опасна. Кто знает, что эта оборотница еще может вытворить? Одного ее испепеляющего взгляда в мою сторону было достаточно, чтобы понять, что Инесса хочет со мной сделать.

— О чем задумалась? — тихо спросил муж на ухо.

По телу побежали мурашки, и я обрадовалась тому, что сейчас нахожусь у него на руках. А то ноги вмиг стали ватными. И почему мое тело все чаще так странно реагирует на этого мужчину? Не помню за собой такой слабости к сильному полу. А тут…

— Да так, — я потупила взгляд. И что ответить? — Просто чувствую себя не очень уютно в обществе оборотней. Ощущаю на себе их недовольные брезгливые взгляды и хочется скрыться в шатре и не выходить оттуда хотя бы пару часов. Кстати… — спохватилась и заглянула в темные глаза. — Почему ты освободил нам свой шатер? Мог же разместить в другом месте. Мне неловко занимать твою территорию.

— Не бери в голову.

Легко сказать, не бери. А что дальше? Наступит осень, начнет холодать и… что дальше? Где я буду жить? Отпустит Вик меня домой или нет?

Только когда оказались у входа в столовую, меня все же поставили на ноги. Поблагодарив супруга, первой вошла внутрь и тут же снова оказалась под прицелом десятков глаз. Сразу же почувствовала себя не в своей тарелке. Я точно была чужой на этом празднике. Несмотря на то, что, вроде как, он был в честь нашей с Виктором свадьбы.

Почувствовав на своей талии руку мужчины, смогла немного расслабиться. В конце концов, он рядом. Значит, хотя бы сейчас мне ничего не угрожает. Пройдя в самый конец шатра, устроились за стоящим в отдалении маленьком столиком (видно, в наше отсутствие кому-то потребовался персональный предмет мебели) и стали ждать, когда к нам подойдут. Думала так никого и не дождемся, но нет, девушка в белоснежном переднике появилась почти сразу же. Лучезарно улыбнувшись, она бросила любопытный взгляд в мою сторону и только потом поздоровалась.

— Виктор, тебе как всегда? Побольше мяса и лучше без овощей?

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — хмыкнув, проговорил мужчина и тепло посмотрел в сторону рыжеволосой зеленоглазой красавицы.

А у меня внутри что-то болезненно перевернулось и появилось желание вцепиться в шикарные волосы этой девицы и вырвать хотя бы часть. Плохое желание. Она ничего плохого мне не сделала. И вообще… оборотень явно давно ее знает. А кто для него я? Пусть и жена, но мы почти незнакомы. А ревность, что маленькими когтистыми лапками вцепилась в сердце пройдет. И вообще… нашла, кого ревновать.

— А тебе что? — этот вопрос был задан уже мне.

— Эм… — протянула и растеряно посмотрела на мужа.

— Обжаренный картофель, кусок мяса и сырые овощи, — пришел мне на помощь рыжий.

— Хорошо, — кивнув, пропела девушка и направилась в сторону, где на широком столе стояли кастрюли и сковородки с готовой едой.

Когда передо мной оказалась тарелка с аппетитно пахнущим картофелем и мясом, я на время забыла о глупой ревности. Но из-за неприятного шушуканья со всех сторон, захотелось вновь сунуть в уши наушники и забыться в музыке.

— Вик, — позвала я молодого человека, когда тарелка опустела наполовину, — а почему ты поначалу вел себя со мной так… грубо?

Рано или поздно я должна была задать этот вопрос. Помнила ведь, как он прожигал меня взглядом. Как не хотел отвечать на вопросы. До того момента, пока меня не похитили. После этого он стал более общительным. И такие метаморфозы были не очень понятны.

— Потому что я был сам не рад этому браку. Но по-другому поступить не мог. И тебя совсем не знал.

— А теперь знаешь? — спросила и замерла, в ожидании ответа. Аппетит на время пропал.

— Лучше, чем в начале нашего знакомства.

— И еще один вопрос, — видя, что мужчина снова готов к диалогу, осмелела я. — Я не помню первую неделю после ритуала. Что со мной происходило?

— Твой организм восстанавливался. Ты, возможно, вставала с кровати, делала какие-то дела. Но не помнишь этого.

— Тогда странно, почему я не удосужилась переодеться.

— Значит, тебе просто не хватало на это сил.

— Странный у нас с тобой брак, — пробормотала. Подперла кулаком подбородок, устроив локоть на столешнице, и посмотрела в глаза своему собеседнику. — Мы с тобой почти незнакомы. Любви между нами нет, — тут я, конечно, лукавила, но Вику лучше об этом не знать. — Я понятия не имею, что буду делать дальше в статусе твоей жены. Отпустишь ли ты меня домой? Или мы теперь будем всегда привязаны друг к другу?

На лице мужа вздулись желваки, а руки, что лежали на столе, сжались в кулаки. Заметив это, я тут же напряглась и приготовилась к чему угодно, но не к тихому и проникновенному:

— Мы привязаны. Осознай и прими это.

И вроде надо возмутиться. Потребовать свободы. Но… не хочется. Потому что глупое сердце, пропустив удар, вновь зашлось в бешеном ритме от радости. Однако, внешне я своей радости не показала. Мы слишком мало знакомы и еще неизвестно, как наша совместная жизнь сложится дальше. И не стоит забывать о том, что он сделал меня своей женой без моего согласия. И это само по себе неправильно и жестоко.

И все же зря я спросила его о нас. Шушуканье прекратилось и оборотни, что сидели поблизости, стали прислушиваться к нашему разговору.

— Слух усиливается только в зверином обличии, — невозмутимо сказал супруг. — Так что если будешь говорить тихо, они тебя не услышат.

— Не очень большое утешение, — буркнула, косясь в сторону оборотницы, которая застыла с вилкой возле рта. И все бы ничего, если бы она удосужилась хотя бы закрыть его и не смотреть так пристально.