– Вам действительно так срочно нужен брат? Или время стерпит? – Регон тщательно подбирал слова, не желая выдать своего участия.

– Да. Вы знаете, где он?

– Он в крайнем шатре, но вам не стоит туда ходить.

– Отчего же?

– Просто поверьте на слово.

     Алексия молниеносно развернулась и уверенно двинулась в сторону алого шатра на самый край стоянки, предполагая тысячи разнообразных жутких вариантов того, что произойдет с ней через несколько минут, но в реальности все оказалось многим страшнее.

– Ваше Высочество! – окликал ее Регон, медленно следуя за ней.

      Принцесса лишь взглянула на слуг, порождая в их умах предстоящие кары, и они молчаливо отступили, освобождая проход для венценосной особы. Ступив в нутро сооружения, она по инерции сделала еще несколько шагов, после которых замерла, будто ноги ее вросли в ковры, покрывающие землю.

     С десяток одеял с пестреющими подушками были заняты совершенно обнаженной знатью. Опустевшие бутылки и бокалы сиротливо разместились между двумя, тремя, а то и четырьмя влюбленными. Конечно, «влюбленными» этих людей можно было назвать лишь очень отдаленно, но для Лекси, еще не познавшей мужчину, раскинувшаяся картина так воспринималась легче, насколько это было возможно.

     Александр, прикрытый простынею в самых откровенных местах, отдыхал в одной из импровизированных куч с двумя нагими барышнями, по возрасту не старше принцессы. Они спали у него на груди, обнимая с обеих сторон, будто и ничего такого противоестественного в этом не было. Ткани едва касались их тел, открывая упругие округлости всем на обозрение.

– Александр… – безмолвно проговаривали губы. – Алекс, – совсем тихий, едва слышный шепот. – Алекс! – громкий крик из дикой смеси отчаяния и боли.

     Слезы лились градом, оставаясь разводами-змейками на лице, покрытом пылью леса. Собрав остатки гордости и ускользающих сил, принцесса вылетела из гнезда разврата, в то время как Александр в испуге открыл глаза, но увидел лишь силуэт убегающей сестры.

     Ноги несли ее неведомо куда, двигаясь скорее механически, чем по желанию разума. Сердце трескалось, покрывалось кровоточащими расщелинами, сжимаясь в болезненных спазмах. Рядом с привязью для лошадей ее поймали сильные руки, не дающие спуска, и прижали спиной к своей груди.

– Ну что ты, глупышка? Я ведь предупреждал. – Регон с силой развернул ее и прижал к себе, разрешая топить хрусталины слез в своем одеянии, оплакивая разочарование и болезненную любовь.

     В том, что это было именно недоступное для Наследника Бетафа чувство, он не сомневался, хотя и не мог понять, как можно ощущать желание к своему родственнику. В их королевстве существовало разрешение на близкие браки, но чтобы родные брат с сестрой – нет, такого еще не было. Дальние родичи, чаще всего и не видевшие друг друга в глаза, как, например, чета либ Эварол – они приходились друг другу дядей и племянницей через несколько ветвей поколений и не имели общей  крови ни грамма.

     Регон глубоко в душе радовался, что его план удался, но внешне сказывался сочувствующим и добрым, словно престарелая дама, держащая в своем замке куст из маленьких пищащих собачек.

– Тише-тише. Все пройдет. – Он прикоснулся губами к ее макушке и обнял еще крепче, оглаживая ворох локонов и вздрагивающую спину.

     В нескольких метрах от них прошел Александр и, сверля взглядом пару, что выказывала друг другу определенные знаки внимания у всех на глазах, остановился, ожидая, когда на него посмотрят.

– Ваше Высочество, будьте любезны, отойдите от моей сестры. Вы компрометируете ее! – не скрывая ярости, произнес Наследный Принц Интара.

– Все будет хорошо, – тихонько прошептал Алексии мужчина. – Я не дам вас в обиду.

     Объятья испарились, оставляя после себя мороз на коже в жаркое солнечное утро. Регон сделал несколько шагов в сторону, не оставляя девушку, но при этом и не мешая их разговору.

– Что ты себе позволяешь? – вопросил Алекс, тоном походя на отца.

     Принцесса вздрогнула, будто получила удар по лицу, обжигающий нежную кожу. Сталь, злость, гнев – все они пропитывали каждую букву, каждый вдох брата.

– А ты? – спросила она, до отрезвляющей боли сжимая руки в кулачки.

– Моя личная жизнь не твоего ума дело! Радуйся, что вообще избавилась от замужества!

– Да как ты смеешь? Как я могу радоваться смерти другого человека?

– Ты же времени зря не теряешь! – он кивнул в сторону Регона. – Может быть, ты сама приложила руку к смерти младшего принца, нацелившись на птичку покрупнее?

     Регон упивался услышанным – каждым словом, каждой фразой, – внутренне торжествуя о скорой победе, правда, лишь до того момента, пока не прозвучал свист от шлепка пощечины. Резко развернувшись к обозленным собеседникам, он быстро сократил расстояние между ними и, прикрыв своей спиной Алексию, посмотрел в чернильно-черные глаза ее брата.

– Я думаю, всем будет лучше, если вы успокоитесь и поговорите чуть позже. Не устраивайте повод для сплетен у моих подданных. Они, знаете ли, остры на длинные языки. – Наследный Принц Бетафа непреклонно продолжал стоять, уверенный в своих действиях и словах.

     Алекс бросил испепеляющий взгляд через его плечо напоследок и величественно удалился, вышагивая, словно король среди толпы его собственных придворных.

     Обернувшись, Регон увидел Алексию, продолжающую горделиво держаться с прямой спиной, да только зажмуренные веки, напрягшиеся до предела кулачки и трясущееся тело выдавали ее эмоции с потрохами, вызывая жалость и раскаяние.

«Раскаяние?» – подумал мужчина, ужаснувшись своим мыслям, которые тут же отогнал далекодалеко, чтобы больше никогда не встречаться.

– Вы согласились на совместную трапезу, птичка, – помещая ее в кольцо своих рук, проговорил принц. – Пойдемте. Там вы сможете вдоволь нареветься, не боясь косых взглядов любопытных дам.

***

     Старшая фрейлина так и не нашлась. Более того, ее никто не видел в последние два дня, а знатные дамы даже не могли припомнить, отправлялась ли она вместе со всеми на охоту. Исчезновение Краилы добавило Алексии еще больше переживаний, которые, словно стервятники, вились вокруг нее, впиваясь в окровавленное сердце острыми когтями.

     Ей не с кем было поговорить, пожаловаться на судьбу, спросить совета. Регон покинул девушку сразу после того, как лично сопроводил во дворец, несясь на лошади рядом – седло к седлу. Мужчина сказал, что зайдет за ней перед погребением, и теперь принцесса готовилась к этому угнетающему действу, печалясь о том, что ей некому помочь с ванной и нарядом. В конце концов, ей пришлось звать служанок, что приехали вместе с ними в Бетафское Королевство. Две взрослые женщины охотно помогли Лекси, также попутно отвечая на вопрос о том, как давно они видели Краилу. Выходило, что старшая фрейлина не появлялась в покоях после бала, и это знание неминуемо заставляло девушку предполагать худшее.

Глава 12

Глава 12

     Регон явился минута в минуту, зарабатывая тем самым похвалу к своей пунктуальности. Его черный наряд не выглядел траурным, а скорее подчеркивал все достоинства его тела, особенно выделяя глаза цвета неспокойного моря.

     Платье же Алексии было простым – прямого кроя. Оно закрывало все от шеи до пят, лишь немного сужаясь в талии, но являлось уместным по правилам этикета. Волосы ее были убраны в толстую длинную косу, которую она собственноручно перевязала черной шелковой лентой, торопясь быть готовой ко времени.

– Вы успели собраться? – спросил принц, не переступая порога, а все так же оставаясь в коридоре, будто не хотел нарушать ее личные границы.

– Да. Все уже готово? – растерянно вопросила Лекси, не зная, куда смотреть.

– Ждут только нас. Ваш брат тоже там. – Он предложил ей свою руку, чтобы девушка могла опереться на нее.

– Благодарю.

– Сейчас мы пройдем в тронный зал для того, чтобы попрощаться с Карием. Затем пешком последуем вереницей до храма – это своеобразная дань уважения усопшему. Там расположено кладбище, где покоится знать, а также королевский склеп. После проведения обряда все вновь вернутся во дворец, чтобы поучаствовать в поминальном обеде.