Нэрнис остался наедине с кошкой и спящим Кошмаром. Контрольный образец был не живее мертвой курицы. Светлый Черный Властелин с сомнением посмотрел на поникшие крылья, обнимающие плащ Даэроса. В конце концов, брат вдвое старше, и следовало предположить, что — вдвое мудрее. Аль Арвиль понимал, что Озерный Владыка сказал бы примерно то же самое, а если спросить Лэриаса, то годичный курс лекций на тему правильности выбора был бы обеспечен. И Нэрнис принялся размышлять самостоятельно. Но для начала размышлений следовало избавиться сразу от нескольких мешающих трезвой оценке моментов: вина, собственного "хочу", и пьяного Кошмара как вопиющего образца дурного результата. Аль Арвиль отвернулся от стола и кресел, перехватил поудобнее кошку и отправился через коридор в комнату напротив созерцать мертвый город. Ни что так не наводило на мысли о неизменности и незыблемости, как застывшее море, никуда не плывущие корабли и пустые улицы недавно шумного города.

Недалеко от съезда с дрештского тракта на Руалон в сосновом лесу горел костер. Даэрос нервно ломал ветки, "кормил" огонь и наблюдал за метаниями Воительницы. Отважная Вайола нарезала круги вокруг костра. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что в случае длительной стоянки можно было бы и огнезащитный ров не копать при такой-то её нерастраченной энергии. Полугномская дева уже вытоптала всю траву. Тропинка вокруг костра углублялась сама собой по мере того, как Воительница наматывала круг за кругом. Пожар от случайного уголька лесу уже не грозил. Еще немного — и ров будет обеспечен.

Нэрнис и Пелли удалились беседовать в лес. Удалились они с утра. Сначала миновал полдень, потом солнце позолотило сосны и отправилось спать, а они все еще не вернулись. Идти искать их и нарушать уединение Даэрос не собирался. Он прекрасно знал, зачем его брат пошел с Пелли в лес, вооружившись не в пример древним героям: на боку вместо меча — новенький нефралевый фиал с содержимым на один глоток, а в кармане — два кольца. Даэрос в преддверии эпохального решения, на которое он сам очень надеялся, лично их выковал. Никаких тарлов — только серебро и узор. Полутемный оглядел стоянку. Воительницу хотелось привязать за ногу, чтобы метаться перестала. Младший Разведчик Расти, как самый дисциплинированный участник похода, мирно спал. Ему пока что не грозили трудные взрослые решения. Впереди его ожидала поездка до Торма через Орден Сестер, а далее — через подземелья замка Пелли во владения Повелителя Амалироса. Его мечта сбылась: он лично будет докладывать Темнейшему и о новом проходе от Синих Гор до ничейных земель, и о падении и восстановлении Предела. Выползень, конечно, уже и сам знает, что нерушимая Преграда пала и была восстановлена. Но отправить к нему с подробным докладом кого-нибудь кроме Расти, Даэрос не мог. Ларгис… Ларгис непременно рассказал бы не только все, что знал, но и то, что он предполагал: как насчет причин, так и насчет плавно вытекающих из них следствий. Старший Разведчик вполне был способен понять, что означает исчезновение Малого Предела в пещере. Уж, по крайней мере, он мог сделать вывод, о том, что Великий Открывающий Даэрос может каким-то образом разрушить то, что считалось нерушимым. А тогда Амалирос вопьется как клещ и выпытает все остальное. Нет, Ар Ктэль не собирался скрывать, что он собирается снести через двенадцать лет восстановленную Преграду. Не собирался скрывать до тех пор, пока его об этом не спросят напрямую. Вот этот момент и требовалось перенести в как можно более далекое будущее. Хотя бы один спокойный год ему был очень нужен: для воплощения замысла о тайных ходах под степью и постройки гаваней, что само по себе дело не быстрое. А значит, чем позже Амалирос узнает о далеко идущих планах Великого Открывающего, тем лучше.

Расти к счастью, пока еще не обладал всеми возможностями просчитывать варианты и предполагать на сотню ходов вперед. Оставалось уповать лишь на то, что Ларгис, обручившийся с Таильмэ Ар Туэль, забыл за своим счастьем изложить Расти все, что сам уразумел на основе минувших событий. Чтобы Ларгис ни о чем, кроме Таильмэ не думал, Даэрос устроил им такую помолвку, что Синие Горы вздрогнули. Еще бы им не вздрогнуть!? Разве можно было расстроить Жры простым предпочтением ему кого-то еще, пусть даже и Темного и весьма уважаемого эльфа? Такой простой подход дурно сказался бы в воспитательном смысле. Нэрнис именно так и выразился. Даэрос честно дал командующему шанс. Тот шанс, которого на самом деле не было. Но сам факт попытки искупил глубокое разочарование Жры в его непобедимом орочьем обаянии и шаманских способностях — как его, так и Сульса. Жры остался при мнении, что он — очень даже привлекательный орк, а предпочтение Таильмэ, лишь результат боя. Ларгис рычал и сопротивлялся. Зато Таильмэ… Даэрос сидел на верхнем уровне рядом с ней и точно знал, что никогда еще Темная не взывала так истово к Единому Создателю, как дева Ар Тамгиль, свято уверовавшая в то, что он, Даэрос, непременно подпишет позволение на Брачный Союз в пользу победителя от имени Повелителя Амалироса. А если победителем будет орк, значит — с орком. Выползень убил бы только за предположение на этот счет.

Ар Ктэль знал, в чью пользу закончится бой. Странно, что прочие обитатели Синих гор, по меньшей мере пол сотни эльфов, поставили на Жры. Не могла же Таильмэ лично досадить стольким сородичам? Так или иначе, но от утешительных шести орчанок прекрасной наружности Жры отказался. А Таильмэ была счастлива упасть в объятия Ларгиса. Даэрос не стал объяснить Жры, что в его объятия, Прекрасная Таильмэ упала бы только мертвой. Это было абсолютно ни к чему. И все же Жры поразил его второй раз за тот вечер, явившись в ритуальной раскраске на помолвку Разведчика. Командующий орочьей армией пришел заявить о своих дальнейших намерениях. А намерения его были таковы, что ни один Темный или Светлый не прервал его речи. И пусть речь состояла большей части из жестов, но Жры, как мог, выразил желание любить вечно, служить вечно, несмотря на выбор прекрасной Девы. Такую преданность умели уважать все — и эльфы и люди. Даэрос даже подумывал, а не снабдить ли Жры глоточком того, что обеспечит обещанную вечность. А то — обещания обещаниями, а исполнение — исполнением.

Ар Ктэль еще раз поправил фляжку с ценным содержимым, и в который раз проследил глазами за Воительницей. И как она только не устала? Ходит и ходит!

— Да хватит уже так переживать за них! Сами разберутся! — Даэрос подкинул валежника в костер. — Он сам уже извелся, а тут еще эта вечно буйная девица вышагивает! — Хватит мельтешить. Я не железный! — Подтверждая это заявление, Айшак укусил Полутемного за ухо и заставил дернуться. Даэрос отмахнулся от него как от назойливой мухи. — Отстать скотина! Придушу сейчассс!

Айшак выпучил на любимого хозяина невинные карие глаза и показал всем видом, что ни на миг не верит в окончательное придушение. Сколько раз уже обещали и пробовали?!

— А?! — Воительница притормозила на середине круга. — Кто? Кого? Кто разберется?

— Нэрнис с Пелли. — Ар Ктэль встал и потянулся. — Я пройдусь по дороге.

— А-а. Да при чем тут они?! — Воительница выглядела натурально удивленной. — Эти пусть там себе целуются. Может у них уже того… оплодотворение. А я отцов жду. До заката же должны были явиться. Гройн еще третьего дня в Руалон выехал…

Даэрос с сомнением посмотрел на гномку. "Кто о чем, а вшивый — о бане".

Расти мирно сопел, дожидаясь свой стражи. И ничто не могло его разбудить. На здоровый сон юного существа накладывалось воспитание Ларгиса: доверяешь — спи спокойно. Даэрос поправил плащ, который юный разведчик сбил ногами и обернулся к тому единственному, кто ни о чем вообще не думал, но и не спал. К Айшаку.

— Иди сюда, скотинка, я тебя угощу! — Ар Ктэль снял салфетку с одной из многочисленных корзин и выудил пучок укропа. Айшак немедленно потянулся за угощением. Но вот немедленно-то ему угощения и не дали. Коварный хозяин заманивал его укропом лес, а там и вовсе отвернулся к нему спиной, лицом к ближайшей елке. Ни-разу-не-лошак попытался зайти слева и справа. Даэрос отворачивался. Наконец, он перестал увиливать и сунул пучок пахучей травы под нос своему "боевому коню":