— С Никитой?

— Нет, друг его, Пашка, вихрастый этот пригласил в кафе. Посидим, поболтаем. Сама же слышала его слова.

— Вроде как на свидание ты сама напросилась. Тебе же Никита нравится. Зачем идти-то?

— И что, должна его ждать? Когда он там захочет меня на свидание пригласить… Гулять буду, с мальчиками общаться!

— А может, ты ему не нравишься, вот и не зовёт. Не подумала?

— Ну, не сейчас, так потом. Подожду, вся жизнь впереди! — весело щебетала Ольга.

Забавная всё-таки у меня двоюродная сестрёнка. И моя родная — Марьяна — на неё в чём-то похожа: оптимистичная, неунывающая, всегда улыбчивая и радостная. И лицом она в папу пошла. Тогда, когда я взяла все черты мамы, но фигура и рост у нас, как и у мамы — худенькие, среднего роста. Оля тоже такая заводная, — только копия тёти Вали, но волосы от природы у неё чёрные. Правда, Олька стала их красить, став пепельной блондинкой. И ещё она младше меня на несколько месяцев. И как Марьянка непоседливая, весёлая.

Мы вернулись домой после одиннадцати. В дальней комнате были слышны разговоры, смех. Да, точно. Дядя Юра пришёл с моря. Уснуть почему-то не получалось, во сне видела того парня — Никита, кажется. Его бирюзовые глаза так и манили меня.

На следующий день мы с Олей пошли подавать документы, если быть точнее — я, Оля просто решила составить мне компанию.

— Куртку захвати. У нас погода крайне переменчивая, — но я ж упрямая, не послушала…

— Оля, ты сама говоришь, что институт находится недалеко от вашего дома. Смотри, как ярко светит солнце. — Распахиваю портьеры.

— Ну да, ты у нас всё знаешь, — усмехается сестра. И в пакет кладет мою и свою ветровки.

Идти действительно было недалеко — всего-то несколько кварталов. Высотные дома в хаотичном порядке были перемешаны с трёх- и четырёхэтажными «сталинками» и с «брежневскими» пятиэтажками. Они причудливо расползлись по пологим склонам сопок.

Уже на подходе к институту, набежали тучи, поднялся ветер. И, наверное, мне никто не поверил бы, но пошёл… снег! Снежинки падали мне на лицо и обгоревшие на солнце предплечья, обжигая своим холодным прикосновением. Мы даже не успели из пакета достать наши куртки. Взявшись за руки и посмеиваясь друг над другом, мы взбежали по ступенькам большого здания Педагогического института. Я подала документы на физкультурный факультет. Почему именно туда? Да потому что ещё в школе занималась современным бальным танцем, художественной гимнастикой и пятиборьем. Высоких наград на соревнованиях не получила. Но очень хорошо знаю и готова преподавать другим людям всё о физической культуре тела, как профессионал.

Когда мы вышли из института, то снова светило солнышко. Оно освещало ярко-зелёные сопки за городом. Ведь середина июля, везде, где только хватает глаз, были видны густые заросли ядрёно-розовых соцветий Иван-чая. Удивительно, что самые высокие деревья — это рябины. Они соседствовали с тоненькими, искривлёнными стволами берёзок, которые совсем не были похожи на наши подмосковные.

Всю дорогу мы радостно болтали обо всём и ни о чём. Ещё бы, столько лет не виделись! За весёлыми воспоминаниями о далёком детстве незаметно дошли до подъезда дома, где мне предстояло прожить все пять лет учёбы.

Оля убежала на свидание, а мы с тётей Валей беседовали и готовили. Она мне чем-то папу напоминает, ну да, брат и сестра, конечно, чем-то похожи. Папа мой старше Валентины Дмитриевны на пять лет. Но по ним трудно сказать, что они родные и росли вместе.

— Что, Андрей до сих пор в военном госпитале служит? Или перебрался куда? А то что-то не часто мы созваниваемся в последнее время.

— Нет, папа сейчас работает анестезиологом в детской больнице. Я толком не поняла, что произошло, но после возвращения с горячей точки он перешёл работать туда.

— Жалко, что бабушки Клавы и дедушки Мити, наших родителей, уже нет: когда Оля родилась, они погибли, — говорит тётя Валя. — Пожар же в доме их случился. А я тогда в больнице лежала Оленьку рожала.

— А мы с мамой проходили плановый медосмотр в поликлинике и провели там почти весь день. Узнали, когда уже всё произошло, соседи рассказали. Мы с Марьяной, знаем их лишь по старым, пожелтевшим фото и рассказам родителей.

— Да, ваша бабушка была спортсменкой, участвовала даже в международных соревнованиях, а дедушка был военным, в чине подполковника ушёл в запас. Занимался резьбой по дереву, создавал изумительную мебель, вырезал красивейшие шкатулки. И игрушки очень любил делать. Очень жаль, что почти все его работы сгорели вместе с домом. Приехали из роддома уже к вам в квартиру, благо, что она у вас большая. Я из декрета в столовую тогда решила раньше выйти. Спустя несколько месяцев у Андрея с Алей родилась Марьяна.

— Да, а потом мы пошли в садик. Мамочке тогда пришлось идти на подработку в дом культуры. Она рассказывала, что начинала с билетёра, спустя пару месяцев уже работала кассиром на билеты. А через год освободилось место конферансье и ей повезло занять эту должность. Благо, что у неё диплом был об окончании театрального училища.

— А я Юру встретила. Он в меня влюбился первый. И на север позвал. Он в море ходит, а я здесь в местной столовой работаю около морского вокзала. Несмотря на разницу в восемь лет между нами прям искры летали. Но я пыталась отказать ему. Всё боялась, как он к Оленьке отнесётся. Да и она к нему как? Это меня останавливало принимать решение к нему приехать. Понимаешь, Ангелиночка, я ведь трусиха ещё та. Обожглась когда-то с отцом Оли. И дула на воду. Не верила парню. А он оказался очень верным, вот уже несколько лет живём. А то, что в море ходит старпомом уже даже радует.

Месяц пролетел, как один день. Я привыкала к городу, к тёте, узнавала привычки Оли. Юра ходил на вахту. Мы с ним практически не общались. Так, только здравствуйте и до свидания. Сестра, если можно так сказать, была предоставлена сама себе. И она пользовалась этим в открытую, постоянно с кем-то гуляла. Возвращалась поздно. На меня она внимания не обращала. Мне это даже нравилось. Я очень много читала — у них дома обнаружилась огромная библиотека. А также магнитофон с пластинками. Я включала классику и под неё парила по комнате. Мне нравилось придумывать новые идеи танцев. Но однажды они с тётей Валей как-то поругались.

— Оля, прекращай уже гулять. С сестрой бы лучше прошлась по городу, сводила бы её куда-нибудь.

— Ма, хоть ты-то не начинай, а! Мне Юры хватает. Достали уже нравоучениями своими. Как будто молоды не были… — Когда мы были молодые и чушь прекрасную несли. — Пропела Оля фальшиво. — А сестру я не приглашала. Сама приехала. Пусть привыкает.

Было немного обидно, что Оля так сказала. Но я тогда подумала, а зачем ей и вправду со мной возится. Я ведь действительно навязалась и сестра права. И нечего ей со мной нянчиться. Я девочка взрослая. И как будет возможность переехать от них, так это и сделаю. Или домой поеду, если не поступлю.

Незаметно наступил август. Я пошла в институт, чтобы узнать поступила ли я на бюджет. Долго искала свою фамилию и нашла её во второй группе факультета физподготовки. Меня это привело в неописуемый восторг, обратно уезжать теперь не надо. Ура! Я около стенда станцевать была готова. Но понимала, что на меня не так посмотрят. Поэтому танец был мысленным, и домой к тёте я бежала, прыгая от переполняющих меня эмоций. И пела… разные песни. Как сейчас их называют — попурри. А раньше я и не знала такого названия. Поэтому для себя я их называла песни настроения. Вечером позвоню обязательно маме и папе, и конечно же Марьянке.

Сестра в тот день пришла в одно время со мной и чуть ли не с порога заявила в утвердительно-безоговорочной форме:

— Я на свидание с Пашей собираюсь. Да и Никита там тоже будет, так что одеваемся, красимся и идём!

Хоть у меня событие значимое и хорошее, но в данный момент я устала, голова разболелась, наверное, от всех этих переживаний. Незаметно наступил вечер и на город опустилась белая ночь, как здесь называют этот месяц. А я задумалась, что совсем не готова к тому, что летом всегда светло. В последнее время я чувствовала себя, как зомби, даже в течении дня. Видно сказывались резкие погодные изменения.