Я не видел Еву с того последнего, острого разговора. Иоанна же часто забегала, миниатюрные приборчики сами рассказывали ей историю моей болезни. Иногда доктор улыбалась мне одними  уголками губ.

Чувствовал я себя хорошо, аппетит не подводил, и доктор пообещала, что пребывание здесь не затянется более пяти дней. Что я буду делать, когда меня выпишут?  А если Ева не появится, куда и кто меня отправит?

 Однако, у меня на душе было спокойно. Помню, читал в “Алхимике” Коэльо: твоё обязательно вернётся. А это моё, я знал! Может, просто мне осторчертела прежняя жизнь?

Утро затёрло ночные впечатления новыми тревогами.

***

Двадцать седьмое ноября 2154 года — настал день моей выписки. Сегодня мне улыбались Ева в палатном кресле, и будущее, в виде загадочного Ока 3.

Внешне я пытался выказать отстранённую доброжелательность. Ева была строго одета, волосы собраны в пучок на затылке, но непослушные пряди пружинками выбивались из-за ушей. Она пыталась держаться, как будто всё происходящее - рутина, только по глазам было видно: волнуется.

Зато у меня был повод для жуткой гордости: я оказался нужен министерству по внеземным контактам! Что было во мне такого, что так заинтересовало само министерство!

Я уже было убедил себя в том, что Ева после размолвки не придёт. Нет, конечно, это ложь: я был уверен, что она явится.

– Сосредоточьтесь! Времени не много, а мне предстоит дать вам полную информацию. Око- 3 изучает 55Рака - двойную звёздную систему. Александр Рэнг - очень умён, и если вы себя выдадите, как наш посыльный, - всё зря, тайну смерти Алика так и не получится разгадать. Он не мог покончить с собой, я просто уверена!

Она произнесла последнюю фразу с нажимом, очень эмоционально, будто Алик был для неё важен.

– Он звонил мне незадолго до случившегося. А до этого мы общались пару лет назад.

– Что же такого он сказал, что теперь вы так уверены в том, что его смерть не случайна?

– Голос у него был радостный, он что-то обнаружил, и на днях должен был приехать и сообщить. Будет “фурор и взрыв”, так и сказал. Но не получилось. А с Ока по внутренней линии министерства Александр Рэнг сообщил, что помощник обнаружен мёртвым в постели. Принял слишком много антидепрессантов, как нам сказали позже.

– Зачем он их вообще глотал, эти пилюли?

– Каждый сотрудник обязан принимать их на Оке.

– Продолжайте, - я задумчиво кивнул. Это уже было интересно.

– И психолог, и сотрудники показали, что Алик последнее время нервничал, был рассеянным, забывчивым, странным. Мол, стресс, замкнутое пространство и работа на Пустоши сделали дело. Обычно и гладко, никаких оснований для двойных трактовок.

– Можно говорить вам ты? Нам, ведь, предстоит долго работать вместе, - я улыбнулся этой гордой деве, желая, чтобы она непременно согласилась.

– Хорошо, Макс. Давай, - охотно ответила девушка и зарделась.

– Значит, тебя смутило, что всё слишком очевидно? Но может, так и есть. И почему выбрали меня на роль дознователя? Есть же следствие, официальное расследование…

– Смерть на Оке - из ряда вон выходящее событие. Такого не было со дня открытия первой станции.

Увидев немой вопрос на моём лице, Ева добавила:

– Забываю, что не помнишь. Станции на поверхности существуют более шестидесяти лет. Последняя запущена в эксплуатацию в 2099-ом. Я всё тебе позже расскажу, не здесь.

– Тоже не люблю больницы, понимаю, - я ободряюще ей улыбнулся.

Ева задумалась и откинула со лба упрямый завиток волос.

– Так почему вы отправляете меня? – с нажимом повторил я.

– Официального расследования не было и не будет. Министерство не хочет травмировать коллектив, самоубийство коллеги - уже удар для всех, влияющий на эффективность. И какие у нас основания не верить в суицид? Мои подозрения, но я пристрастна! – она осеклась, словно сказала лишнее и отвела глаза.

– Кому ты сообщила о звонке? – вопрос вызвал смущение, под её тёмной кожей проступил еле заметный румянец на щеках. Как только разговор касался Алика, Ева испытывала неловкость, диалог спотыкался, как хромая лошадь, будто она хотела увести его в сторону.

– Министр в курсе. Но он не имеет права подозревать Александра или кого-то ещё без доказательств! Да и дело в самом Александре! Мы не можем бросать на него даже “тень подозрений” без доказательств: у него свои связи везде! А навязать помощника в силах, и ты - идеальная кандидатура по ряду причин. Неизвестный человек. Привычки, слабости, связи - для всех “чистый носитель информации”.

– «Засланный казачок»?

– Прости?

– Продолжай, это к слову.

– Молод, умен, как говорят, нет преклонения перед авторитетами, – я чувствовал, что краснею. Столько комплиментов! Тем более, я их не заслуживал. Взгляд Евы блуждал по палате, она словно избегала смотреть на меня. Что же она скрывала?

– Такими, как Александр?

– Такими, как Александр Рэнг - один из ведущих уфологов и астрофизиков наших дней. И со времен Переселения, - в голосе проступило скрытое благоговение.

– Он опасен?

– Нет, - засмеялась и тут же подавила весёлые искорки в глазах. - Процентов восемьдесят и даже больше, что он не причём.

– Почему же я?

– Начальство так решило, – она поджала губы и замолчала.

– Ева, расскажи мне всё, что ты знаешь о работниках станции.

– Это надолго. Боюсь, доктор испепелит, если снова вгоню пациента в кому! - и снова она смеялась искренне, но сдержанно. Ева была, видать, из тех, кто считал, что  проявлять истинные эмоции на людях неприлично. По мне так, любые эмоции допустимы, если они уместны.

- А вдруг нет заговора? И Алик добровольно ушёл?

Между её бровями залегла глубокая складка, в глазах что-то мелькнуло, что-то глубоко личное. Она отошла к дальней живой стене. Я не торопил. Когда снова повернулась, складка уже пропала.

– Не думала, что скажу вслух. Алик при всех плюсах характера не был снисходителен к недостаткам и слабостям других. Поэтому попросился к Александру, философия была схожа. Самый большой страх - бесславие, забвение. И что бы не случилось, скорее бы принёс в жертву ближнего.

– Милая личность!

– Не суди ты о нём вот так, сгоряча! Я ещё тебе не всё рассказала, - оборвала она разговор. Я был уверен, что между ними что-то было, и это мне не нравилось. - Кстати, во время подготовки положено общение с психологом.

– Только мне?

– Отчего же, каждый работающий над проектом общается с личным психологом.

– А можно отказаться? – спросил я. Не собирался изливать душу психологу или кому-то там ещё! Я здесь, в этом мире, пока  никому не доверял!

Ева удивилась:

– Спрошу. Только зачем?

Я пожал плечами. Всё равно не поймёт!

– Куда поедем?

– Временно штаб в твоей квартире. Пока не будешь готов.

– Боюсь спросить, к чему?

– К миссии, разумеется. Дел много - времени мало, – улыбнулась девушка устало, но искренне.

– Сегодня мой последний день здесь. Через пару часов - свобода!

- “На свободе” и продолжим. Вернусь к выписке, через два часа пятнадцать минут, – она бросила взгляд на часы, спрятанные в браслете. – До встречи. Не впади в кому!

– Не дождёшься! – парировал я, но уверенности “на все сто”  у меня  не было.

Итак, Ева ушла, а я крепко задумался: она  любила покойного? Того, кто покончил с собой?  Кем он был для тебя, Ева?

Впрочем, я даже не был уверен, что всё это правда, что он вообще был? Что они все существуют. Мне стало холодно.

***

Палата сегодня искрилась особенно мягким светом. Или мне так казалось. Хвойный лес с четырёх сторон обступил нас с Иоанной, словно хотел раздавить. Мы стояли напротив друг друга, не хватало только дуэльных пистолетов. Голограмма часов на тумбочке показывала двадцать минут первого.

– Можно, – Иоанну удивляли мои сомнения и неудовольствие. Большие миндалевидные глаза смотрели терпеливо, но по поджатым губам и морщинке между бровей было видно, что она устала от нашего разговора.