Мася выросла и стала похожа на собаку – помесь лайки и колли, среднего роста, очень умная и приветливая. Скорее всего, кто-то захотел избавиться от щенков и, проезжая на машине по шоссе, увидел щенную суку, и подкинул ей одного из щенков. Других, возможно, он раздал по своим знакомым.

По своему внешнему виду и окрасу Мася похожа на английскую колли среднего размера, приспособленную для выпаса овец в северной части Шотландии. Там такую собаку называют бордер-колли.

Через свою Масю мы познакомились со многими бродячими собаками, которые жили в округе. Мы их немного прикармливали и они никогда не нападали на нашу собаку, а всегда дружески ее приветствовали. И что характерно, при встрече бродячая собака сначала подойдет и поздоровается с нашей собакой, а затем уже здоровается с нами.

Особенно такими вежливыми бродячими собаками оказались «девочки» Белка вторая и Чернушка.

История жизни этой бродячей собаки, которой мы тоже дали имя Белки из-за ее светлого окраса, началась хорошо, а закончилась очень печально.

Впервые она попала в наше поле зрения, когда на берегу отводного канала, идущего к ТМЗ – Тушинскому машиностроительному заводу, где в советское время строили самолеты и сделали космический корабль «Буран», начали менять опорные башни высоковольтных электропередач.

Она появилась перед нами среди деревьев, растущих на берегу канала, в образе трехмесячного щенка, пушистого с коричневым отливом шерсти, который с ее взрослением превратился в серый.

Этого щенка откуда-то привезли рабочие, которые меняли опоры башен. Она жила у них под бытовкой и питалась вместе с ними. Как растущему организму еды ей не хватало, и она охотно брала из рук все, что мы ей предлагали.

Если вы хотя бы раз покормили бродячую собаку, то она никогда это не забудет, а если вы хоть раз ее прогнали, попытались ударить или ударили, она это тоже никогда не забудет. В этом заключается их возможность выжить.

Когда рабочие завершили свои дела и уехали, то они не взяли с собой Белку и она осталась одна жить на канале. Она перебралась жить за ограду основного канала, благо там было где устроиться: под строительным мусором, под старыми бревнами, находившимися посреди густого леса. Можно было также выкопать себе нору под кроной старого дерева. В этом плане Белка хорошо устроилась, оставалось пропитание, которое превратилось для молодой собаки в большую проблему.

К этому времени Белке второй уже исполнилось восемь месяцев. У нее был здоровый организм, довольно крепкий, основу которого заложило относительно хорошее питание, когда она жила среди рабочих-монтажников. Для всех бродячих собак, чтобы им выжить или пожить подольше, очень важно то, как они питались в детстве. В этом плане Белке повезло. Организм с детства у нее был здоровый.

Когда она осталась одна, ей вначале этого одиночества тоже повезло. Это был первый месяц осени и было тепло. На берег канала, под кроны деревьев в эти теплые дни, особенно в субботу и воскресенье, приходит и приезжает много народа. Семьями или компанией люди располагаются на земле, на стволах поваленных деревьев, жгут костры, готовят шашлыки, едят и пьют. От этих всех пиршеств Белке перепадало немало «хороших» объедков. Когда люди уезжали, то и в будние дни Белка кое-что находило у потухших костров.

Белку уже знали и ей даже специально привозили добрые люди остатки своей еды. Собака был со всеми вежлива, ласкова, не лаяла на детей, никому не мешала, а сидела в кустах, ожидая, когда ей кинут кусок.

Но вот настали зимние дни и Белке пришлось отправляться за едой к ближайшим помойкам. В один из зимних дней мы у помойки, куда приносим свой мусор, снова столкнулись с ней и не узнали ее. Это была уже взрослая собака и только потому, как она к нам ластилась, признали ее.

– Белка! Белка! Да, ты же Белка!

С тех пор Белка стала откликаться на это имя.

Она пошла за нами к дому и там мы ее накормили.

В дальнейшем Белка хорошо узнала наш дом. Когда ей было трудно, она приходила к нему и смотрела на окна, если мы ее замечали, то выходили и кормили ее.

Это были зимние периоды, когда в сильные морозы помойки замерзали, и, особенно, это были периоды, когда она кормила своих щенят. Это были самые трудные, наитруднейшие времена в ее жизни.

Случалось, что после родов проходило одна или полторы недели, и Белка почти превращалась в худой и очень тощий скелет: ее сосали щенята, а еды не было. Было похоже, что желудок у нее прилип к позвоночнику, и она еле ходила, шатаясь.

После нашего кормления, когда ее живот невероятно раздувался, она некоторое время сидела возле нас.

Затем мы ей говорили:

– Иди домой! Иди домой!

Она направлялась в сторону канала, где ее ждали голодные дети, изредка оборачивалась и смотрела на нас.

Казалось, ее взгляд говорил:

– Не пропадайте! Не пропадайте! Я приду еще!

Предполагаем, что она отрыгивала еду своим детям, которые к этому времени уже повзрослели.

Белка была здоровой собакой. Противиться случки с кобелями, тоже бродячими, ни одной суке не дано. Если она сопротивляется, то они кусают ее за морду до тех пор, пока она не «сдается».

За прошедшие несколько лет мы не раз видели, что у Белки во время течки была покусана морда.

Белка рожала часто. И зимой и летом. Часть ее потомства, повзрослев, формировала ее стаю. Часть ее щенят переходили в другую стаю, часть умирало от голода и болезней. Когда они вырастали, было трудно отличить кто есть кто: кто ее дети, а кто пришедшие собаки из других стай.

Положение Белки резко изменилось к худшему, когда по улице Большая Набережная было построено три 25-этажных здания. Многие из жильцов этих домов – обеспеченные люди, и они хотели жить здесь с наибольшим комфортом. Бродячие собаки им мешали – им, их детям, их домашним собакам.

К тому же, совсем на берегу канала, незаконно, было возведено 10 металлических гаражей.

Они расположились рядом с тем местом, где находился лаз в ограде на территорию канала. По этому лазу часто пробегали Белка и ее стая.

Рядом с гаражами прогуливались люди и прикармливали бродячих собак.

Новые «хозяева жизни» не захотели терпеть такого соседства. Они за деньги наняли ловцов собак. Те приехали на машине, отстреляли бродячих псов и увезли их тела, пораженные снотворными пулями, на своей машине.

Спаслись только две собаки: Белка и потомок другой бродячей суки – Чернушки, – крупный, очень осторожный пес, с густой рыжеватой шерстью.

Этот пес до сих пор жив, а Белку настигла другая напасть, сотворенная над ней жестокими людьми.

Через несколько дней она появилась у нашего дома в ужасном виде. Все ее тело было покалечено, голова свернута на бок, хвост в крови, взор умирающего и тяжело страдающего существа. В ее взгляде было много безразличия к жизни, тоски, боли, страдания. Она даже не могла пошевелить хвостом ради приветствия, как она всегда делала при встрече.

При взгляде на нее трудно было определить, что с ней произошло. То ли она попала под машину и колесо основательно сдавило ей горло, повредив морду; то ли она с трудом вывернулась и убежала от какого-то смертельного захвата.

Вопрос со случайным попаданием под машину отпадает. Она столько лет прожила рядом с машинами и хорошо знала, как их избегать. Возможно, что это был специальный наезд, которого она, смертельно раненая, смогла избежать с большими потерями для себя.

Можно было предположить, что наезд был недавним или даже был совершен вот-вот.

Мы пригласили ее в дом, чтобы оказать ей помощь, но она не пошла – взрослые бродячие собаки, если они в состоянии передвигаться, в дом к человеку не идут – они там никогда не были.

Белка очень хотела есть. Мы ее накормили хорошо. Поев, она стала зализывать свои раны – это давалось ей с трудом. Посидев немного, она ушла в сторону канала, где было ее лежбище.

Напоследок она оглянулась и пристально посмотрела на нас.