— Еще рано. Гони прямиком к отелю «Савой» — там есть швейцар у входа и наемные экипажи. Они не осмелятся сунуться туда.

— Но кто все-таки это был? — начала она и вдруг замолчала, увидев при свете фонаря кровь на его воротнике. — Боже мой, Лукас! Ты ранен?

— Пустяковая царапина.

От волнения Татьяна выпустила из рук вожжи, и он подхватил их свободной рукой.

— Держись. Не подводи меня.

Когда карета остановилась перед входом в «Савой», улица позади них была пуста, и они решили продолжить путь.

На Креснт-стрит было темно, но едва они подъехали к дому номер десять, в окнах верхнего этажа зажегся свет. Сми-терс открыл дверь в тот момент, когда Лукас спрыгнул с козел кареты.

— Сэр! Мы не ждали…

— Заткнись и позаботься о Бронтоне. В него стреляли.

— Стреляли? — Дворецкий словно прирос к месту, и Татьяна с удовлетворением увидела, как Лукас хлопнул рукой по его надменной физиономии.

— Да, стреляли, болван ты этакий! Пошли кого-нибудь за доктором Трэвисом, да поживее! И пусть Джем хорошенько накормит лошадей — они сегодня показали, на что способны… — Повернувшись к Татьяне, он снял ее с подножки и замер, не убирая рук. — И ты тоже. — Он наклонился к ней и только было хотел прикоснуться губами к ее губам, как в вестибюле появилась графиня.

— Лукас! Татьяна! Господи, дитя мое, что ты сделала со своим платьем?

Лукас поклонился ей, и Татьяна в ужасе увидела, как по его шее стекает струйка крови, смешиваясь с дождевой водой, капающей с темных волос.

— Полюбуйся, мама, результатами твоей затеи. — Лукас пошатнулся, и Татьяна протянула руки, чтобы поддержать его. — Я бы с удовольствием выпил кларета, — сказал он заплетающимся языком.

— Силы небесные! — срывающимся голосом воскликнула Далси. — Кажется, это кровь!

— Он хочет выпить. — Татьяна помогла Лукасу переступить через порог. — Какой диван вы не боитесь испортить?

Далси не медлила ни минуты.

— Какой угодно, — сказала она и взяла сына за руку. — Надеюсь, ты не убил Принни?

— Нет, о чем очень жалею. — С этими словами Лукас рухнул на ковер у ног матери.

Доктор Трэвис, прибывший с достойной восхищения быстротой, в первую очередь, по настоянию Лукаса, осмотрел Бронтона, у которого пуля застряла в плече. Только после того, как пулю извлекли, Лукас позволил заняться своей раной.

— Царапина, — подтвердил доктор, делая перевязку, — но вы потеряли много крови. Рекомендую крепкий бульон и, если потребуется, лауданум…

— Надеюсь, не потребуется.

— Вам повезло, — строго сказал доктор, — отклонись пуля на один дюйм, и она задела бы позвоночник. — Он не спеша собрал свои инструменты. — Два огнестрельных ранения. Придется сообщить об этом констеблю.

— На нас напали разбойники, — попыталась объяснить Татьяна.

— В Брайтоне нет разбойников, — непререкаемым тоном заявил доктор.

— Но сегодня они были. Вы спрашивали Бронтона, кучера?

— Он считает, что в него ударила молния.

Лукас рассмеялся.

— Может быть, всех нас поразила молния? Так и запишите в вашем отчете.

— Меня удивляет ваш юмор, сэр, — сдержанно заметил доктор. — После того как вы заглянули смерти в глаза, можно бы было ожидать, что вы станете…

— Более серьезным?

Татьяна, не сдержавшись, фыркнула, и Трэвис нахмурился:

— А что касается вас, молодая леди, то, если не ошибаюсь, вы находитесь на грани истерики. Я вернусь утром; надеюсь, к тому времени вы оба придете в себя.

Видя, что Лукас готов сказать в ответ что-то резкое, Татьяна поспешила вмешаться:

— Мы сделаем все, как вы говорите.

— Надеюсь. Нельзя допускать, чтобы в людей стреляли на набережной Брайтона.

Когда он ушел, графиня накинула на плечи Татьяны шаль.

— Тебе следовало бы пойти и переодеться, дорогая, — сказала она.

— Сначала расскажи, мама, о чем ты думала, посылая ее туда в сопровождении леди Борнмут?

— Мы поговорим об этом утром, после того как вы отдохнете.

— Мы поговорим об этом сейчас! — Судя по тону, Лукас был настроен очень решительно.

— Я… я была нездорова. Спроси Тернер. Надеюсь, тебе понравился павильон, дорогая девочка, и…

— Принц-регент попытался изнасиловать ее, — мрачно перебил Лукас.

— Принни? — воскликнула графиня. — Нет, не верю! Он — никогда! Разве что ему дали повод думать…

— Леди Борнмут шепнула этому негодяю, что Татьяна горит желанием прыгнуть к нему в постель.

Далси застыла на месте.

— Антея? Какая мерзавка! Но, Лукас, не думаешь же ты, что это я подучила ее?

— Нет, разумеется, эта выдумка — плод ее больного воображения. Но ты отправила Татьяну в логово льва — одну и без защиты!

Глаза Далси, так похожие на глаза сына, на мгновение остановились на Татьяне; потом она отвела взгляд в сторону.

— Я лишь хотела, чтобы она вращалась в самом изысканном обществе. Там масса достойных мужчин, с отличными манерами… О Господи! Он тебе ничего не сделал, дорогая?

— Не успел, — проворчал Лукас. — Слава Богу, я вовремя оказался там.

— Да, но как вам это удалось? — с любопытством спросила Татьяна.

— Благодари за это Каррутерс — она послала записку к лорду Рашфорду. Беру назад все свои высказывания про непригодность этой девушки — она настоящее сокровище, которым следует дорожить. Но сейчас речь не об этом. Мама, ты еще не объяснила мне, что заставило тебя выбрать в качестве сопровождающей дамы именно леди Борнмут?

Графиня молчала.

— Позволь подумать. Неужели… сто фунтов?

— Лукас! Если ты считаешь меня такой корыстной…

— Две сотни?

— Ты меня шокируешь своими инсинуациями.

— Не может быть, чтобы пять сотен?

— Что плохого в том, что я устроила приглашение для своей хорошей приятельницы? — не выдержала Далси. — Неужели обязательно из-за этого оскорблять меня?

— Тысяча? — удивленно воскликнул Лукас.

— Я не оказалась бы в таком критическом положении, если бы ты не был так прижимист!

— И все карточные долги. — Лукас бросил испепеляющий взгляд на графиню. — На этот раз после игры в карты у Паркеров прошлым вечером.

Далси опустила глаза.

— В этом нет ничего необычного… все так делают. — Она протянула руку Татьяне. — Но поверь, я и понятия не имела, что она устроит такую мерзость!

— Скажи спасибо, что я не раскроил ему череп. — Лукас поморщился. — Не увиливай, отвечай: Принни получает свою долю?

— Как ты мог такое подумать!

— Так получает?

— У него тоже есть расходы, — сердито заявила графиня. — Как у всех нас.

— Вас послушать, так и Иуду можно считать благородным человеком…

Графиня возмущенно фыркнула и подхватила юбки.

— Я не намерена оставаться здесь и выслушивать оскорбления от человека, который затеял перестрелку на набережной Брайтона.

— Правильно, — согласился Лукас. — Тем более что у тебя мало времени. Предстоит еще уложить вещи.

— Уложить вещи? — не поняв, переспросила графиня.

— Да. Завтра вы покидаете эту клоаку. Рано утром.

Далси схватилась за сердце.

— Уехать? Но куда?

— Конечно, в Сомерли-Хаус.

— Мы не можем уехать сейчас, в самый разгар сезона!

— Считай это наказанием за свою жадность, мама.

Графиня попробовала применить обходной маневр.

— Можешь наказывать меня, если тебе так хочется, — надменно заявила она, — но не заставляй страдать Татьяну. Она трудилась в поте лица ради успеха, и ты не можешь лишить ее справедливой награды. Если она возвратится в Дорсет, то потеряет целый месяц, не говоря уже о том, сколько времени нам потребуется, чтобы приготовиться к лондонскому сезону в таком захолустье.

— О Лондоне тоже забудь, по крайней мере на эту зиму.

— Забыть о Лондоне? — Далси схватилась за голову. — И все из-за незначительной ошибки в оценке ситуации?

— На днях кто-то пытался напасть на Татьяну в парке. Сегодня предприняли новую попытку. Эти люди думали, что ты находишься в карете вместе с ней.