Зебра раньше Жанны поняла, что преследование окончено, но некоторое время все еще продолжала нестись галопом, оставляя индейцев далеко позади. По ходу кобылы девушка почувствовала, что опасность миновала. Она с опаской посмотрела через плечо, но не увидела ничего, кроме пустынного пейзажа.

Жанна направила кобылу под укрытие небольшой группы деревьев и, вытащив подзорную трубу, тщательно осмотрела окрестности. Мятежников видно не было, земля, расстилавшаяся перед ней, была абсолютно безлюдна.

Некоторое время девушка прикидывала, как лучше замаскировать след лошади, чтобы сбить с толку преследователей. Она хотела было спешиться и отпустить Зебру восвояси, но понимала, что в таком случае ей ни за что не добраться до восточной тропы засветло. Поэтому ей придется ехать верхом и полагаться на то, что у мустанга хватит сил ускользнуть от еще одной возможной погони.

— Хорошо, девочка, — произнесла Жанна, — а теперь давай вернемся назад, чтобы убедиться, что у Тая с Люцифером все в порядке.

Она дотронулась пятками до боков Зебры, пустив ее легким галопом под некоторым углом к тому пути, которым они добрались сюда. Девушка настороженно осматривалась, но не замечала никаких следов присутствия человека. Мустанги мирно паслись на лугу, но, когда появилась Зебра, они все разбегались в разные стороны. Три раза им попадались дикие лошади, и три раза Жанна направляла кобылу по их следам, чтобы никто не мог понять, куда ведут отпечатки копыт Зебры.

К тому времени, когда она заметила Тая и Люцифера, уже почти стемнело, а до восточной оконечности плато оставалось не больше мили. Легкие белые облачка превратились в неистово бурлящую движущуюся массу, кремовую сверху и темно-синюю снизу. Огненные горы были полностью скрыты тучами, вдалеке, подобно ударам гигантского молота, гремел гром. Очень скоро на плато обрушится мощный шторм, будут сверкать молнии, а отдельно стоящие деревья, вполне вероятно, превратятся в живые факелы.

Тогда спуск по восточной тропе будет особенно опасным. Если они надеются совершить его сегодня, нужно торопиться. Зебра, которой передалось нетерпении наездницы, устремилась к краю плато с удвоенной скоростью, ловко преодолевая бесчисленные испещрившие ландшафт трещины, разломы и овражки, несмотря на сильный ветер.

Тайрелл не стал дожидаться, когда Жанна спешится. Он стащил ее со спины кобылы и с силой прижал к груди, а Зебра и Люцифер приветствовали друг друга тихим ржанием и соприкосновением мордами.

— Что, черт возьми, с тобой случилось? — резко спросил Тай. Действие его рук, однако, сильно контрастировало с тоном голоса — он нежно гладил девушку по растрепавшимся волосам.

— Я встретила Зебру, и мы ехали вам навстречу, но, когда взобрались на очередное возвышение, наткнулись на группу мятежников, — объясняла Жанна, ощущая, как внезапно напряглись его руки.

— Это мне известно, — произнес он стальным тоном. — Я слышал выстрелы и, черт возьми, догадался о случившемся.

— Мятежники были так же удивлены, как и я сама, — продолжала она, пытаясь успокоить Тайрелла. — Они выстрелили всего несколько раз, прежде чем я оказалась вне зоны досягаемости, но не причинили нам вреда.

— А шляпу ты как потеряла?

— Ветер, — лаконично ответила Жанна. — Зебра мчалась так, словно за ней гнались черти из преисподней. У меня глаза слезились, и я ничего не видела.

Перед мысленным взором Тая предстала пересеченная местность, по которой скачет обезумевший от страха мустанг с Жанной на спине. У девушки нет ни стремян, позволяющих ей сохранять равновесие, ни поводьев, чтобы направлять животное, в общем, у нее нет ничего, что позволило бы ей удержаться, если бы кобыла внезапно оступилась. Тогда девушку неминуемо ждало бы тяжелое ранение, если не смерть.

— Черт возьми, Жанна!

Его голос сорвался. Он знал, что глупо сердиться на нее за то, что она подвергала риску свою жизнь. В дикой местности, подобной этой, угрозы поджидают на каждом шагу, это неизбежно.

— Так не может больше продолжаться, — процедил он. — Я просто обязан забрать тебя в безопасное место!

Над плато гулко разнесся раскат грома, напоминая Тайреллу, что у опасности множество лиц, одно из которых смотрело на них прямо сейчас — гроза. Он неохотно отвернулся, осматривая тропу, от которой волосы вставали дыбом, и преодолеть ее предстояло раненому жеребцу.

Тропа начиналась у изножья неглубокой трещины, затем разветвлялась в стороны и шла вниз, тонкой линией извиваясь по осыпающемуся восточному склону плато. Приблизительно через четверть мили тропинка становилась менее отвесной, а через милю соединялась с наклонной наносной равниной, начинавшейся много ниже уровня плато. С этого места путь переставал быть опасным — во всяком случае, не страшнее любого другого в гористой местности.

Однако прежде им предстояло преодолеть ту самую четверть мили, казавшуюся сушим кошмаром, а затем другие три четверти, чуть менее пугающие. Карабкаться вверх по этой тропинке было нелегко, а спуск представлял реальную угрозу для жизни. Тай опасался, что их ожидает ожесточенная борьба с земным притяжением, которую они неминуемо проиграют и будут долго и мучительно падать вниз, навстречу гибели.

— Первый участок пути самый трудный, — произнесла Жанна.

— Предполагается, что это меня подбодрит?

— Ну, по крайней мере, не заставит чувствовать себя еще хуже.

На краткое мгновение лицо Тая озарила улыбка. Он прижался губами к губам Жанны, прежде чем поставить ее на землю.

— Удерживай Зебру до тех пор, пока Люцифер не преодолеет самый опасный отрезок, — инструктировал он. — А мне следует поостеречься его копыт. И уж конечно, не хочу постоянно оглядываться через плечо, чтобы убедиться, что у меня по пятам следует кобыла. — Он повернулся к жеребцу и несильно натянул поводья. — Давай, сынок, пошли. Как, бывало, говаривал мой папаша, танцевать мы не умеем, а для пахоты земля слишком сырая.

Люцифер подошел к краю плато, посмотрел вниз и заартачился.

— Да, я тебя ничуть не виню, — успокаивающе произнес Тайрелл, — но мы просто обязаны это сделать. — Он увеличил натяжение поводьев. — Ну же, большой черный упрямец, шевелись. Покажи Жанне, каким благовоспитанным джентльменом ты стал за время нашей прогулки.

Голова жеребца резко взметнулась вверх, не подчиняясь давлению, тянувшему его вступить на крутой опасный путь. Снова ударил гром и постепенно затих в отдалении. Холодный ветер нес запах дождя, предупреждая о надвигающейся буре.

— Давай же, — уговаривал Тай, до отказа натягивая поводья. — Если ты считаешь, что эта тропинка сейчас выглядит опасной, подумай о том, какой она станет, когда пойдет дождь. Но мы к тому времени будем уже далеко отсюда, правда?

Люцифер продолжал упорствовать, прядая ушами и не желая сделать ни шагу по направлению к спуску с плато.

— Твоим отцом, очевидно, был самый упрямый мул сатаны, — продолжал Тай. Тон его голоса, однако, был успокаивающим и мягким. — Пошли, сынок. Ты же слышал, что сказала леди: первая часть пути — самая трудная, а потом станет так же легко, как мед с ложки слизать.

Жеребец прижал уши к голове и не сдвинулся с места.

У Тайрелла было несколько вариантов. Он мог и дальше продолжать натягивать поводья в надежде, что Люцифер все же сдастся. Он мог попросить Жанну издать резкий звук, чтобы напугать животное и заставить его прыгнуть вниз — правда, прямо на самого Тая. Или же он мог заманить жеребца на эту тропинку, используя древнюю как мир наживку.

— Жанна, как думаешь, эта твоя ловкая как кошка кобыла сможет спуститься вниз?

— Не знаю, но попробовать стоит.

— Полегче, сынок, — сказал Тай, обращаясь к Люциферу и побуждая его отойти в сторону. — Не хочешь идти первым, посторонись и позволь своей даме показать тебе, что это очень просто и бояться нечего.

Тот с готовностью уступил дорогу. Внезапно налетел сильный порыв ветра, служивший предвестником надвигающейся бури. Жеребец навострил уши и протяжно заржал, испытывая инстинктивную потребность искать убежище.