Неожиданно канонада прекратилась. Старик замер на месте и поглядел на лес. В течение нескольких минут он не видел ничего внятного за завесой осенних листьев. Потом с той стороны выскочил человек, за ним — второй, третий. Принц поднес к глазам бинокль и чуть не вскрикнул от облегчения: люди в военной форме были артиллеристами, и только кавалеристы сопровождали короля. Секунду спустя в объективе появился высокий бородатый человек, который скакал, размахивая шашкой над головой, а за ним галопом следовал эскадрон королевской конницы.

Старый фон дер Танн больше не мог сдерживаться.

— Король! Король! — крикнул он окружающим и указал в сторону леса. Офицеры и солдаты вокруг него подхватили крик.

— В атаку! — приказал принц, и не меньше тысячи человек бросились вниз с Луштадтского холма на войска Питера Бленца, а с востока король направил в бой правый фланг своей конницы.

Питер Бленц увидел, что бой проигран, ибо войска с правой стороны раздавлены наступлением мнимого короля, а он и его кавалерия все еще в полумиле от места сражения. Перед тем как отступление стало неотвратимым, принц-регент приказал своим войскам медленно отойти на край долины. Оказавшись в безопасности, он поднял белый флаг и предложил принцу Людвигу переговоры.

— Ваше Величество, — спросил Людвиг фон дер Танн. — Какой ответ мы пошлем предателю, который не посчитался даже с присутствием короля?

— Дипломатичный, — ответил Барни. — Он может оказаться достаточно честным человеком, если верит, что я самозванец.

Фон дер Танн пожал плечами, но поступил так, как предложил Барни. Не менее получаса молодой человек вместе с Бутцовом стояли в ожидании, пока фон дер Танн и Питер вели переговоры на полпути между своими войсками. Людвига сопровождало с десяток представителей самых могущественных и высокородных кланов страны.

Когда они вернулись, на их лицах читались растерянность и озадаченность. Вместе с ними явились офицеры, солдаты и гражданские лица из свиты Питера.

— Что он сказал? — спросил Барни.

— Ваше Величество, — озадаченно ответил фон дер Танн, — он уверяет, будто точно знает, что вы не король. Эти люди, которых он прислал, якобы тоже хорошо знали короля, когда он был в Бленце. В качестве доказательства того, что вы не король, он предлагает вам сделать личное признание не только перед своими солдатами и офицерами, но также перед вашим верным лейтенантом Бутцовом и перед принцессой Эммой фон дер Танн, моей дочерью. Он настаивает на том, что сражается во имя благоденствия Луты, а мы — предатели, которые пытаются возвести самозванца на престол, принадлежащий мертвому Леопольду. Таким образом, результат переговоров вряд ли будет одобрен Вашим Величеством.

— Какой результат? — спросил Барни.

— Было решено, что стороны прекращают боевые действия и принцу Питеру будет предоставлена возможность предъявить доказательства, что Ваше Величество — самозванец. Если он в состоянии это сделать и полностью удовлетворит большинство представителей старой аристократии, мы согласимся признать его возвращение на должность регента.

На мгновение воцарилась глубокая тишина. Многие придворные опустили глаза вниз или отвернулись.

Барни чуть улыбнулся и поглядел на людей Питера, явившихся разоблачить его. Он знал, каков будет их вердикт, но знал и то, что если хочет сохранить трон для Леопольда, то сделает это любой ценой, пока Леопольда не найдут. Сейчас войска прочесывали леса от Луштадта до замка Бленц в поисках Менка и Коблича. Если «все, причастные к похищению», как говорилось в приказе, будут обнаружены в срок, то на коронации в полдень он с уверенностью сможет предъявить пропавшего короля его подданным.

Барни посмотрел прямо в глаза фон дер Танну.

— Вы сообщили нам мнение других, принц Людвиг, — проговорил он. — Сейчас же вы можете высказать свое суждение по данному вопросу.

— Я склоняюсь на сторону большинства, — ответил старый принц. — Но я видел вас в сражении под огнем противника. Даже если вы не король, то ради всей страны вы обязаны быть им.

— Он — не Леопольд, — заявил один из офицеров, пришедших из лагеря Питера. — Я был комендантом Бленца три года и так же хорошо знаю лицо короля, как если бы он был моим собственным братом.

— Нет, — закричали сразу несколько других свидетелей, — этот человек не король!

Несколько знатных аристократов сразу же отошли в сторону от Барни. Другие вопросительно поглядывали на него.

Бутцов шагнул к Барни. Было заметно, что солдаты и даже офицеры королевской конницы, которых американец вел в атаку на батареи в лесу, склонны примкнуть к нему. Лейтенант отметил этот факт.

— Если вас удовлетворяют слова слуг предателя и будущего цареубийцы, — воскликнул он, — то меня нет. Не было предъявлено никаких аргументов, что этот человек не король. Что же касается лично меня, то для меня он — король, и я не буду более преданно служить кому-то другому только из-за его титула. Если Питер Бленц имеет более веские доказательства смерти Леопольда Лутского, чем голословные заявления своих приспешников, — пусть он представит их сегодня до полудня, ибо в полдень в кафедральном соборе Луштадта корона будет возложена на голову короля. И я молюсь Господу Богу, чтобы им оказался тот человек, который сегодня вел нас в бой!

Со стороны королевской конницы и пехотинцев раздался гром аплодисментов — они тоже видели, как американец смело бросился в атаку, разбрасывая противников.

Барни оценил преимущества неожиданного поворота переговоров после слов Бутцова и, повернувшись в седле, объявил:

— Пока Питер Бленц не приведет в Луштадт человека, имеющего больше прав на королевский трон, страной будем править мы. Коронован может быть только Леопольд. Мы одобряем амнистию, которую предлагает принц Людвиг. Пусть Питер Бленц свободно въезжает в Луштадт, если хочет, и остается там до тех пор, пока не замышляет заговора против истинного короля. Майор, — добавил Барни, повернувшись к командующему эскадроном, — мы возвращаемся во дворец. Ваш эскадрон будет сопровождать нас и назначается нести службу по охране территории дворца. Принц Людвиг, вы отвечаете за размещение пулеметов вокруг дворца и за охрану подходов к собору.

Майор кивнул, развернул лошадь и двинулся вверх по склону в направлении Луштадта. Людвиг фон дер Танн со сдержанной улыбкой вскочил на коня и направился в форт. За ним последовала знать Луты, пораженно глядящая на принца.

— Вы подчиняетесь его приказаниям, хотя не уверены, настоящий ли он король? — спросил один из родовитых дворян.

— Если бы он был самозванцем, — ответил старый принц, — то обязательно утверждал бы, что он самый настоящий король. Но он еще ни разу не объявил впрямую, что он — Леопольд. А кроме того, он подтвердил свой титул делами.

В девять часов утра Барни Кастер взад-вперед шагал по своим апартаментам. Никаких сведений о Кобличе, Менке или короле не поступало. Посланные на розыск солдаты возвращались к Бутцову с пустыми руками.

Питер Бленц и его сторонники въехали в город и уже начали собираться в соборе.

В доме Коблича Питером были собраны многие представители знати, которые обязались поддержать его в случае, если потребуется доказать, что человек, находящийся сейчас во дворце, не является Леопольдом Лутским. Но они согласились поддержать его регентство, лишь если тот представит доказательства смерти истинного Леопольда, и теперь Питер Бленц с тревогой ожидал прихода Коблича с сообщением о поимке короля. В этой игре узурпатор сделал ставку на один-единственный отчаянный ход.

Барни нервно расхаживал по дворцу, ожидая сведений, что Леопольд нашелся, и Питер Бленц в равной степени тревожился о том же самом.

Наконец донесся цокот копыт по мостовой. Секунду спустя Коблич, в испачканной одежде, с засохшей кровью на ране, пересекающей лоб, ворвался в приемную принца-регента. Питер сразу же увлек его в маленький кабинет на первом этаже.