Тут король неожиданно вспомнил все, что произошло во время его унизительной встречи с Барни.

— О, я же написал для него прощение! — простонал он. -Он заставил меня! Что ж, если вы думаете, что я американец, вы не можете убить меня потому, что имеется помилование, подписанное королем, и приказ о немедленном освобождении. Где эти документы? Только не говорите, что принц Питер не получил их.

— Он получил документы, — ответил офицер. — Я здесь как раз для того, чтобы ознакомить вас с этим фактом. Но принц Питер ничего не сказал об освобождении. Он передал мне только то, что сегодня утром вас не расстреляют.

Леопольд Лутский провел в замке Бленц два ужасных дня, не зная, когда принц Питер решит выполнить приговор австрийского трибунала. Он так и не смог никого убедить, что он — король. Питер даже не удостоил его аудиенции. Вечером третьего дня пришло сообщение, что австрийцы потерпели поражение в сражении за Луштадт и те, кто не попал в плен, подлежат выводу из Бленца в австрийский приграничный район.

Эта новость просочилась в камеру Леопольда через тюремщика, который приносил ему скудную пищу. Король пребывал в отчаянии и крайнем унынии, но после того, как эти новости стали ему известны, на минуту ему блеснул луч надежды на спасение. Если самозванец одержал победу, ему, как королю, удастся заставить Питера Бленца выдать истинного короля.

Но оставался шанс на то, что американец, обрадованный успехом и упоенный властью, попробует оставить корону себе. Кто может угадать, что был совершен подлог? А если кто-то угадает, посмеет ли высказать вслух свои подозрения в свете огромной популярности, завоеванной самозванцем в сердцах на? рода Луты? Однако все же оставалась возможность, что этот американец сдержит слово и вернет ему корону, как обещал. Как ни ненавистно было признавать это, но у короля были основания верить, что самозванец — человек чести и его честному слову можно доверять.

После этих аргументов Леопольд уже рассчитывал на благополучный исход — когда вдруг дверь открылась, и на пороге возник Питер Бленц, а рядом с ним капитан Эрнст Менк.

— Леопольд разбил австрийцев, — объявил принц. — Однако до вашего возвращения в Луту он считал австрийцев своими лучшими друзьями. Мне неизвестно, как вам удалось связаться с ним и оказать на него влияние, и я здесь для того, чтобы выяснить это. Тот факт, что он написал для вас помилование, показывает, что его отношение к вам резко и неожиданно изменилось за какой-то час. В этом есть что-то непонятное, и я должен знать, что именно.

— Я и есть Леопольд! — воскликнул король. — Разве вы не узнаете меня? Взгляните хорошенько! Менк должен меня узнать. Я написал это помилование под дулом револьвера. Американец заставил меня обменяться с ним одеждой, потом привел сюда и запер.

Принц Питер и Менк посмотрели на Леопольда и улыбнулись.

— Не слишком ли вы полагаетесь на ваше внешнее сходство с королем Луты? — раздраженно ответил Питер. — Согласен, оно есть, но не столь заметное, чтобы убедить меня в реальности этой странной истории. Как мог американец провести вас через весь замок, чтобы никто вас не увидел? У двери в королевские апартаменты стоял часовой, перед этой дверью — еще один. Нет, герр Кастер, эта ваша сказка не выдерживает критики, придумайте другую. Однако было что-то, заставившее Леопольда срочно уехать из Бленца и коренным образом изменить свое отношение к Австрии. Откровенно говоря, мне совершенно необходимо, я бы сказал, жизненно необходимо точно знать, как именно произошла эта метаморфоза и насколько сильно ваше влияние на Леопольда. Кто был посредником в ваших переговорах с королем? Какие аргументы вы использовали, чтобы заставить Леопольда действовать так, как он действовал?

— Я рассказал вам все, что знаю об этом, — плаксиво ответил король. — Американец неожиданно появился в моей комнате. Когда он вел меня сюда, то завязал мне глаза, поэтому я не имею ни малейшего представления, каким путем шел. Может быть, он дал взятку часовым у этих дверей, спросите у них.

— Бросьте нести чепуху, — оборвал его Менк.

— Хватит морочить мне голову! — выкрикнул Питер Бленц. — Я даю вам время до завтрашнего утра на полное объяснение, как вы оказывали воздействие на Леопольда. Мне необходимо это, чтобы сохранить жизнь себе и своим людям.

— Но я уже все сказал! Мне нечего добавить! — снова захныкал король.

— Подумайте еще раз, — усмехнулся принц Питер. — Если вы не удовлетворите мое любопытство, то нам придется исполнить смертный приговор австрийского трибунала в Бургове и расстрелять вас завтра утром.

С этими словами принц Питер и Менк вышли из комнаты, где онемевший от ужаса Леопольд Лутский остался стоять на коленях и умоляюще протягивать руки.

Эта ночь тянулась мучительно долго. Наконец наступил рассвет. Леопольд то метался на кровати, то шагал из угла в угол, разглядывая светлеющее небо через маленькое окошко, выходящее на запад.

У подножия замкового холма гнездилась деревня Бленц, жители которой теперь, когда австрийцы ушли, были объяты мирным сном.

Синеющее небо на востоке неумолимо приближало наступление рассвета, когда неожиданно король услышал цокот копыт перед замком. Потом лошадь остановилась, и громкий крик нарушил предрассветную тишину — всадник потребовал пропустить его в замок именем короля.

В душе осужденного снова затрепетала надежда. Самозванец не бросил его! Леопольд рванулся к окну, высунулся наружу и услыхал голоса караульных на опускном мосту. Затем снова стало тихо, донеслись только шаги часового, пробежавшего от ворот к замку. Минут на пять все звуки стихли. Но вот часовой вернулся, а вместе с ним — офицер караульной службы. Леопольд слышал, как офицер потребовал каких-то гарантий, иначе не опустит мост. Одним из условий была полная амнистия для Питера Бленца и всего его гарнизона.

Леопольд услышал, как офицер назвал кого-то «Ваше Величество». Так вот в чем дело — это был самозванец! Mein Gott! Как Леопольд Лутский ненавидел его! И все же сейчас в руках американца был не только трон, но и сама жизнь его, короля.

Очевидно, переговоры ни к чему не привели, потому что лошади повернули назад в сторону деревни. При удаляющихся звуках копыт надежды короля резко уменьшились. Ужас смерти снова охватил осужденного. В этот момент дверная ручка повернулась, и вошел капитан Менк с группой охранников.

— Пошли! — приказал он. — Король отказался вступиться за тебя. Когда он вернется со своей армией, то увидит твое мертвое тело во дворе, у западной стены замка.

С громким душераздирающим криком Леопольд Лутский вскинул руки над головой и бросился на пол лицом вниз. Солдаты грубо протащили его по коридору, потом по винтовой лестнице к северной башне, дальше — через узкую дверь, выходившую на двор, и бросили на землю у. западной стены. Один из солдат принес кувшин с водой и плеснул ему в лицо. Холодный душ вернул Леопольду сознание лишь для того, чтобы он осознал кошмар неотвратимой судьбы.

Он увидел перед собой группу солдат. За спиной у него была холодная серая стена, над головой — холодное серое небо. Солдаты с винтовками казались призраками в неясном сумеречном свете этого не Божьего и не дьявольского часа.

Два солдата с трудом поставили Леопольда на ноги. Потом расстрельная команда выстроилась в ряд на другой стороне двора. Менк стоял слева от нее и руководил казнью. Слова команд били в уши осужденного, причиняя ему почти физическую боль. По бледным щекам короля катились слезы, он невнятно бормотал, прося пощадить его. Леопольд, король Луты, дрожал перед лицом смерти.

Двадцать солдат во главе с лейтенантом Бутцовом и мнимым королем скакали из Луштадта в Бленц. За время их долгой и трудной поездки Барни почти не разговаривал со своим другом, поскольку Бутцов по-прежнему не знал, кто на самом деле правит сейчас королевством. Лейтенант очень волновался, торопясь добраться до Бленца и спасти американца, который, как он полагал, оказался в плену и осужден на расстрел.