Уж каким образом пару дней назад Ривс, сидя на своей крошечной кухоньке, мысленно докатился до воспоминаний о детстве и школе, он и сам не знал. Но в тот обычный сырой и унылый вечер Дримс вспомнил то, что ему с трудом вбивала в голову его классная руководительница в школе. Вела она у Ривса историю Розми, посему почитала свой предмет чуть ли не основным в школьной программе. Ее ученикам приходилось учить множество дополнительной чуши — по авторитетному мнению подростка Ривса. Так вот она как-то раз битый час вдалбливала в его голову, что во времена правления каких-то славных королей Розми, перед началом образования государств Сета, в Розми всегда случались смута и сумятица, а королевская династия выкашивалась неизвестными болезнями и несчастными случаями подчистую. В довершение всех бед на изнемогающий народ обрушивались страшные эпидемии. Великие Болота тоже заранее просыпались и оттуда что только не выползало! А потом появлялись странные религиозные течения, непонятные проповедники, что полонили души истерзанных горем, болью, отчаянием и ужасом простых людей. Так и появлялись Империи Тьмы, т. е. Сета.

Люди бежали от болезней, междоусобиц и голода в земли жрецов богов Тьмы. Назад вернуться им уже за просто так никто не давал.

Только кровавая реконкиста! Только кровью и железом розмийские короли возвращали себе свои земли.

Болезнь, неизвестная и страшная. Невиданное по масштабам нашествие тварей в болотах. Из всей династии Уайтроуз в живых остались лишь два малолетних ребенка, причем один из них получил власть незаконно, следовательно, МОЖЕТ начаться гражданская война.

Ривсу стало очень холодно. Страшно и холодно.

Он несколько дней не находил себе места, исполняя свои обязанности на автопилоте, даже не вдумываясь в то, что он делал. Потом Дримс набрался сил поделиться своими мыслями с Лавджоем, который счел капитана сумасшедшим, однако Дримс заставил Лавджоя посадить за архивы и без того бледного и трясущегося от страха сержанта Алонсо. Парень перерыл сведения обо всех нашествиях, что случались после прилета пришельцев, но Ривс не унимался: он заставил сержанта копаться в городских архивах и поднять сведения по тем нашествиям, что случались до пришельцев.

Идея с государствами Сета была столь дикой и сумасшедшей, что Ривс решил остановиться лишь на взаимосвязи болезни, пикового нашествия и… жрецах Сета. Тварями же кто-то управлял! И болезнь должен же был кто-то распространять… А Империи Сета… Ну, это уж как-то совсем немыслимо, тем более без самого Сета.

Измышления Дримса, которыми тот делился с Лавджоем, услышал походивший мимо Джулиан Мэйфлауэр. Он был солидарен с Дримсом. Тем более что Мэйфлауэр вспомнил очень интересный момент из истории Розми: появление странных болезней, вышедших из Великих Болот, во времена правления Дженнифер I и Орландо II Блоадстер. Тогда распространение болезней началось для того, чтобы привлечь жителей Розми на сторону Королевства Ночи[11]. Люди бежали на территорию Королевства Ночи, прямо к Сету, бежали от страшных и необъяснимых болезней, которые выкашивали целые поселки и города. Потом за болезнями из болот пришли монстры…

— Дримс, это — бред, — изрек в этот вечер полковник. — Ты же понимаешь, что этого не может быть?

— Я понимаю, — признался Дримс. — Но у меня есть выводы сержанта Алонсо — аналитика военного министерства, сосланного в Миранду из-за слишком большого любопытства. К тому же, никто не может объяснить, откуда и почему взялась эта эпидемия. Как лечить больных? Почему даже жрецы Карены пали жертвами болезни?

— Дримс, это может быть правдой. Тогда остается один лишь вопрос: как началась эпидемия? — вдруг спросил Лавджой, вперив в Дримса свой единственный глаз.

— Почему я должен знать ответ на этот вопрос? — искренне удивился капитан.

— Потому что ты и способствовал распространению этой болезни, — пожал плечами Лавджой. Такого удара в спину Дримс не ожидал.

— Ты в своем уме?! — взвился летчик.

— Сядь, — приказал Лэндхоуп.

Капитан опустился на стул, как подрубленный. Такого он точно не ожидал. Их с Лавджоем нельзя было назвать друзьями, но оба уже чувствовали что-то родственное по отношению друг к другу, и тут такой подлый удар…

— Как это понимать? — осведомился Дримс.

— Если мы принимаем твою версию с эпидемиями, которые выползают из Великих Болот по воле Сета, то мы не можем игнорировать то, что ты общался со жрецом Сета в Нерейде, перед прилетом к нам, — сквозь зубы процедил капитан Лавджой. Взгляд он не отвел, но стало заметно, что ему неприятно выдвигать подобное обвинение.

— Длинно ты говоришь… — отметил изменившуюся речь Дримс. — Что это значит?

— Дримс, либо ты настаиваешь на версии со жрецами Сета, но тогда ты идешь сам под трибунал, либо мы принимаем теорию эволюции Беннета, — пояснил Лэндхоуп.

— А почему две версии не могут существовать одновременно? — искренне удивился Ривс. — И какое отношение болезнь может иметь к эволюции тварей? И почему тогда случилось пиковое нашествие?

— Тогда поясни, о чем же ты общался со жрецом Сета в Нерейде? А потом еще с кем-то, кто приехал в Миранду. Этот человек носит символ Сета, — напомнил Лавджой. — Ты нас сдал?

— Свихнулись? — отстраненно поинтересовался Дримс. Все. Вот теперь точно все. Уже пора прощаться с жизнью, а не с карьерой и будущим… Как бы не было неприятно это делать, но Лавджой его убьет на месте, потом, конечно, будет огорчен содеянным, но это не помешает ему исполнить свой долг. Как он это понимает. — На чем основаны ваши обвинения? На домыслах и выдумках?

— В Нерейде тебя видел Норрик. Ты общался со жрецом Сета на перекрестке. Ты тогда напился и обнимал фонарный столб. Он тебя запомнил. Он же тебя видел в Миранде в кабаке с человеком, что носил символ Сета, вы о чем-то долго разговаривали и улыбались. Кажется, вы обо всем договорились. Последнюю твою встречу подтверждает солдат со стены, он был с Норриком и узнал тебя. Норрик боялся тебя, ты его несколько раз отделал на зависть всем, потом ему стало страшно за свою жизнь, он решил, что заложить тебя — меньшее из зол. Мы сможем выжить, если уберем из города пособника Сета, — холодно процедил Лэндхоуп. — Скажи, это правда?

Дримс задумался. Но лишь на мгновение.

— Да, правда то, что я общался со жрецом Сета. Правда то, что он предложил мне сдать Миранду. Возможно, что Норрик видел, как я с ним общался, но правда и то, что твари Стареллы до сих пор не взяли Миранду. Оправдываться я не буду. Мое будущее решайте сами. Я ненавижу Миранду и всех ее обитателей, но я помню присягу. Сопротивляться не буду, Миранда — дно. Ниже падать некуда.

В кабинете повисла тишина.

Лавджой и Лэндхоуп переглянулись. В этот момент Дримсу и Мэйфлауэру показалось, что эти двое общаются чуть ли не на мысленном уровне. Они просто без слов понимали друг друга, и это было страшно.

— Ты можешь поклясться мне Венерой, что ты не изменял присяге? Что ты отказался сдать Миранду? — спросил Лэндхоуп, спустя страшную минуту. Дримс готов был поспорить, что он слышал скрип паркета за стенами кабинета — полковник не мог позволить себе верить лишь чувствам: на всякий случай за дверью уже ждали люди Лавджоя. Зная одноглазого сослуживца, Дримс догадывался, что там ждали вполне себе серьезные ребята. Не обычный сброд, что ходит по гребню стены, а разведчики и командиры взводов.

— Я могу поклясться Венерой и чем угодно еще, — кивнул Ривс, — но вопрос в другом: сможете ли вы мне верить после этой клятвы? Если она нужна вам, чтобы верить мне, то есть ли в ней смысл? Верите ли вы мне вообще?

В кабинете повисла тяжелая тишина.

Ривс слышал, как какая-то не уснувшая муха бьется в оконное стекло. Слышал, как поскрипывает рассохшийся паркет в приемной. Слышал, как под окнами прошагал по улице патруль, тихо перешучиваясь. Слышал, стук собственного сердца. А Лавджой и Лэндхоуп молча смотрели друг на друга, и волосы на голове капитана начинали шевелиться — они точно вели немой диалог! Это местная мутация или что-то большее?