— Что ж, идите, Жан, — вздохнул адвокат. — Удастся вам ваше дело или нет, все равно вы останетесь одним из тех, кто больше всех потрудился для нашей страны!

— Я буду считать, что не сделал ничего, пока она будет находиться под игом Англии, — воскликнул молодой патриот, — и если мне удастся освободить от него мою страну, даже ценою жизни...

— То она будет обязана вам вечной признательностью! — подхватил Себастьян Грамон.

— Она ничем не будет мне обязана!

На этом друзья расстались. Затем Жан добрался до «Шамплена», стоявшего в одном кабельтовом[139] от берега, и друзья продолжили путь по течению реки к Монреалю.

К полуночи баркас прошел уже несколько миль вверх по течению. Пьер Арше уверенно правил судном в эту ночь, освещаемую светом полной луны, несмотря на то, что ему приходилось лавировать между берегов, так как дул сильный западный бриз.

«Шамплен» остановился лишь незадолго до восхода солнца. В это время суток легкий туман окутывал обширные луга, раскинувшиеся по обоим берегам реки. Вскоре верхушки деревьев, скученных вдали, заблестели от росы, солнце начало понемногу рассеивать туман и снова стала видна водяная гладь.

Множество рыбаков уже принялись за работу, забросив в воду свои неводы и удочки с небольших лодчонок, никогда не покидающих верховьев реки Св. Лаврентия и его правых и левых притоков. «Шамплен» затерялся среди этой флотилии, занимавшейся своим обычным делом на всем пространстве от побережья графства Пор-Неф до берегов графства Лобиньер. Бросив якорь у северного берега, братья тотчас принялись за работу. Им надо было наловить несколько корзин рыбы, чтобы отправиться продавать их по деревням, как только прилив позволит плыть вверх по течению, несмотря на встречный ветер.

Во время лова к «Шамплену» подплыли сделанные из коры деревьев челноки — две-три легкие ладьи, которые можно спокойно взвалить на плечо, когда надо переправиться волоком, минуя такие места, где из-за преграждающих путь утесов, перекатов и водопадов, стремнин и водоворотов, столь часто нарушающих спокойное течение канадских рек, плыть нельзя.

Люди, сидящие в челноках, были в основном индейской расы. Они явились, чтобы купить рыбу, которую потом развезут по маленьким селениям и деревням внутри страны, куда их суденышки могут проникнуть по многочисленным мелким речушкам. Однако несколько раз к «Шамплену» приставали и канадцы. Они по нескольку минут о чем-то беседовали с Жаном, после чего возвращались на берег выполнять полученные поручения.

Если бы в это утро братья Арше искали в рыбной ловле только заработка или удовольствия, их стремления были бы удовлетворены с лихвой. Сети и удочки работали на славу, поставляя им щук, окуней, а также рыбу, что в изобилии водится в канадских водах, — маскинонгов и туради, до которых в Северной Америке все очень охочи. Они выловили также большое количество белорыбицы, столь ценимой гурманами[140] за ее превосходное мясо. Таким образом, рыбаки «Шамплена» могли рассчитывать на хороший прием в домах приречья. Так оно и случилось.

Впрочем, им благоприятствовала и великолепная погода, если можно так выразиться, — специфическая погода этой благословенной и не имеющей себе равных долины реки Св. Лаврентия. До чего прекрасен вид здешних мест от крутого берега реки и до подножья цепи Лаврентийских гор! По поэтическому выражению Фенимора Купера, они становились еще красивее в осеннем убранстве — желто-красного одеяния последних ясных дней.

«Шамплен» достиг сначала границы графства Пор-Неф, что на левом берегу реки. В селении с тем же названием, а также в деревнях Сент-Анн и Сен-Станислас были совершены выгодные сделки. Возможно, что в некоторых пунктах «Шамплен» оставил больше денег, чем выручил за рыбу, — но братья Арше и не думали печалиться об этом.

В течение двух последующих дней Жан по-прежнему плавал от одного берега к другому. В графстве Лобиньер на правом берегу — в Лобиньере и в Сен-Пьер-ле-Боске, в графстве Шамплен на другом берегу — в Батискане, затем на противоположном берегу — в Жантильи[141] и в Дусене он посетил руководителей сторонников реформ. С ним встретился даже такой влиятельный человек в Николе, в графстве того же названия, как господин Обино, мировой судья и ходатай по мелким прошениям округа. И там, как и в Квебеке, Жан узнал, что аббат Джоан только что прошел по приходам, где его проповеди воспламенили сердца сельчан. Когда Обино заговорил с Жаном о боеприпасах и оружии, которых по большей части недоставало, тот ответил:

— В скором времени вы их получите. Прошлой ночью из Монреаля должен был отправиться плот с ружьями, порохом и пулями, и он прибудет незамедлительно. Таким образом, вы будете вооружены вовремя. Но не поднимайтесь раньше времени. Кроме того, если будет такая необходимость, вы можете связаться с комитетом на вилле «Монкальм», что на острове Иисуса. Напишите его председателю...

— Господину де Водрелю?

— Да, ему.

— Договорились.

— Вы, кажется, сказали, — снова начал Жан, — что аббат Джоан проходил через Николе?

— Он был здесь шесть дней назад.

— А вы не знаете, куда он направился?

— В графство Вершер, а затем, если не ошибаюсь, он собирался в графство Лапрери.

На этом Жан простился с мировым судьей и возвратился на «Шамплен» как раз в то время, когда туда вернулись, продав всю рыбу, и братья Арше. Теперь они переплыли реку наискось в направлении графства Сен-Морис.

У устья речки с тем же названием, где начинается плодородная долина, расположено одно из самых древних селений края — Труа-Ривьер. В ту пору там был только что основан пушечный литейный завод, управляемый франко-канадским обществом, дававшим работу только рабочим-французам.

Этот антилоялистский центр Жан не мог обойти стороной. Поэтому «Шамплен» проплыл несколько миль вверх по течению реки Сен-Морис, и по пути молодой патриот связался со всеми учрежденными в здешних приходах комитетами.

Надо сказать, что недавно построенный литейный завод находился еще в стадии становления. Через несколько месяцев сторонники реформ, возможно, смогли бы снабжаться там пушками, которых сейчас, к сожалению, они были лишены. Зато при условии непрерывной, днем и ночью, работы завода они будут в состоянии выставить против артиллерии королевских войск первые пушки, отлитые на заводе графства Сен-Морис. У Жана был очень важный разговор на эту тему с председателями комитетов: пусть хотя бы несколько таких пушек будет сделано к нужному сроку, а уж недостатка в обслуживающих их руках не окажется.

Покинув Труа-Ривьер, «Шамплен» обогнул слева побережье графства Маскинонже и бросил якорь у пристани городка, носящего то же имя; затем в ночь с 24 на 25 сентября баркас вышел в довольно широкий залив реки Св. Лаврентия, который называют озером Св. Петра. Здесь действительно раскинулось своеобразное озеро длиною в пять миль, ограниченное в верховье цепью островков, тянущихся от Бертье — небольшого селения графства с тем же названием, до Сореля, входящего в графство Ришелье.

В этом месте братья Арше забросили сети, или, лучше сказать, оставили их тащиться за судном и, подгоняемые приливом, продолжали подниматься вверх по реке на малой скорости. Небо было покрыто плотными облаками, и тьма была такая густая, что с баркаса не удавалось различить берега, ни северный, ни южный.

Почти сразу после полуночи Пьер Арше, стоявший на носу на вахте, заметил мерцавший в верховье реки огонь.

— Наверняка это сигнальный фонарь корабля в дрейфе, — сказал Реми, подойдя к брату.

— Поберегите сети! — откликнулся Жан. — У нас стравлено около тридцати сажен[142], и мы их погубим, если наткнемся на этот корабль!