— Но зверь будет возмущаться… — растерянно забормотал Дукан. — Шестилапы ведь такие капризные.

— А мне плевать! Не сможешь гнать, как надо, зарублю как Кали Альме, — неожиданно разъярился хозяин. — Ясно?!

— Да, господин!

Тут Дарг обратил внимание на Ярика:

— А ты что тут встал, мархузово семя? Живо на козлы!

Ярослав рванулся выполнять приказ. С ошейником на шее с хозяином не поспоришь.

Когда уже началось движение и Ярик сидел рядом с Дуканом тихо, как мышь, а Дарг ехал на своём чёрном тирре чуть впереди, молодой раб спросил Дукана:

— Господин, а что произошло?

Дукан от такого вопиющего незнания даже подскочил на месте и ткнул стрекалом шестилапа. Тот обиженно взревел. Это заставило Дарга повернуться к ним и зло выругаться. Когда хозяин отвернулся, Дукан дал Ярику звонкую затрещину. Тот мог уклониться, но не стал: по статусу не положено.

— Ты что, совсем идиот, что ли?

— Но, господин, я действительно не понимаю, — подпустив в голос нотку смирения, гнул свою линию Ярик.

На его счастье, Дукан быстро отходил:

— Ну, значит, тебе повезло! Это был курраз со всадником. Проклятый Нолд опять направил к нам свои Крылья.

— Но ведь он нам ничего не сделал. Почему мы тогда бежим?

— Ну как дитё, честное слово, сущее дитё. Да откуда знаем, что там у него на уме. Может, сейчас летел по делам, а на обратном пути вернётся и сожжёт весь караван. Им всё можно! Вот господин Дарг и приказал удвоить скорость, чтобы мы уже к утру были в тоннеле. Там они нас не достанут, а на той стороне крылатые всадники уже не имеют той силы что здесь, — на этих словах Дукан немного помолчал, подумал, а затем добавил: — По крайней мере, я на это надеюсь.

На этом все расспросы Ярик прекратил. В коротком и очень эмоциональном рассказе Дункана было слишком много новой информации, которую следовало обдумать.

Караван перемещался с как никогда высокой скоростью. Дорога была свободна, и никто не нападал: видно, от взоров таинственного курраза с его седоком поспешили укрыться все, в том числе и воины враждебных племён. Несмотря на такие благоприятные для движения условия, на ночь пришлось остановиться — шестилапы выбились из сил и напрочь отказывались продолжать движение. Дарг, сыпля проклятиями, сновал вдоль всего каравана, но ничего не мог поделать. А ведь до входа в тоннель остался всего один переход!

Поняв, что сдвинуть заупрямившихся шестилапов не удастся никакими силами, вождь приказал поставить повозки кольцом и удвоить дозоры. Племени предстояла ночь, наполненная страхом и напряжённым ожиданием. Воины следили за выполнением приказа вождя, запрещающим разжигать костры, и на ужин были одни холодные лепёшки: вне зависимости от того, раб ты или свободный человек. Лагерь словно вымер: не кричали дети, не ругались женщины и не пели подвыпившие воины. Лишь редкое фырканье шестилапов разрывало полог мёртвой тишины.

Ярик лежал на своём месте под колёсами повозки. Он был, пожалуй, единственным человеком в лагере, который оставался совершенно спокоен. И это не было связано с непониманием опасности, просто жизнь научила Ярослава здоровому фатализму: если от тебя ничего не зависит, то не суетись и займись другими делами. В этот день он чуть ли не впервые оказался почти не занят. Обычно он ставил шатёр хозяина, убирал, приносил, подносил, снова убирал и так до конца дня. Сегодня же господин Дарг запретил ставить шатры, и все ночевали в загруженных повозках. Сам Дарг спал в повозке, где обычно ночевал один Дукан. Этим вечером бесхозных рабов, которые предназначались для продажи, просто согнали в центр огороженного повозками круга, тогда как обычно их сажали в специальный загончик с охраной, которая не давала рабам передраться. Именно в таком загоне Ярик и ночевал поначалу. Из-под своей повозки хорошо видящий в темноте Ярослав рассмотрел, как такие же, как и он, рабы растерянно сидели голой земле и дрожали от страха. Не приходилось сомневаться, что, не будь на них подчиняющих ошейников, они разбежались бы по степи.

Ярик мотнул головой. Как бы ни было заманчиво завалиться спать, но теперешняя ситуация подсказывает, что ему надо срочно избавляться от этого ошейника. Быть рабом и так просто невыносимо, ну а погибнуть почём зря только из-за того, что нет возможности не то что защищаться, а просто убежать — это верх глупости.

Ярик лёг на спину и расслабился. Его сознание привычно скользнуло в состояние Сат’тор, в которое он не заходил уже больше месяца — на это просто не было сил, ведь подпитываться от внешних источников у него не было теперь никакой возможности! Заклинания Тёмного ошейника всё так же опутывали разум и отгораживали от источника Силы нерушимой стеной, но даже капля может разрушить камень, если она, конечно, будет точить его постоянно. Ярослав зачерпнул у себя толику жизненной силы и сформировал маленький щуп. Этим щупом он начал нашаривать в наложенных заклятиях мельчайшие зазоры. Вот один найден, вот другой, третий… да их много! Такое ощущение, будто заклятие — это сотни нитей, что спутаны в клубке, центр которого источник Силы Ярика. Осталось понять, где и что надо ослабить, за какую нить заклятия потянуть, чтобы всё плетение бессильно повисло. Задачка не из лёгких. Томительно потекли мгновения… Да чёрт возьми! Ничего не понятно. Всё так напутано, что становился даже не по себе. А тут ещё ехидный вопрос внутреннего голоса: «А может быть, уже пора впадать в отчаяние?!»

«Шиш тебе! Не дождёшься! Должен быть выход». — Ярик продолжал напряжённо искать решение.

Что тут можно сделать, что? Если нельзя распутать этот клубок, то как тогда быть?.. А может, и не надо ничего распутывать? Ведь всё что нужно Ярославу в данный момент — это доступ к собственной магии. То есть нужен канал к собственному источнику, который сокрыт в середине этого клубка. Всего-то и нужно, что построить этот канал, потихоньку раздвигая и ослабляя встающие на пути нити магического плетения. А для этого должно хватить жизненных сил. Во всяком случае, Ярик на это надеялся.

Тонкий щуп уткнулся в сплетение двух нитей заклинания. Они не сдвинулись. А если добавить сил и изменить щуп на бур?.. Так, где ввинчиваясь, а где проползая, Ярик прошёл через сплетение двух нитей, сформировав узенький канал. На большее сил уже не хватало. Продвигаться придётся действительно крохотными шажками, по каплям пробивая путь к вожделенной свободе. Но, как известно, дорогу осилит идущий. Пусть на это уйдут месяцы кропотливой и напряжённой работы, пусть! Но теперь Ярослав знал, что свобода возможна. У него появилась надежда, а это уже многое значит. Теперь его грядущая свобода снова была в его руках и зависела только от него самого. Главное, дожить до своего грядущего освобождения.

Ярослав вышел из состояния Сат’тор и только чудом не застонал. Сначала ему показалось, что на него сел шестилап — такая удушающая тяжесть сковала его тело.

— Ч-чч-чёрт! Мархуз вас вв-в-сех задери. Что за ерунда? — Губы отказывались повиноваться.

Складывалось ощущение, что Ярослав проработал в поле без перерывов на обед и сон несколько месяцев — такая иссушающая слабость сковала его члены. И сразу же молнией пронзила догадка — за всё надо платить. Силы, потраченные на ослабление заклятий подчинения, он забрал у себя самого, и восполнить их было нечем. Если манипулировать жизненной силой совсем уж без оглядки, то можно было однажды и не встать. Судя по всему, путь к свободе окажется ещё более длинным, чем Ярику представлялось поначалу.

Дико хотелось спать. Раздосадованный, Ярик не имел даже сил на то, чтобы выругаться от души. Эмоции оказались притуплены, накатывала апатия. И Ярик решил ей не сопротивляться. «Будем надеяться, что организм лучше знает, что ему нужно», — подумал человек и, словно в омут на реке Костяная, провалился в сон.

Ярик стоял на горе. Внизу раскинулась знакомая картина колышущегося зелёного моря леса, перерастающего в море голубое. Стояла звенящая тишина. По сторонам виднелись горы… Очень знакомая картина! Осенённый внезапной догадкой, Ярик оглянулся и увидел силуэт грозящей небу горы.