Корпуса трех кораблей звенели под воздействием радиации.

В первый момент казалось, что единственным исходом столкновения могло быть полное уничтожение: людей или берсеркеров.

Враг выбрал засаду в плотных краях туманности, где средняя плотность материи предельно высокая. И эскадрон, все три корабля, внедрились в нормальный космос. Погоня тормозилась и захлебывалась, останавливалась внутри этого вещества. Боевой порядок, и без того поддерживаемый с большим трудом, быстро нарушился в тактическом маневре, на время потеряв след врага.

Два маленьких корабля, сопровождающих вооруженную яхту премьера, были скоро уничтожены в том бою. Люди у пульта управления на “Фантоме” видели, как один из них мгновенно испарился, а другой через несколько секунд получил серьезные повреждения. Его оставшийся в живых капитан радировал о намерении по возможности медленно продвигаться назад к Иматре.

Дирак, крича по радио, пытался запретить это решение, но трудно сказать, получили ли его приказ.

Вдруг сразу же — и Дирак, и остальные у пульта увидели, как был уничтожен и второй корабль.

Итак, два из трех кораблей премьера уничтожены.

Сама яхта выдержала, по меньшей мере, один удар.

На нескольких палубах остались лежать мертвые и раненые. В коридорах клубился дым, уходил воздух из разгерметизированных отсеков.

Но поскольку “Фантом” выдержал атаку врага, ни Дирак, ни его первоклассный пилот не собирались прекращать погоню.

Во время последующей передышки все, кроме серьезно раненых, были собраны и получили оружие для закрытых помещений, шлемы с альфаспуском или прицелом и приспособления к ним.

Наиболее новые виды оружия отражали режущие лучи, которые действовали на обычное снаряжение, не задевая тело. Они отражались, не нанося или почти не нанося вреда.

Между стычками мог меняться код химического состава одежды, что позволяло уменьшить шансы врага на успешное применение его оружия.

Глубоко в мозгу Кенсинга мелькнула мысль, что это могло бы помочь добиться успеха. Как инженер системы обороны, он мог извлечь пользу из накапливающегося опыта этого сражения.

Находясь на своем боевом посту, каждый по очереди получил от обслуживающего робота снаряжение с соответствующим комбинезоном, покрытым свежей краской.

Другой обслуживающий персонал, состоящий из машин, разошелся по комнатам и коридорам, обрабатывая внутреннюю поверхность корабля из распылителей.

Кенсинг в полной экипировке, как и многие из экипажа, находился на своем боевом посту, готовый в любой момент оказать помощь, заменить поврежденное управление или отражать атаки в случае абордажа. Он услышал, как Фрэнк, сидя в кресле пилота, что-то пробурчал по поводу того, что в данной ситуации разворачивая корабль назад, они рискуют не больше, чем если бы продолжали движение вперед.

Насколько было известно Сэнди Кенсингу, премьер Дирак ненамного превосходил его в опыте владения космическим сражением. Как бы то ни было, премьер спокойно продолжал отдавать приказы — так же спокойно при необходимости консультировался с полковником Маркусом и другими экспертами прежде чем что-либо предпринять.

Как обычно, его приказы исполнялись немедленно и без замечаний.

Кенсинг обратил внимание, что этот человек редко и неумышленно навязывал свою волю там, где был некомпетентен.

Фрэнк Маркус, казалось, испытывал удовольствие от каждого момента сражения. Как только у него появлялись свободные секунды, он просил принести что-либо наподобие приспособления, напоминающего руки, и присоединить их к одному из его ящиков.

– Для чего? — мысленно спрашивал кто-нибудь. Мысленно, а не вслух.

Маркус же отвечал вслух:

– Для того, чтобы можно было взяться за руки.

Кенсинг пока что был занят тем, что наблюдал за ремонтными работами поврежденного пульта управления.

Раненым на яхте обеспечили необходимый уход.

Некоторые из экипажа погибли. Но вот число раненых было недостаточно, чтобы ими заполнить все пять коек, за которыми ухаживали медицинские роботы. Речь, конечно, о тяжело раненых, не о тех, кто мог вполне держаться на своих постах.

Корабль продвигался вперед.

Кенсинг допускал, что на борту вполне могли быть люди, возражающие против продолжения полета вперед. Но если так, они все же оставляли свои чувства при себе. Хранили втайне, молчали, осторожничали, потому что знали: хозяин воспримет это как непослушание или даже протест, как государственную измену. И здесь, в космосе, перед лицом врага, закон оправдает любое наказание, даже жестокое.

Кенсинг на самом деле подслушал двоих безымянных потенциальных бунтовщиков, которые спокойно разговаривали друг с другом, но так, чтобы не было слышно по внутренней связи: “Какого черта премьер приказал идти вперед на помощь пленникам на похищенной биостанции, даже если люди там все еще живы и даже если станцию можно догнать?”

Маркус,— который должно быть, слышал это ворчание — выказывал нетерпение к недовольным. Обращался к Дираку:

– Я с вами. На меня возложена обязанность бить берсеркеров, не так ли?

И Фрэнк продолжал действовать, отлично справляясь с делом при помощи своих конечностей.

Позднее Кенсинг спросил полковника:

– Как вы думаете, мы действительно догоним эту проклятую машину?

– По правде говоря, им удалось уйти далеко.

– Но если и удастся... Насколько велика возможность, что найдем на станции живых?

– Малыш, вам лучше прекратить такие разговоры. Босс уничтожит вас за военную измену.

За отрезок пути от Иматранской системы яхта развила очень большую скорость. Большую для всего окружающего космоса. Поскольку корабль Дирака был гораздо меньше, чем комбинация берсеркер-биостанция, яхте и ее маленькому эскорту удалось развить скорость, превосходящую скорость света.

В темной туманности трудно разглядеть с достаточной ясностью машины берсеркера, но “Фантом” явно зашел в пределы Мавронари. Разница между ней и обычным межзвездным пространством просматривалась на приборах, указывающих на неуклонное уплотнение окружающей материи.

Вокруг “Фантома” постепенно и неизбежно уплотнялось темное вещество.

Телескопы на борту яхты сфокусировались на плывущем берсеркере и его добыче. Высветили их. Охота возобновилась в нормальном космосе.

Засада за короткое время привела не только к гибели двух маленьких кораблей Дирака, но и к тому, что покрыто огромное расстояние. Стало ясно, что побитая яхта вновь догоняла врага.

Но скорость росла медленно, еще медленнее, чем до засады. Воинам на борту “Фантома” разрешили, хотя и с неохотой, немного передохнуть перед будущим столкновением.

И снова появились размышления над не дающей покоя загадкой: какую пользу проклятый берсеркер собирался извлечь из своей добычи? Ведь ради нее злодей отказался от возможности устроить кровопролитие в планетарном масштабе. Наверно же, ради нее?

А как берсеркер вычислил, что захватил биолабораторию с биллионом зародышей на ее борту?

Насколько могли люди на яхте определить после изнурительных поисков по всем доступным картам и с помощью регуляторов напряжения, темные глубины Мавронари не представляли привлекательной цели для берсеркеров, да и для людей тоже. И не потому, что огромная туманность никогда не была как следует исследована.

Насколько было известно, она заключала в себе несколько изолированных звездных систем, семейство планет, к которым проходили узкие каналы относительно чистого космического пространства. Но чтобы добраться до какой-то изолированной системы, с трудом продвигаясь через тьму, любому кораблю или машине требовалось продолжительное время.

Масса темного вещества была действительно огромной, и простиралась к центру Галактики на обескураживающее расстояние: сотни парсеков и сотни световых лет. В середине туманности плотность пыли несомненно еще больше увеличивалась. И для того, чтобы пройти ее, понадобятся тысячи лет путешествия на уменьшенной скорости.