Чтобы усилить впечатление от сказанного, Принсеп замолчал, потом заключил:

– Когда берсеркер решает, что сэкономить несколько секунд для него более важно, чем уничтожить еще одного представителя земной жизни, то это следует понимать так, что, с точки зрения берсеркера, происходит что-то очень необычное и важное.

Тем временем суперинтендант СЧ, который внутренне сомневался в решимости Принсепа действовать до конца — теперь сидел молчаливый, похоже, что командор отступать не намерен, если так усиленно ищет разгадку. Отступающие берсеркеры продолжали точно держаться курса отступивших три столетия назад предшественников. Этим же курсом сейчас следовал флот Принсепа.

Современная гонка, длившаяся час за часом и день за днем, проходила для земных кораблей с переменным успехом. То им удавалось сократить расстояние, то они снова отставали. Все пилоты флота, спокойно работая со своими компьютерами и будучи военными людьми, были готовы к неожиданностям. Требовалось особое мастерство от каждого командира корабля, чтобы не отстать от других — держаться точно друг за другом. Командор, конечно, настаивал на увеличении скорости, но в разумных пределах, чтобы не потерять ни одного корабля.

Взятие первого сверхсветового барьера, предпринятое астронавтами флота, не было особым испытанием для Хейвота. За свою относительно короткую жизнь, он успел уже перевидать тысячи миров, населенных выходцами с Земли и разбросанных по всей Галактике. Гораздо больше, чем доводится большинству людей.

Но для агента Танарат путешествие за границами привычного пространства было новым испытанием.

Первый прыжок, длившийся по субъективному времени корабля всего десять секунд, показался для Бекки достаточно длинным. Через иллюминатор она взглянула на невообразимое космическое пространство, обычно описываемое как смутный свет, получаемый от сложенных вместе рассеивающих линз, и глаза ее наполнились слезами. Сердце сжалось и даже не от страха, а от какого особого предчувствия. Ей казалось, что они только вдвоем с Хейвотом в этом бесконечном пространстве.

Их каюты располагались слишком близко к центру корабля, и они оба не могли похвастаться наличием хорошего, достаточно открытого иллюминатора. Конечно, можно было вызвать его изображение на голографической панели, но для получения полного эффекта этого было бы недостаточно, как объяснил ей Хейвот. Свет обладал свойством, которое не могло в полной мере быть воспроизведено на голограмме, и зрелище это производило эффект только когда его наблюдали через иллюминатор.

Завершая очередной коллективный прыжок и возвращаясь в обычное пространство, люди и компьютеры на командирском мостике в первую очередь принимались подсчитывать все ли корабли флота уцелели. Только после этого раздавался вздох облегчения, на мгновенье все расслаблялись. Но вслед за этим начиналась подготовка к следующему прыжку. И хотя, процесс этот занимал всего несколько секунд, напряжение было велико.

В короткие интервалы между прыжками, иные члены команды занимались тем, что сканировали окружающее пространство во всех направлениях, проверяя электронный след врага на давность, корректируя правильность выбранного направления, восстанавливали нарушенный боевой порядок кораблей флота. В последние секунды проверялась по межкорабельной связи готовность, и раздавался сигнал к прыжку, который совершался всеми кораблями одновременно.

Каждый раз, когда суда вновь возникали в нормальном пространстве, их сенсоры возобновляли работу по поиску следов прохождения предыдущего транспорта, старались обнаружить признаки нарушения радиационного фона нормального космоса, которые бы указывали на общефизическое состояние пространства в этом на— _ правлении. До сих пор не было обнаружено никаких признаков отклонения флота берсеркеров от маршрута, которым три столетия назад прошел их предшественник.

До сих пор ни людьми, ни рабски преданными им машинами не было найдено никаких прямых следов, оставленных древней экспедицией. И, казалось, не было никакой причины для того, чтобы тратить время и силы на обнаружение каких бы то ни было останков пропавшего “Ейдолона” или того объекта, за которым гнался прежний Премьер. Свет, который нес их образы, если еще и не рассеялся до полного состояния, когда ни одна воспринимающая аппаратура будет не в состоянии что— . либо восстановить, опережал их теперь на сотни световых лет.

Никто из флота Принсепа теперь не искал старые следы. Все внимание преследователей занимали современные берсеркеры, устроившие погром на Иматре. Берсеркеры оставили свежий и четкий след, главное было нагнать их, а это означало развить еще большую скорость. В этой гонке каждый думал теперь уже об одном: смогут ли они вернуться на Иматру живыми? Смертоносные машины уже бы давно ответили своим преследователям, если бы только могли. Пока же они их игнорировали.

Командор Принсеп, размышляя над проблемами, пришел к выводу, что, возможно, эта тактика была предпринята с целью вовлечь его флот в засаду.

“Так ли?” — размышлял он вслух. Не получая ответа, он становился еще более суровым и мрачным. Но темпы преследования не снижались.

Военный компьютер “Симметрии” и связанные с ним дополнительные экспертные системы, прикладывали максимум усилий, чтобы определить вероятность планов берсеркеров. Результаты этих подсчетов Принсеп не обнародовал. В конце концов решение зависело от него.

Но потом ситуация слегка изменилась из-за простой случайности. Можно было видеть, как два огромных берсеркера, опережавшие их всего на несколько световых часов, в безумной спешке совершив губительный прыжок, появились из другого пространства, рассыпаясь на мелкие осколки, разрываемые силой гравитации. После этого остальным берсеркерам ничего не оставалось делать, как снизить скорость, иначе та же участь, предопределенная законами физики, столь же неотвратимо постигла бы и их.

На борту флагмана все, кроме, конечно, самого главнокомандующего, ожидали, что Принсеп прикажет замедлить ход или изменить тактику. Но он этого не сделал.

Флот получал, в данном случае, преимущество — появлялась надежда догнать адские машины.

Бекки Танарат, вернувшись в каюту, которую она теперь делила с Хейвотом, сообщила,— к великому удовольствию и радости ее нового возлюбленного — что суперинтендант Службы Человечества и его старший агент, никогда прежде не видевшие настоящего берсеркера, напуганы предстоящей встречей.

Преследуемые и преследователи продолжали рваться вперед в одном и том же направлении, смело пробираясь среди все более и более уплотняющейся туманности.

А в это время Бекки была приглашена на “ковер” для разговора к своему начальству. Службы коммуникации корабля представили доказательства, достаточно сильные, если не сказать неопровержимые, что несколькими днями раньше на борт “Симметрии” поступило радиосообщение, зашифрованное для СЧ, и что это произошло как раз в тот момент, когда корабль достиг хорошей связи и мог принять информацию.

До Хейвота докатились слухи, что Бекки не смогла представить никакого приемлемого объяснения: где полученная информация?

Гейзин, несомненно, подозревал, что произошло, но у него не было никаких доказательств. Он приказал арестовать Бекки и посадить на гауптвахту.

Командор Принсеп, который должен был дать “добро” на это, вызвал к себе Хейвота. Ему хотелось прежде самому разобраться в ситуации.

– Что вам об этом известно, Хейвот? Мы накануне битвы, и я должен быть уверен, что здесь нет предателей,

Молодой человек, казалось, был искренне разгневан:

– Суперинтендант Гейзин дал мне ясно понять, что он мой враг — но почему, я не знаю. Полагаю, что от того, что он узнал о нашей любовной связи с Танарат. О предполагаемом потерянном сообщении мне, ничего не известно.

Принсеп вздохнул и изучающе посмотрел на человека, стоявшего перед ним. Безоговорочно все решения в космосе, в условиях военного времени, зависели от него.