— Ты так уверена, что король подпишет мое прошение? — Лавир смотрел на жену и понимал, что она сильно изменилась за время пребывания в своем родовом поместье. Помимо женственной красоты, ее глаза лучились спокойствием. За все время жизни с ней он так и не дал ей заслуженного женского счастья. Возможно, жена знала о его похождениях и связях с другими женщинами и поэтому была с ним холодна. Только он всегда считал, что она ему верна. А, оказалось, согрешила и скрыла свой позор. И произошло это после смерти дочери. Тогда Ярима и слушать не хотела о близости. Видно, был противен ей сильно. И она решилась на связь с другим мужчиной, — Лавир резко встал, бросил виноватый взгляд на супругу.

— Я давно не занимался гостевым домом. Требуется большой ремонт, — отчего-то говорить стало трудно. Граф не представлял себя без нее. Возможно, это была привычка. Но он понимал, что это лучшее решение из сложившейся ситуации. Колкие взгляды в его сторону уже изрядно надоели. И все-таки попытался еще раз уговорить жену: — Я не понимаю, как ты будешь жить без мужской поддержки? Тебя будет осуждать высший свет. Ты не получишь ни одного приглашения на званый ужин или бал.

— Не переживай за меня. Лучше пригласи завтра писаря главы города. Обговорим все условия, закрепим подписями договор, и уже после этого иди с прошением к Гариару Тармийскому.

— Думаешь, согласится?

— А ты в ноги упади. Рыдай, умоляй, но без его согласия можешь не возвращаться. А если вернешься, сам из замка сбежишь. И будешь жить у своей баронессы. И вот тогда тебя точно ни на один прием не пригласят, — высказав мужу все, что думала, Ярима резко отвернулась. Давая понять Лавиру, что разговор окончен.

Граф Лавир Барванский выполнил все требования жены.

И уже через неделю столицу Сарвас Марвайского государства сотрясла новость. Король подписал указ о расторжении брака четы Барванских. В храме Единому Богу служитель в книге регистрации браков поставил пометку напротив инициалов Лавир Барванский и Ярима Парвийских — разведены. Переписав на всякий случай копии, отдал их графу и графини.

А уже через месяц Ярима, Киара и три призрачные родственницы переехали на новое место жительства. Пока переезжали, прихватили с собой пару преданных слуг.

На втором этаже отвоеванного для нас дома наша неразлучная пятерка единодушным голосованием выбрала для отдыха небольшую уютную залу. В помещении еще витал запах обновленного лаком паркета. Новые тяжелые шторы из парчи темно-синего цвета, расшитые золотым узором, были плотно зашторены, скрывая нас от любопытных взоров прохожих, проходящих по улице города мимо окон нашего особняка. И хотя расстояние до главных кованых ворот было приличным, но я придерживалась одного правила: меньше знают, лучше спят.

Привыкая к новому месту жительства, в очередной вечер мы уютно устроились на своих облюбованных местах.

Тетушки, расправив свои пышные юбки платьев, расположились на оттоманке. Симора после всех заключений в замке вновь была молчалива и только хмуро поглядывала на родственниц.

Хамира всячески старалась вымолить прощение у сестры.

А вот Кавис, заняв одно из мягких кресел, стоящих у камина, дымя своей трубкой, только с хитрым прищуром посматривала на родственницу, словно говоря: «Ну-ну, посмотрим, надолго тебя хватит».

Нам с матерью приглянулся диван у окон. Растянувшись на мягком сиденье, я положила голову на ноги Яримы, сидевшей рядом. Подхватив тонкое запястье ее руки, рассматривала красивые удлиненные аристократические пальчики. Проведя по белоснежной коже, чуть завидуя, восхищалась ее мягкостью и нежностью, заодно разглядывала едва заметный след от обручального кольца. И неожиданно почувствовав себя виноватой, спросила:

— Мам, а ты не жалеешь, что с мужем развелась?

— Скажу честно, это необычное состояние ни от кого не зависеть. Свобода немного страшит неопределенностью. Но я благодарна тебе и тетушкам с бабушкой. Без вас моя жизнь была бы похожа на длинный, повторяющийся, серый сон. Правда, порой накатывают воспоминания страха, что наша задумка не удастся. До сих пор не могу поверить, что Гариар подписал наше прошение о разводе, — издав очередной тяжкий вздох, Ярима, запустив пальцы свободной руки в мои волосы, стала их перебирать.

— Да, кстати, не можешь объяснить, почему в Марвайском государстве разводы запрещены? Как-то в моей памяти существует пробел по этому пункту, — я заключила прохладную материнскую ладонь в своих руках, дожидаясь ответа.

— Если мне не изменяет память, это произошло еще до моего рождения, лет пятьдесят назад. Как только Гариару Тармийскому водрузили корону на голову, он стал рьяно исправлять законы и создавать новые. И кстати, первый его указ касался метаморфов. Не знаю, чем уж они ему так досадили, но на мой век их было немало казнено. Также король рьяно боролся за сохранение семейных уз. Вот и страдают многие семьи. Живя под одной крышей, каждый день смотрят в глаза друг друга, ненавидя всей душой.

— А вот я знаю.

От возгласа Симоры я мгновенно подскочила, округлив глаза, смотрела на тетушку. Не меньше меня были удивлены мать и прабабушка. И лишь Хамира перевела на сестру насмешливый взгляд, словно говоря: ну, и чего ты там еще насочиняла?

— Хм!.. — издала Симора, гордо вскинув голову. Не обращая внимания на сестру, немного помолчав, видно, наслаждаясь нашим нетерпением, вскоре изрекла: — Так получилось, что когда ко мне пришло осознание смерти, я решила полетать над столицей. Вскоре мне это занятие наскучило. Сарвас накрыла ночная мгла, прохожих становилось все меньше. Подумав, что лишь во дворце кипит жизнь, решила заглянуть туда. Мне всегда хотелось побывать в королевских покоях…

Симора замолчала, потупив глазки в пол, раздумывала над чем-то.

— Хватит из себя обиженную леди строить! Рассказывай давай! — прикрикнула на сестру Хамира.

— Хм!.. — в очередной раз выдала близняшка. — Я и не сержусь. Не знаю, как о таком рассказать.

— Молча! — не уступала ей кровная родственница.

Немного посмущавшись для приличия, Симора все-таки решилась:

— Влетела я в покои королевы, да так и зависла от стыда на некоторое время... его величество Гариар, поставив Альберину в позу прачки, занимался с ней… этим самым.

— Вдувал по самые бубенцы, — со смешинками в глазах Кавис внесла свою лепту в повествование тетушки.

Представив описываемую призраком картину, не вытерпев, прыснула и я, но быстро состроила строгую рожицу, чтобы не смущать нашу тихоню, которая продолжила:

— Если честно, я так растерялась, что не смогла сдвинуться с места. Это было так неприлично — смотреть на обнаженные тела, слушать сдавленные стоны, наблюдать, как капельки пота стекают по лбу и вискам короля. Очнувшись, решила покинуть покои королевы, но резко остановилась.

Дверь в комнату распахнулась, и в нее вошел Гариар Тармийский. Приставляете мое изумление. Я переводила взор с одного короля на другого. Тот, что вдувал королеве при виде своего двойника, не остановился, а лишь участил движение своим мужским органом в лоно королевы. Издав сладостный утробный стон, король закончил свое действо.

Альберина простонала следом и, открыв глаза, некоторое время смотрела на вошедшего мужчину. Опомнившись, она завизжала, откатилась на край кровати. Схватив дрожащими руками атласное покрывало, прикрыла им голое тело. И некоторое время переводила ошеломленный взгляд с одного короля на другого. Пришла в себя Альберина лишь тогда, когда вошедший запустил огненный магический шар в своего голого двойника. Попадание было точным. Беднягу отбросило назад с развороченной грудиной. Отделившаяся душа мужчины некоторое время безучастно смотрела на то, как смерть возвращает мертвому телу его истинный облик. От вида лежащего на королевской кровати незнакомого мужчины королева упала в обморок. Семейные разборки мне были неинтересны, и я улетела.