Второй мужчина полностью седой, но с короткой аккуратной стрижкой. Жесткий, волевой подбородок, во взгляде ни единого сомнения выполнить приказ хозяина. Тот самый слуга, о ком говорила Мариета.

— День добрый, господа! Чем обязан вашему присутствию в моем доме?

Важный гость — птица высокого полета — так и не встал при виде Михаила, вызвав у него волну неприязни. Слуга поднялся, энергично кивнул.

— Позвольте представить вам, господин Анциферов, князя Балахнина, Алексея Изотовича, — голос у старика был глухим, словно где-то простудился, вылечился, а теперь осторожничает, чтобы не надорвать голосовые связки. — Мое имя вам ничего не скажет, да и не нужно. Я выполняю все поручения своего господина, и этого достаточно.

— Как вам угодно, — пожал плечами Михаил и сел в такое же кресло напротив князя. Он хозяин, и раболепствовать перед сильными мира сего не собирался. За двадцать лет эту дурь абхазы из него выбили. — Позвольте полюбопытствовать, с какой целью вы меня разыскивали и о чем хотите поговорить?

Фамилия князя Михаилу ни о чем не говорила. Даже напрягая память, он не смог вспомнить, кто это такой. Понятно, что аристократ, из высшей знати. Мог приехать сюда по каким-то делам, выполняя поручение императора. Оказался в Цабале, узнал, что здесь живет русский дворянин, решил полюбопытствовать.

— Гадаете, почему я у вас в гостях? — понятливо улыбнулся Балахнин и закинул ногу на ногу. Пальцы рук сомкнулись на колене. — Ваше недоумение хорошо читается на лице. Впрочем, расслабьтесь. Мы незнакомы, никогда не встречались, а значит, между нами нет никаких разногласий. Не стройте оборонительных редутов. Признаюсь, не ожидал встретить в такой глухомани вполне цивилизованное европейское убранство.

Он намекал на обстановку в гостиной. Ну да, Михаил приложил много усилий, чтобы его дети хоть как-то смогли оторваться от простоты горских нравов. В комнате с тремя большими окнами, прикрытыми любовно подобранными женой портьерами под цвет обоев, стояла современная мебель, на стене висела огромная телевизионная панель, потолок украшала люстра на тысячу свечей с настоящими хрустальными висюльками. Даже настоящий паркет из дуба уложен. В дальнем углу блестело темно-ореховым лаком пианино.

— А кто на нем играет? — полюбопытствовал Балахнин, кивая на него. — Ваша очаровательная жена?

— Дочка, — хмуро ответил Михаил.

— Прелестно, — как-то странно улыбнулся князь, что еще больше напрягло Анциферова. — У вас ведь еще трое сыновей есть. Я видел их. Михаил Федорович, я завидую вам. Красивая жена, одаренные мальчишки… Пусть не такие сильные по сравнению со мной, но тем не менее… Значит, у девочки музыкальный слух?

— Да, вы проницательны, князь, — язвительно заметил Михаил. — Так иногда бывает. Не «стихийный» Дар, а природный.

— И тем не менее…, - Балахнин замолчал и вдруг перевел тему: — Как давно вы встречались с Валентиной Назаровой?

Михаил почувствовал, как сердце ухнуло в бездну, замерев на несколько мгновений. Прошлое замаячило перед ним яркой картинкой, а казалось, что он навсегда забыл о нем.

— Почему вы меня спрашиваете о ней? — с трудом спрятав дрожь в голосе, спросил Михаил. — Мы не виделись с девяносто второго. Отношения не поддерживаем.

— А как же тайное обручение в вологодском храме Перуна? — удивился Балахнин. — Получается, ваши отношения по кону оказались нарушены? Мне показалось странным, что девушка после этих событий оказалась одна, без поддержки.

— Кто вы такой, чтобы меня расспрашивать о моем прошлом? — резко спросил Михаил. — Ваш статус, Алексей Изотович, не имеет здесь ровным счетом никакого преимущества. Поэтому на вопросы подобного толка отвечать не буду.

— Хорошо, не буду настаивать, — пожал плечами князь. — Ваши отношения — это только ваши отношения. Но вы хотя бы интересовались судьбой вашей жены? Ничего не знаете?

— Из России сюда слухи редко доходят, — Михаил сжал зубы. Неспроста этот разговор про Валю. Сердце снова замерло на мгновение.

— Валентина Назарова умерла в девяносто третьем, — жестко произнес Балахнин, вглядываясь в лицо Анциферова. — Точнее, трагически погибла буквально через полгода, как вы расстались.

Михаил согнулся и прикрыл лицо руками. Прошлое догнало его, как бы он не старался убежать, забыть. Вина перед Валей вновь всколыхнула душу и стала выворачивать наружу пласты залежалой боли.

— Вы уверены в этом? — взяв себя в руки, спросил Анциферов.

— Более чем, — неожиданно произнес слуга князя. — Мы долго и тщательно искали вас, отрабатывая каждую версию внезапного исчезновения. История с госпожой Назаровой лежала на поверхности, именно она и дала возможность выйти на ваш след.

— Зачем? Двадцать лет прошло!

— Потому что у вас остался сын, Михаил Федорович, — нанес еще один удар Балахнин. Расчетливый и сильный. А сам очень внимательно следил за реакцией Анциферова. — Интересный, перспективный молодой человек. Ваш сын, Михаил. Невероятно одаренный, владеющий Силой пяти Стихий, как любят подавать сей факт Иерархи.

— Сын? Значит, Валентина….

— Она была беременна, а вы ее бросили… ну, или что там у вас произошло. Родила мальчика и погибла во время нападения хунхузов на лесной кордон. Точнее, умерла после смертельного ранения, сумев спасти сына. Если хотите узнать его историю, могу рассказать. Очень любопытно, поверьте. Теперь он владеет родовым имением, всеми предприятиями, которые ему оставил прадед, и удачно ведет коммерцию артефактной продукции.

— Какие бандиты? — Анциферову все это казалось бредом. — Как она вообще оказалась на Амуре? Хунхузы ведь там проживают, да? Лесной кордон еще какой-то… Почему я должен верить вашим словам? Это настолько невероятно!

— Сидор, — Балахнин расслабился, как будто ожидал такого ответа от хозяина дома. — Покажи Михаилу Федоровичу газеты, которые ты так тщательно собирал для поездки.

Пожилой слуга открыл кожаный кейс и вытащил оттуда пачку газет, внешний вид которых говорил, что они не лежали на солнце или в подвале, а хранились где-то в подобающем месте и с особой тщательностью. Да, печать старости уже коснулась бумаг, но не настолько, чтобы тексты не читались, а фотографии не просматривались. Михаил с сомнением взял эту подборку и сразу же обратил внимание на снимок юноши и очень красивой девушки в свадебном платье.

— Свадьба вологодского дворянина Никиты Назарова и Великой княжны Тамары Меньшиковой, — как будто зная, на что смотрит Михаил, сказал Балахнин. В ожидании ответа он поигрывал пальцами и любовался блеском камней. — Не правда ли, мальчик очень похож на Валентину, свою мать? Не будете отрицать очевидного?

— Да, — в глазах Анциферова защипало, но усилием воли он сдержался. — Парень очень похож на Валю. Отрицать очевидное не стану. Меня удивляет другое: каким образом она оказалась в Приамурье? И что там произошло?

— Патриарх рода Анатолий Архипович Назаров, опасаясь за жизнь внучки и будущего правнука, отослал ее в амурскую глушь, — Балахнин, не глядя на хозяина дома, изучал свои кольца. — Вы же знаете, что Назаровы состояли в кровной вражде с родом Китсеров? Знали. Поэтому и сбежали от жены, когда почувствовали опасность на загривке. Влезать в чужую драку вам не хотелось, как и помирать…

— Да как вы смеете, князь! — едва не взорвался Михаил, вскочив на ноги. И мгновенно почувствовал мощную волну, толкнувшую его обратно в кресло. Тут же плечи придавило невидимой тяжестью. Хрустальные висюльки на люстре тревожно зазвенели, стукаясь друг о друга.

— Докажите обратное, Михаил Федорович, — бесстрастно ответил Балахнин, даже не пошевелившись. — Я не собираюсь обвинять вас. Говорю же: все ваше останется вашим. В том числе и неудобные тайны. Вы читайте, читайте. Не будете отрицать, что это ваш сын?

— Да, я знал, что Валентина была беременна от меня, — тихо сказал Анциферов, пришибленный волей петербургского князя. Он перебирал газеты, выискивал материалы, посвященные Никите, испытывая странное чувство нереальности. У него взрослый сын, да еще женатый на близкой родственнице императора! Известный изобретатель военно-магических новинок, а сейчас на паях с Меньшиковым строит какой-то современный медицинский центр реабилитации. Да к тому же обладатель уникального Дара — и вот это обстоятельство грызло изнутри, привнося диссонанс в размышления. Каким образом мальчишка получил такую Силу? Анциферовы с трудом выпестовали две Стихии, которыми и пользуется Михаил. Валентина, откровенно говоря, слыла слабенькой одаренной. А Никита какой-то уникум.