— Поговори, Олег Юрьевич, поговори, — кивнул хозяин дома. — А я, в свою очередь, вразумлю Сашку. Пора бы от учебников оторваться и девушку на свидание позвать. Иногда к важному шагу нужно принуждать через силу.

— Верно говоришь, княже, ох, как верно, — согласился Бельский и мучительно подумал, знает ли Шереметев об их делишках с вычегодскими потайниками и контрабандном золотишке?

Вологда, декабрь 2015 года

Солнечный луч каким-то образом нашел щель между темно-синими шторами, на которых искусные мастера вышили невероятной красоты цветы золотыми и серебряными нитями, и сейчас они светились, разгоняя полумрак комнаты. Робко коснувшись лица спящей на широкой кровати девушки, он дождался, когда ее ресницы дрогнут.

Юля открыла глаза и спросонья не могла понять, что делает возле ее кровати маленькая девочка в пижаме с веселыми зайцами, скачущими по зеленой поляне. Темно-каштановые волосы, в которых запутался луч солнца, засветились расплавленной медью. Большущие зеленые глаза с невероятной серьезностью изучали Юлю. В левой руке ребенок держал игрушечного мехового енота.

— Ты кто? — с хрипотцой спросила девушка и сонно улыбнулась. Происходящее было похоже на какой-то легкий и приятный сон. Юля, несомненно, знала, что у Никиты есть дочка Полина, но вот познакомиться с ней вчера не удалось. Она вместе с Яной и личниками Назарова приехала очень поздно, и наскоро поужинав, даже толком не поговорив с Тамарой и Дашей, отправилась спать в приготовленную для нее комнату.

— Полина, — шепотом ответило зеленоглазое чудо, подтверждая мысли девушки.

— Говори громче, я уже не сплю, — повернувшись на бок, Юля подперла ладонью щеку. — А ты как вошла в комнату? Я же заперла ее.

— Папа научил открывать замки, — шмыгнула Полина и покраснела, что открыла семейный секрет. — Я почувствовала тебя, захотела посмотреть, кто будет еще одной мамой…

Девушка весело рассмеялась наивным рассуждениям ребенка и похлопала рукой по постели рядом с собой. Полина без излишней стеснительности устроилась рядом, свесив ноги к полу, и Юля с удовольствием погладила густые волнистые волосы смелого чуда, пахнущие тонким ароматом луговых цветов.

— А вообще-то без разрешения не следует заходить в гостевую комнату, — пожурила она. — Да еще замок взламывать.

— Извините. Только мамам не говорите, что я сделала, — повесив голову, ответила маленькая взломщица.

— А папе можно? — сдерживая смех, спросила Юля.

— Так он сам меня учил, — с детской непосредственностью откликнулась Полина.

— Хорошо, буду молчать. Но так больше не делай, ладно? Не забывай, что я гостья, которую пригласили твои родители. Мне не по себе, когда кто-то с легкостью входит в закрытую комнату.

— Ты больше никуда не уедешь, — чуточку невпопад, но уверенно ответила Полина и прижала мехового енота к себе. — Тебе здесь нравится, и папа мой нравится.

— Ну… Это дела взрослых, — легонько покраснела Юля и подумала, а не является ли дочка Никиты ментатом? — Я бы не хотела сейчас обсуждать этот вопрос.

— Хорошо, — пожала плечами Полина. — Тогда вставай. Пока тетя Лиза и Надя готовит завтрак, я познакомлю тебя с Мишей, моим братом. А потом с Варькой. Она такая забавная!

— Кто такая Варька? Сестра?

— Кошка. Она приблудная, сама пришла к нам.

Девочка соскочила с кровати и требовательно поглядела на ленивую тетю. Юля засмеялась и с протяжным стоном потянулась, да так, что приятно захрустели позвонки. Откинув одеяло, она опустила босые ноги на пушистый коврик. Поправила лямку сорочки, съехавшую с плеча.

— А сколько время? — спохватилась она. — Солнце вовсю светит. Наверное, все уже встали!

— Нет, спят, — махнула рукой Полина. — Сегодня же выходной день. Папа и мамы любят поваляться, отдохнуть. Мне приходится их будить, чтобы завтрак не проспали.

Она вздохнула по-взрослому, а Юля снова покраснела, словно нечаянно заглянула в дверную щелку чужой жизни, тщательно охраняемой гостеприимными хозяевами. Но маленькая Назарова разговаривала с ней так уверенно, словно давно перевела гостью в статус верной подружки. И опять зашевелилась мысль об уникальной одаренности Полины. Несомненно, ментальная составляющая в ее Даре присутствует, но ребенку еще далеко до инициации, когда магическая искра начинает развиваться и формироваться в соответствии с заложенной от рождения Стихией.

— Подождешь меня в гостиной, пока я привожу себя в порядок? — Юля неосознанно выбрала стиль общения с девочкой как со взрослым (ну, пусть не совсем так, скорее — с подростком) человеком. — А потом мы пойдем завтракать. Или подождем родителей, когда они встанут?

— Лучше разбужу, а то не дождешься их, — проворчала Полина и выскользнула из спальни.

Юля рассмеялась, радуясь солнечному утру и необычному знакомству с дочерью Никиты. Обычно она с трудом привыкала к новому месту и долго настраивала свою ауру на эфирные токи места, совершенно чуждого ей. Живя у Тони Бельской, девушка почти месяц чувствовала себя не в своей тарелке. А ведь подруга искренне радовалась, что в большом особняке будет с кем поговорить по душам, посекретничать.

Здесь все оказалось иначе. Магия чужих людей не баламутила ее ауру, а скромно растекалась по невидимому защитному куполу. Умиротворяющая тишина и нега — вот что поразило Юлю еще вчера. А ведь в «Гнезде» жило невероятно много, по меркам провинциальной девушки, одаренных. Помимо Никиты с его женами и чародейки Яны со своим женихом Романом, где-то в закоулках дома прятался загадочный дед Фрол — наставник детей. Юля была уверена, что старый волхв знает о ее приезде, но почему не удовлетворяет свое любопытство — не понимала.

Она навела порядок на всклокоченной голове, надела средней длины платье в крупную красно-черную клетку, посмотрелась в зеркало, почему-то тяжело вздохнула. Ворохнулось беспокойство за родителей, но вспомнив уверенного Глеба Донского, обещавшего защищать их как свою семью, отбросила в сторону волнение. Уверенно вышла из комнаты, и цокая каблуками туфель, спустилась в гостиную. Неугомонная Полина вскочила с дивана и бросилась к ней, схватила за руку.

— Варька противная, убежала на улицу, — пожаловалась она. — Пошли в столовую. Тебя ждут.

За большим столом в залитой утренним солнцем семейной столовой уже сидели Тамара и Даша, гувернантка Любовь Семеновна — чопорная с виду дама с идеальной осанкой, Яна с Ромой. Чародейка приветливо кивнула Юле и улыбнулась.

— Доброе утро, — поприветствовала девушка.

С ней вразнобой поздоровались.

— Полина, отпусти руку Юлии Николаевны и садись за стол. Не стоит так опекать нашу гостью.

Дочка быстро проскользнула к своему месту и примостилась рядом с вертящимся мальчишкой такого же возраста, как и она. Даже гадать не надо, что это был Миша — сын Назарова. Он с любопытством глядел на Юлю, но сдержанно молчал, не задавал никаких вопросов.

— Юля, вот твое место, — Яна показала на пустующий стул с левой стороны от себя. — Присаживайся.

Чтобы скрасить ожидание хозяина, который почему-то запаздывал, женщины стали болтать о вещах, далеких от политики. Юля была благодарна, что ее не расспрашивают о произошедшем в Устюге, да и Яна тоже хранила молчание по этому поводу.

— Здравия вам, женки, — за спиной раздался старческий, с хрипотцой голос. Кажется, появился загадочный наставник-волхв. — Вижу, у нас на одного даровитого больше стало.

Юля развернулась и привстала, приветствуя седовласого, морщинистого старика, который опирался на солидную трость. Постукивая набалдашником, тот подошел к девушке и прищурившись, поглядел на нее выцветшими глазами, потом опустил взгляд чуть ниже груди, вызвав яркий румянец на щеках Юли.

— Добро, — кивнул он, отходя от нее. Обогнув стол, занял пустующее место возле детей. Уже оттуда добавил: — Кто в роду цыганом был?

— Прабабка по матери, — ничуть не обиделась Юля. — Но у ней уже разбавленная кровь была. Так что цыганкой ее можно считать условно.