Тави инстинктивно повернулся и посмотрел в пространство прямо у себя за спиной.

— Посол, — сказал он почтительно, — у меня для вас письмо, сэр.

По комнате снова пронеслось низкое рычание, диковинным образом отразившееся от необычных стен, отчего возникало ощущение, будто оно раздается сразу с нескольких сторон. Примерно в двух футах над головой Тави блеснули два красных глаза, и Варг скользнул из темноты в кровавый свет.

— Хорошо, — сказал каним, который продолжал оставаться в своих доспехах и плаще. — Умелое использование инстинктов и интуиции. Твои соплеменники слишком часто либо становятся их жертвой, либо вовсе не обращают на них внимания.

Тави не имел ни малейшего понятия, как следует реагировать на его слова, поэтому протянул конверт.

— Спасибо, ваше превосходительство.

Варг взял конверт и открыл его одним движением когтя, разрезавшего бумагу с тихим шорохом. Он развернул письмо, прочитал его и снова зарычал.

— Итак. Значит, меня собираются игнорировать.

Тави смотрел на него с бесстрастным выражением лица.

— Я всего лишь посыльный, сэр.

— Правда? — спросил Варг. — Ну что же, в таком случае пусть это падет на их головы.

— Видите, милорд, — прошипел другой, более высокий голос от двери. — Они не уважают ни вас, ни наш народ. Нам следует оставить это место и вернуться в Земли Крови.

Тави и Варг одновременно повернулись к двери, где скорчился каним, которого Тави никогда не видел прежде. Он был без доспехов, но в длинном одеянии глубокого пурпурного цвета. Его похожие на лапы руки показались Тави тоньше и более худыми, чем у Варга, а шерсть — жидкой и нездоровой. Нос тоже был слишком узким и острым, а язык болтался из стороны в сторону.

— Сарл, — прорычал Варг, — я за тобой не посылал.

Второй каним откинул капюшон и склонил голову на одну сторону, изобразив почтительный жест, значение которого Тави неожиданно понял. Каним обнажил горло перед Варгом — очевидно, показывая ему свое уважение.

— Прошу меня простить, могущественный господин, — сказал Сарл, — но я пришел доложить вам, что мы получили известие. Новая стража прибудет через два дня.

Тави поджал губы, он никогда не слышал, чтобы канимы говорили на алеранском языке, по крайней мере, никто, кроме Варга, этого не делал. И он не сомневался, что Сарл обратился к послу на языке, который Тави понимал, не случайно.

— Очень хорошо, Сарл, — прорычал Варг. — Уходи.

— Как пожелаете, лорд, — ответил Сарл и снова, низко склонившись, обнажил шею.

Затем он попятился назад, скребя ногами по полу, и поспешил выскочить в коридор.

— Мой секретарь, — сказал Варг. Тави мог только гадать, но ему показалось, будто в тоне посла появилась какая-то озадаченность. — Он занимается вопросами, которые, по его представлениям, не заслуживают моего внимания.

— Я знаком с понятием «секретарь», — сказал Тави.

Варг раскрыл пасть и показал зубы.

— Да. Наверное, ты знаком. Все, детеныш.

Тави уже собрался поклониться, но тут ему в голову пришла новая мысль. Жест мог получиться у него не совсем правильным с точки зрения канима, но демонстрация уважения, принятая у алеранцев, может выглядеть иначе в обществе, члены которого, точно волки, сражаются друг с другом, разрывая друг другу глотки зубами. Волк, который опускает плечи, а подбородок прижимает к груди, ближе к телу, делает это перед тем, как броситься на врага. Вне всякого сомнения, Варгу известна разница в поведении алеранцев и канимов, и он не принимает поклон за вызов или приглашение к бою, но Тави все равно считал, что невежливо делать жест, оскорбляющий инстинкты посла.

Поэтому он склонил голову набок, повторяя жест, который сам Варг сделал чуть раньше, и сказал:

— В таком случае я ухожу, ваше превосходительство.

Он уже проходил мимо канима, когда тот выбросил перед ним тяжелую руку и преградил Тави путь.

Тави сглотнул и посмотрел на него, на мгновение встретившись с ним взглядом.

Варг смотрел на него, выставив клыки, а затем сказал:

— Прежде чем уйти, зажги у моего очага свечу. Твои глаза плохо видят в темноте. Я не хочу, чтобы ты споткнулся в моем коридоре и визжал, точно щенок.

Тави вздохнул и снова наклонил голову набок.

— Хорошо, сэр.

Варг пошевелил плечами — это движение показалось Тави необычным — и вернулся к пруду.

А Тави подошел к углям и зажег от них свечу, прикрывая пламя рукой. Он видел, как каним наклонился, легко опустившись на все четыре конечности, и напился прямо из пруда. Впрочем, Тави не осмелился стоять и смотреть, хотя это зрелище его завораживало, поэтому он повернулся и поспешил к двери.

Но прежде чем он переступил порог, Варг прорычал:

— Алеранец.

Тави остановился.

— У меня завелись крысы.

— Сэр! — только и смог выдавить из себя Тави.

— Крысы, — прорычал Варг, повернул голову и посмотрел через плечо на Тави, но тот видел лишь блеск его зубов и красные глаза. — Я слышу их по ночам. В моих стенах завелись крысы.

Тави нахмурился.

— О!

— Убирайся, — сказал Варг.

Тави поспешно выскочил в коридор и зашагал назад, в сторону цитадели. Он шел медленно, раздумывая над словами посла. Вне всякого сомнения, сама по себе проблема крыс его не волновала, он говорил о чем-то другом. Грызуны, конечно, могут быть очень докучливыми, но справиться с ними каниму ничего не стоит. Еще больше его озадачило упоминание о стенах. Стены помещений, отведенных для канимов в Черном коридоре, сделаны из камня. Известно, что крысы могут прогрызть все, что угодно, и пробраться куда угодно, но каменные глыбы, из которых выстроены стены, им не по зубам.

Варг, как показалось Тави, принадлежал к категории тех, кто не тратит слов попусту. Тави уже понял, что посол из числа воинов, которые сражаются с простой, но смертоносной эффективностью. Таким образом, можно предположить: если бы у него был выбор, он не стал бы тратить силы на слова, а выбрал бы кровопролитие.

Тави посмотрел на пламя своей свечи. Потом на стены. Затем сделал два быстрых шага, встал около ближайшей стены и опустил руку.

В застоявшемся неподвижном воздухе коридора огонь свечи заморгал и слегка сдвинулся в сторону.

Сердце сильнее забилось в груди Тави, и он последовал в ту сторону, куда наклонилось пламя, медленно двигаясь вдоль стены. Всего через мгновение он обнаружил источник легкого сквозняка — крошечное углубление в стене, которого не видел раньше. Он положил на него ладонь и надавил.

Почти сразу же бесшумно сдвинулась часть каменной кладки, и он заметил прежде невидимые швы в стене. Тави поднял повыше свечу. За потайным входом начиналась лестница, уходившая вниз.

Значит, у канимов есть выход в подземелья.

Тави находился все еще достаточно далеко от входа в Черный коридор и не мог отчетливо видеть стражу, и ему оставалось надеяться, что они тоже его не заметили. Снова прикрыв свечу от ветра, он скользнул на ступени и, стараясь не шуметь, начал спускаться вниз.

Раздавшиеся впереди голоса заставили его остановиться и прислушаться.

Первый голос принадлежал каниму Сарлу — в этом Тави не сомневался, он узнал подобострастные интонации в его рычании.

— А я говорю, что все уже готово. Нам нечего бояться.

— Разговоры ничего не стоят, каним, — сказал человеческий голос так тихо, что Тави едва его расслышал. — Покажи мне.

— Это не входило в наше соглашение, — сказал каним, послышался хлюпающий, громкий звук, словно собака получила кость и принялась ее грызть. — Вам придется поверить мне на слово.

— А если я не поверю? — спросил человек.

— Менять решения уже слишком поздно, — заявил Сарл словно с набитым ртом. — Давайте не будем обсуждать то, что невозможно…

Неожиданно он замолчал.

— Что такое? — спросил его собеседник.

— Запах, — сказал Сарл, и в его голосе появились голодные интонации. — Кто-то рядом.

Сердце отчаянно забилось в груди Тави, и он бесшумно, насколько позволяли уставшие ноги, помчался вверх по лестнице. Оказавшись в коридоре, он чуть ли не бегом бросился к выходу. При его приближении стражи канимы встали и уставились на него своими внимательными глазами.