По крайней мере, официально все звучало так. Шэрон, конечно же, смотрела далеко вперед. Когда оказалось, что диагноз Оззи поставлен неверно и его карьера концертного исполнителя, очевидно, не окончена, она все равно настаивала, что это будут самые последние выступления Оззи, и продажи билетов на гастроли No More Tours взлетели. Не скрывала она и «милостивого» предложения Оззи возрожденным Sabbath с Дио сыграть на его «последнем» концерте в ноябре. Воссоединение оригинального состава для выхода на бис не подтверждали и не отрицали — в том же смысле, что и обычно хранятся «тайны» в музыкальном бизнесе: то есть все знали, что так и будет. Продажи билетов на два последних концерта опять-таки взлетели до небес.
Все шло слишком идеально. Настолько идеально, что когда Ронни Джеймсу Дио идея не понравилась — он пришел в ужас от того, чтоегоSabbath должен играть на разогреве у Оззи, а потом Sabbath Оззи и вовсе выступитбез Дио, и отказался выступать, пригрозив покинуть группу, если они его не поддержат, Шэрон посчитала это вкуснейшей вишенкой на уже и без того роскошном торте. Ибо последней частью ее плана было воспользоваться этим «прощальным» шоу в Коста-Месе, чтобы устроить полноценное воссоединение Оззи с Sabbath. Она отлично понимала, что Тони и Гизер не откажутся от одного последнего жирного чека, который предложат за мировое турне с Оззи и Биллом, и единственной трудностью было избавиться от Ронни так, чтобы Оззи и остальные не показались безжалостными сволочами. Когда Дио самоустранился заранее, это было просто слишком хорошо, чтобы быть правдой: идеальным решением для проблемы. Sabbath, как обычно, просто в последнюю минуту нашли замену Ронни для выступления в Коста-Месе: когда их обычный запасной, Тони Мартин, не смог вовремя получить американскую визу, они обратились к вокалисту Judas Priest Робу Хэлфорду, еще одному приятелю из Мидлендса, который недавно как раз покинул Priest и был только рад привлечь к себе внимание перед началом сольной карьеры. Они провели репетицию в день перерыва в гастролях с Дио по Аризоне, за неделю до выступлений с Оззи, убрав большинство песен Дио, которые тогда исполнялись, и составив сет в основном из композиций времен Оззи, в частности, песен вроде Symptom Of The Universe, для которых Оззи уже не хватало вокального диапазона.
Что в этот «день отдыха» делал Ронни Джеймс Дио, никто не спрашивал — да и не интересовался. Дио был очень умным человеком и считал, что отлично знает, как работают олдскульные музыкальные дельцы вроде Шэрон Осборн, так что вполне понимал все происходящее — в том числе и то, что остальные отказываются видеть, насколько унизительно для его состава Sabbath будет выступление на разогреве у Оззи. Он не собирался сидеть сложа руки. Особенно оскорбительным для него стало то, насколько легко остальные согласились на предложение Шэрон и как мало думали о том, что дальше будет с ним. Он их так и не простил.
В интервью европейскому музыкальному телеканалу, данном в гастрольном автобусе меньше чем через два года после концерта в Коста-Месе, он явно до сих пор злился. «Мы все уже были готовы выпустить еще один альбом Black Sabbath (в составе с Винни и Гизером). Когда они решили, что важнее будет поднять денег и выступить на разогреве у Оззи, я был совершенно несогласен», — объяснял он. И когда они все равно сделали это, пригласив Роба Хэлфорда, «я понял, насколько на самом деле важен для них как человек. Но мне было без разницы, что они думают. Я не собирался участвовать в цирке, который устроили в тот день». Он даже заявил, что эту тему как следует с ним не обсуждали. «Что бы вам ни говорили сейчас, мы не обсуждали этого ни разу. „Ронни, почему ты не хочешь там выступить?“ Ни разу не спросили меня, так что я им не сказал… Все, что им нужно было сказать, — то, что эта группа (Sabbath с Дио) важнее для нас, что лучше будет выпустить еще два-три альбома, а может быть, и завершить карьеру вместе, чем отыграть два никчемных концерта с Оззи Осборном. Чтобы мы потом снова могли воссоединиться и заработать миллионы долларов… да, все можно было решить. Но ничего не решили, — все сильнее гневаясь, продолжил он. — Что бы сейчас ни придумали для себя Тони Айомми или Гизер Батлер, мы никогда об этом не говорили. Ездили на гастрольном автобусе, вот как сейчас. Они сидели сзади, я спереди. Простите, но я не хотел там выступать, но они решили вот так… Они убили группу, которая могла стать лучшей на всей Земле. Тупые болваны».
Сам концерт в Коста-Месе, где Роб Хэлфорд выступил с составом времен Дио, затем Оззи и его сольная группа, а затем вышел оригинальный состав, чтобы отыграть получасовой бис, — получился похожим на отсыревшую шутиху. Выступление с Хэлфордом вышло очень поверхностным; певец читал тексты с телесуфлера, который затем сломался, так что пришлось импровизировать. Сет Оззи с Sabbath был намного лучше, но и он получился просто особенно громко объявленным выходом на бис. Публично о том, что будет дальше, не говорилось практически ничего — разве что все продолжали настаивать, что это последний концерт Оззи. Отличная кульминация хорошего концерта, который великолепно приняли зрители, но никакого особенного резонанса вслед за этим не последовало. На следующий день всех четверых отвезли на еще одно громкое пиар-событие: они оставили отпечатки рук и подписи на «Аллее рока» в Голливуде, рядом с такими легендами, как Джеймс Браун и Джими Хендрикс, — и обо всем этом, как и о «воссоединении», шли репортажи по MTV и другим музыкальным каналам мира. И после этого — все. История Black Sabbath снова погрузилась в слухи и дезинформацию, и лишь иногда из лагеря группы доносились отрывочные фразы, намеки, что может и не может произойти, которые, впрочем, особой пользы не приносили.
Когда почти год спустя никаких вестей о подразумеваемом воссоединении оригинального состава не появилось, а затем объявили, что идет работа над новым альбомом Black Sabbath без участия Оззи и Дио, показалось, что группа в очередной раз погрузилась в хаос. В конце концов, стали известны две вещи. Во-первых, после восьми месяцев переговоров между четырьмя менеджерскими компаниями и многочисленными юристами Оззи (и Шэрон) отказались от турне в честь воссоединения всего за 24 часа до последнего срока подписания контракта. «Гастроли уже были запланированы, — сказал Гизер. — Мы шесть месяцев подписывали контракты». А потом «Оззи отказался, прислав факс». Много лет спустя Айомми говорил:
— Тогда мне казалось, что Оззи подвел очень многих. Именно Оззи вбил всем в головы эту идею. Восемь месяцев шли переговоры между менеджерами, юристами и всеми остальными. Мы подписали наши соглашения, Билл Уорд, Гизер и я, а Оззи в конце концов отказался.
Когда я несколько лет спустя разговаривал с Биллом, ему все еще было больно.
— Я даже не представляю, — сказал он, когда я спросил, что произошло. — Все, что я знаю, — мне пришел факс от Шэрон Осборн, прямо перед тем, как мы должны были подписать контракты. Оззи не захотел ехать на гастроли. Я не получил ни объяснений, ничего. Не знаю, объяснили ли что-нибудь Тони или Гизеру. Я лично отказываться не собирался. Я очень разозлился. Я отложил всю свою работу на шесть месяцев, знаешь ли, чтобы привести себя в форму, чтобы вернуть прежнюю дисциплину, необходимую для гастролей с Sabbath. А потом просто получил факс, где говорилось, что Оззи ничего не хочет. Ну, я сказал: ладно, черт с ним…
В том, что Оззи в последний момент отказался, нет ничего удивительного. С точки зрения Шэрон Осборн, Black Sabbath без Оззи настал конец. После ухода Дио они лишились единственной жизнеспособной альтернативы. Не нужны были никакие длительные переговоры, все должно быть предельно просто: либо вы едете с Оззи и делаете, что говорит Шэрон, либо возвращаетесь туда, где были раньше, а Оззи продолжает успешную сольную карьеру. В то время Шэрон отказалась от многих других прежних обязательств, перестав работать менеджером Литы Форд, группы Bonham, Лемми из Motörhead и британских рокеров The Quireboys, которые еще могли принести немалую прибыль. Она сделала это не для того, чтобы иметь дело с четырьмя разными менеджерскими командами, которые отчаянно боролись за власть над воссоединенным составом Black Sabbath, который без Оззи вообще не имел никакого смысла. По слухам, Тони и Гизер были готовы вернуться на условиях, предложенных Шэрон, а вот организация Билла так надолго затянула переговоры, что Шэрон в конце концов решила от всего отказаться. Шли разговоры, что условия Билла просто слишком «трудно» удовлетворить — в том числе он настаивал, что должен ездить на собственном гастрольном автобусе, а не летать с концерта на концерт на самолете. Еще были намеки, что он просто слишком болен. Но автобусные капризы Билла легко удовлетворили, когда оригинальный состав через несколько лет все-таки отправился в турне. А здоровье Билла, как он сказал мне, «никогда не было проблемой. Если это и было проблемой для кого-то еще, они мне ничего не говорили». Проблема, как всегда, просто сводилась к деньгам. Билл — забитый алкоголик и наркоман, чья самооценка когда-то была настолько низкой, что он сам попросил Айомми его поджечь, остался где-то в реабилитационной клинике. Новый, здоровый и трезвый Билл требовал справедливой оплаты своей работы. Но то, что считал справедливым Билл, необязательно считали справедливым все остальные. Эту тему группа еще не раз будет обсуждать, причем весьма пространно.
