– Спасибо, что рассказали мне, как всё было, сэр Уильям, – пробормотала она. – Я... пожалуй, я пойду спать. Не могли бы вы передать мою благодарность и извинения леди Марсден? Знаю, что должна лично пожелать ей спокойной ночи, но... – лицо её сморщилось, и Кит отвернулась. 

Сэр Уильям и мистер Девениш встали. Кит, боясь встретиться с ними взглядом, не смела поднять глаз. Особенно тяжело теперь ей было наткнуться на проницательный взгляд мистера Девениша. Ведь он гораздо больше, чем сэр Уильям, знал об ужасных проступках, которые она совершила. И теперь узнал, как естественны для неё жульничество и подлость – они у неё в крови. Хриплым, срывающимся голосом Кит пожелала джентльменам доброй ночи и вышла из комнаты. Сердце разрывалось от боли. 

Она, как и отец, недостойна даже находиться в одной комнате с этими прекрасными людьми. 

________________________ 

[1] Уи́льям Хо́гарт (англ. William Hogarth; 10 ноября 1697, Лондон — 26 октября 1764, Лондон) — английский художник, основатель и крупный представитель национальной школы живописи, иллюстратор, автор сатирических гравюр, открыватель новых жанров в живописи и графике. Многие свои произведения художник, испытавший на себе влияние идей философов Просвещения, подчинил задаче воспитания с помощью художественного творчества нравственного начала в человеке и искоренения пороков. 

Он начал свою карьеру живописца с небольших заказных портретов, появившихся ещё в конце 1720-х годов. Но уже в первых своих полотнах, например, «Бракосочетании С.Бэкингема и М.Кокс» (1729) Хогарт решительно порывает с господствовавшей традицией парадных портретов. Он пишет свои модели чаще в кругу семьи, в интимной обстановке – в интерьере или на лоне природы, где персонажи объединены общим действием, разговором, событием, что придаёт произведению жанровый характер. Такие «разговорные картинки» стали специфическим английским явлением.

– Мистер Крэнмор к сэру Уильяму и леди Марсден. 

– Да, сэр, я доложу, если вы согласитесь подождать. 

– Он сказал м-мистер Крэнмор? – запинаясь, не своим голосом, промямлила Роуз, и в комнате внезапно повисло напряжение. 

Они с Кит сидели в общей гостиной и, как считалось, писали письма. Во всяком случае, Роуз писала. А Кит пыталась сообразить, что лучше – причинить тёте боль, сообщив ей правду о себе и о том, почему она, Кит, прибыла в Англию, или пожалеть Роуз и оставить в неведении. Трудно было разобраться, действительно ли незнание предпочтительнее, или такое решение нашёптывает трусость. 

Кит взглянула на тётушку и, обеспокоившись, тотчас же вскочила на ноги. Роуз побледнела, как полотно, а её глаза вдруг стали огромными и испуганными. 

– Тётя Роуз, вы хорошо себя чувствуете? 

Но Роуз, будто не слыша, вся дрожа, уставилась на дверь, а её красивые руки судорожно вцепились в юбку, комкая и сминая ткань платья. 

Кит не знала, что делать. Она никогда не видела Роуз такой. В любой обстановке та оставалась невозмутимой, пусть немного рассеянной, но спокойной, сдержанной и уравновешенной. 

– Могу я чем-нибудь вам помочь, тётя Роуз? – мягко спросила Кит. 

Роуз замерла в своём кресле, пристально вглядываясь в открытую дверь. Выпустив из судорожно сжавшихся пальцев юбку, она подняла трясущуюся руку и пригладила волосы. 

Снаружи послышался рокочущий голос сэра Уильяма: 

– Клянусь Юпитером, это Крэнмор! Крэнмор, старина! Боже мой! Мы все думали, что ты умер! Только вчера вечером говорили! 

В ответ послышался негромкий мужской голос, но слов разобрать было нельзя. 

Снова заговорил сэр Уильям: 

– Роуз? Да, сейчас она гостит у нас. Как тебе удалось об этом узнать? Господи, до чего странно и удивительно видеть тебя через столько лет! Здесь она, дружище, где ж ещё! 

При этих словах Кит подумала, что тётя Роуз немедленно упадёт в обморок, но та только крепче вцепилась в подлокотники одеревеневшими пальцами и застыла в неподвижности. На взгляд Кит, тётя выглядела, как приговорённая к смертной казни – она казалась напуганной до крайнего ужаса. 

Мужчина снаружи – это ведь Крэнмор, тот человек, которого обманул отец Кит. Видимо, спустя многие годы он вернулся, чтобы причинить вред Роуз в отместку за то, что натворил её брат. 

Кит бросилась к двери: 

– Вы не можете войти! Я вам не позволю! 

Через плечо сэра Уильяма она увидела мистера Девениша, спускающегося с последней ступеньки лестницы и направляющегося к ней своей мерной неспешной поступью. Конечно, он слышал, что случилось. У Кит сразу же полегчало на сердце. Он поддержит её. Он не допустит, чтобы этот человек волновал её любимую Роуз. 

– Ну, ну, Китти, девочка, – заговорил сэр Уильям, – не стόит… 

– Я не позволю ему причинить ей боль. Он не должен входить! Это не она ему нужна, а я. Это я – дочь! – яростно настаивала Кит, широко раскинув руки в дверном проёме, чтобы загородить проход. Она сердито взглянула на пришельца – гибкого мужчину среднего роста, с тёмно-жёлтым цветом лица, наводившим на мысль о многих годах, прожитых на востоке. Волосы у него были седые, кожа морщинистая, а голубые глаза смотрели проницательно. 

– Я никогда не видела мою тётю в таком состоянии, – с жаром обратилась Кит к сэру Уильяму, – она до смерти его боится. 

И снова обернулась к Крэнмору: 

– Я не хочу, чтобы она огорчалась, слышите? И не позволю вам тронуть даже волосок на её голове! – добавила она тихим убедительным голосом. – Я знаю, что случилось, и обещаю вам, сэр, возместить весь урон, нанесённый моим отцом. Только, пожалуйста, оставьте Роуз в покое. Она ничем не заслужила враждебного отношения, поскольку ничего не знала. Если вы приехали, чтобы отомстить, то это я вам нужна. 

Бесконечно долгую минуту мужчина смотрел на неё странным взглядом, а затем покачал головой: 

– Вы славная девочка, – сказал он, – но вы ошибаетесь. Именно Роуз мне нужна. 

– Нет! Вы не должны её видеть! – вскричала с отчаяньем Кит. – Сэр Уильям, пожалуйста, прогоните этого человека прочь! 

Сэр Уильям не двинулся с места. Кит бросила умоляющий взгляд на мистера Девениша. В ответ тот посмотрел на неё с непостижимо серьёзным выражением лица. Лёгкая морщинка залегла у него между бровями, как будто он принял какое-то решение. Девениш тоже не пошевелился. 

Сэр Уильям успокаивающе запыхтел и покачал головой: 

– Позволь мне представить тебе, Крэнмор. Эта юная львица – мисс Кит Синглтон, дочка Джимми и племянница Роуз. Кит, моя дорогая, этот славный малый не беспощадный убийца, а очень старый друг вашей тётушки, мистер Дональд Крэнмор. 

– Рад познакомиться, мисс Синглтон. Я и вправду не собираюсь причинять вред вашей тёте. На самом деле, совсем наоборот, – Крэнмор улыбнулся Кит с удивительной доброжелательностью. 

Но та отказалась поддаваться его чарам: 

– Я знаю, кто вы. И если вы пришли как друг, то почему моя тётя при звуках вашего голоса затряслась, словно осиновый лист? 

– Потому что она – глупое создание и поражена до глубины души, – раздался нежный голос Роуз позади Кит. – Всё в порядке, моя дорогая девочка. Просто я много лет думала, что он мёртв, и оттого сейчас была сильно потрясена. Пожалуй, я всё ещё не пришла в себя, но тем не менее ты не должна загораживать ему вход в гостиную. – Роуз взяла руку Кит и, приподняв, убрала её с косяка двери, а затем поцеловала племянницу в щёку. – Какая у меня храбрая маленькая защитница! 

Кит вспыхнула. По всей видимости, она выставила себя полной дурой. То, что её любезно назвали защитницей, было невыносимо. Хороша защитница! Втёрлась в доверие мошенническим образом и грабит старых друзей своей тётушки. Пристыженная, она опустила руки и шагнула в сторону.