Две слезинки соскользнули по щекам, и Кит их смахнула. Его слова, поступки рвали сердце на части. Ей так хотелось сказать ему «да», выйти за него замуж, позволить увезти себя и жить с ним вечно, но сознание своего бесчестия заставляло Кит молчать. Он такой прекрасный, благородный, достойный мужчина. 

Она видела, какие взгляды кидают в обществе на Хьюго из-за происхождения его матери, из-за прежней нищенской работы и нынешнего ремесла торговца. Даже если ему удастся уберечь Кит от правосудия – а она верила, что Хьюго на это способен, – всё равно пойдут сплетни. 

Наверняка леди Марсден уже сообщила всем друзьям, какая ужасная сцена разыгралась в зелёной комнате Вудсден-лодж, а общество вовсю судачило, что Роуз Синглтон привела к ним воровку. 

Хватит и этого. «Надеюсь, со временем они придут к выводу, что Роуз сама стала жертвой обмана». 

Однако Хьюго Девениша уж точно не преминут выставить дураком. Если Кит за него выйдет, то этим самым даст досужим кумушкам лишний повод его ранить. Она практически слышала эти ядовитые пересуды: 

«Девениш? Торговец, знаете ли, дурная кровь всегда себя проявит, милочка. И женат на воровке, да-да! Оказалось, китайский вор – женщина. И Девениш на ней женился. Ну, так все торгаши в глубине души воры, не так ли, милочка?» 

И всё это с поистине благовоспитанным злобным хихиканьем. 

– Нет. Я не выйду за вас. – Кит отступила и попыталась снять булавку, но руки так дрожали, что не получалось. 

– Оставь, – прорычал Хьюго. – Если снова попытаешься мне её вернуть, я за себя не ручаюсь. 

У него дёрнулась щека. 

Кит молча оделась. Хьюго следил за ней холодными злыми глазами. Наверное, неловко натягивать чулки под взглядом мужчины, но это в первый и последний раз, а Кит собирала воспоминания. Было что-то восхитительно интимное в том, чтобы надевать чулки перед тем, кто их недавно с тебя снял, гладя ноги тёплыми дрожащими грубыми ладонями. Кит затрепетала при этой мысли. Пусть даже теперь Хьюго раздражён и зол. 

– А если мы сегодня зачали дитя? – ворвался низкий голос в её мысли. 

Кит замерла и с удивлением коснулась своего живота: 

– Тогда я стану любить его всем сердцем. 

– И тем не менее лишишь его имени, отца, наследства. Лишишь меня моего ребёнка. 

Кит онемела, не в силах ответить. Он прав. Что хуже – мать-воровка или?.. 

– Это просто нонсенс! – взорвался Хьюго. – Я заставлю капитана Патчетта сейчас же нас поженить и точка! 

– Нет, Хьюго, я за вас не выйду. Я серьёзно. 

Он сжал кулаки. 

– Но ты сказала, что любишь меня, чёрт подери. Неужели солгала? 

Кит печально покачала головой. 

– Нет. Я действительно вас люблю. Слишком, чтобы позорить брачными узами с женой-во… 

– Воровкой? Глупости! Никто не узнает. Свет обожает загадки. Что лучше, если китайский вор, однажды таинственно возникший на сцене и похитивший ряд знаменитых драгоценностей, вдруг вернёт их и пуф! – испарится? 

– Говорите, никто не узнает? А как же сэр Уильям и леди Марсден? 

– Они никому не расскажут. 

– О, ну конечно, несмотря на то, что сэр Уильям судья, а леди Марсден меня презирает! 

– Она не… – Наткнувшись на неверящий взгляд Кит, Хьюго поправился: – Даже если так, она будет молчать. 

– А как же тётя Роуз и мистер Крэнмор? 

– Роуз ничего не скажет… 

– А дворецкий, который меня связал? 

– За определённую сумму… 

– Лакеев, что меня заперли, и горничных вы тоже подкупите?.. 

– Довольно, чёрт подери! Никто из них не станет болтать! 

– Откуда вы знаете? 

– Потому что ты им нравишься. Ты, твердолобый упрямый ослёнок! Не веришь? Хорошо, давай проверим! Давай вернёмся в Вудсден-лодж и посмотрим, как тебя там встретят. 

– Чтоб сэр Уильям меня арестовал? 

– Проклятье, Кит, он не станет. Я его знаю. – Кит хотела возразить, но Хьюго поднял руку, призывая её молчать. – Даже если вдруг он соберётся тебя схватить – а это невозможно! – я увезу тебя и посажу на первый же корабль. У меня стоит один в ближайшем порту. Но сэр Уильям не станет тебя арестовывать! 

Кит глубоко вздохнула и посмотрела в иллюминатор на низкое серое небо. Есть только один способ убедить Хьюго, что брак между ними невозможен. Надо ему доказать. Кит представила, как возвращается назад, туда, где предала друзей, как они будут смотреть на неё с болью и презрением… От одной мысли мороз продрал по коже. 

– Хорошо, я согласна вернуться в Вудсден-лодж и… принять всё, что там произойдёт. 

– Там произойдёт, моя упрямица, наша свадьба. И я хотел бы заручиться твоим словом, если не возражаешь. 

– Я… я… 

– Дай мне слово, Кит, иначе я притащу капитана Патчетта, и он поженит нас здесь и сейчас! 

– Хорошо, если не пойдут сплетни и тётушка Роуз и Марсдены меня простят, я выйду за вас. 

Кит знала, что это невозможно. 

– Ага! – торжествующе начал Хьюго. 

– Но если они примут меня так, как я и думаю: с гневом и отвращением… – Кит закрыла глаза, проигрывая в памяти сцену в зелёной комнате. – Если они станут меня презирать и… Тогда я незамедлительно покину Англию, и вы не станете мне препятствовать. Согласны? 

– Согласен. 

Его капитуляция слегка ошеломила Кит. 

– Вы позволите мне уехать? – с подозрением переспросила она. 

– Разумеется. Если к тебе отнесутся недружелюбно – мы уедем. Патчетт нас поженит, и мы отправимся жить в… Италию? Или Ирландию. Куда пожелаешь. 

Кит ахнула, поражённая его щедрым предложением и покачала головой. 

– Я всю жизнь провела в изгнании, Хьюго. И не хочу видеть, как с годами вы ожесточитесь. Может, сейчас вы согласны уехать, но в конце концов возненавидите меня за это решение. 

Хьюго обвёл рукой каюту: 

– Ты забыла, я уже жил в изгнании. Меня мальчишкой отослали далеко из страны. И моё любящее семейство определённо надеялось, что я не вернусь. 

– Но вы вернулись. 

Хьюго склонил голову. 

– И построили дом, невзирая на неприятие общества. Представляю, как вам было трудно. Неужели вы думаете, я позволю вам бросить всё это ради меня? 

Он пожал плечами: 

– Говорят, у меня чутьё на удачные сделки. Как там сказал поэт? «И целый мир отдал я за любовь». Если выбирать между тобой и миром, я всегда предпочту тебя, моя любимая упрямица. Мир изменчив и вероломен и пальцем не шевельнёт ради Хьюго Девениша. Но Кит Синглтон – о, она меня любит. Она сама мне это сказала, а она не лгунья. 

– Нет. Всего лишь воровка, – уныло ответила Кит. 

Хьюго улыбнулся, взял её лицо в ладони и произнёс низким мягким голосом: 

– Решай, любовь моя. Ты не можешь признаться мне в любви и подарить рай, а затем надеяться, что я безропотно дам тебе уйти. Так или иначе, ты станешь моей женой, это я тебе обещаю! – и поцеловал её жарко и властно. 

И это её он называет упрямицей! Временно сдавшись, Кит ответила на поцелуй, запустив руки в коротко стриженые волосы Хьюго. Похоже, существовал предел, сколько раз можно отвергнуть мужчину ради его собственного блага, и Кит его достигла. 

Она соберётся с силами потом, в Вудсден-лодж.

Сердце Кит забилось быстрее, когда экипаж свернул с дороги и въехал в каменные ворота Вудсден-Лодж. Под колёсами кареты, несущей её всё ближе к дому, хрустел гравий извилистой подъездной аллеи. Она не ела весь день и теперь от волнения чувствовала дурноту. 

Раньше Кит думала, что довольна смела. Теперь же понимала, что это не так. Риск, на который она столь легкомысленно шла, был не отвагой, а глупостью. Прежде ей удавалось избежать последствий, а теперь у последствий были лица. Любимые лица. И чувства, которые она растоптала. 

Она не хотела их видеть. 

Экипаж повернул, и они оказались перед прелестным старинным зданием в елизаветинском стиле. Послеполуденное солнце сияло на оконных средниках и поверхности воды озера. Кит вздрогнула. Дом из тёмного камня, обнесённые стенами террасы и глубокая тенистая долина всё больше и больше напоминали ей тюрьму.