— Как будто в таком виде можно бегать по лугам, — пробормотала она, одергивая платье. Маловероятно также, что пастушки расхаживают в масках из перьев, но все это казалось Элизабет мелким неудобством по сравнению с обнаженной грудью, выставленной на всеобщее обозрение. — А, плевать! — сказала она. — Меня все равно никто не узнает. А если кто-нибудь позволит себе лишнее — что ж, у меня есть эта дурацкая палка.

С этими словами Элизабет схватила посох и ткнула им в воздух, наподобие шпаги. Должным образом вооруженная, она вышла из комнаты и зашагала по коридору. Однако не успела она добраться до лестницы, как одна из дверей распахнулась и выскочившая оттуда женщина в костюме тыквы налетела на Элизабет.

Они шлепнулись на ковер, рассыпаясь в извинениях. Кое-как поднявшись на ноги, Элизабет повернулась к тыкве, все еще сидевшей на полу.

— Вам помочь? — спросила она.

Тыква, сжимая в руке свою зеленую маску, кивнула:

— Благодарю вас. Боюсь, в последнее время я стала ужасно неуклюжей.

Элизабет удивленно заморгала, но затем поняла, что тыква — дама! Надо перестать называть ее тыквой.

— О нет! — воскликнула Элизабет, упав на колени. — С вами все в порядке? Ваш… — Она указала на живот дамы, хотя в костюме тыквы не так-то просто определить, где именно он находится.

— Я в порядке, — заверила ее дама. — Пострадала только гордость, уверяю вас.

— Позвольте вам помочь. — Несмотря на костюмы, стеснявшие движения, Элизабет в конечном итоге удалось поставить даму на ноги.

— Мне ужасно жаль, что я налетела на вас, — извинилась та. — Дело в том, что я слишком задержалась, а зная своего мужа, могу себе представить, что он уже в нетерпении постукивает ногой по полу…

— Не стоит беспокоиться, — заверила ее Элизабет. А затем, поскольку дама выглядела необыкновенно дружелюбно в своем костюме тыквы, добавила:

— Собственно говоря, я вам даже признательна. Возможно, это первый случай в моей жизни, когда не я являюсь причиной подобного происшествия. Я ужасно неуклюжая.

Ее новая приятельница рассмеялась:

— Ну, раз мы так хорошо понимаем друг друга, надеюсь, вы не сочтете меня слишком развязной и позволите представиться. Меня зовут миссис Блейк Рейвенскрофт, но вы меня смертельно обидите, если станете называть иначе, чем Кэролайн.

— А я мисс Элизабет Хочкис, компаньонка леди Дэнбери.

— Господи милосердный, да что вы? Говорят, это настоящий дракон в юбке.

— Только внешне. На самом деле она очень милая. Если, конечно, ее не дразнить.

Кэролайн кивнула, приглаживая светло-русые волосы.

— Я очень растрепанная?

— Не более чем полагается тыкве.

— Да, тыквам разрешаются некоторые поблажки в прическе.

Элизабет снова рассмеялась в восторге от новой знакомой.

Кэролайн протянула ей руку:

— Вы идете?

Элизабет с готовностью кивнула, и они направились к лестнице.

— Преклоняю перед вами свой стебель, — весело сказала Кэролайн, приподняв свою зеленую маску в шутливом приветствии. — Мой муж довольно часто бывал здесь в детстве и уверяет, что до сих пор боится леди Дэнбери.

— Ваш муж дружил с ее детьми?

— Вообще-то с племянником. С маркизом Ривердейлом. Собственно, я надеялась увидеть его сегодня вечером. Полагаю, его пригласили. Вы с ним встречались?

— Нет. Ни разу. Но я слышала о нем на этой неделе.

— Правда? — Кэролайн начала осторожно спускаться с лестницы. — Чем же он занят? Он уже целый месяц не подает о себе вестей.

— Признаться, не знаю. На прошлой неделе у леди Дэнбери был небольшой прием, и он прислал записку одному из гостей, настаивая на немедленной встрече в Лондоне.

— О-о! Как интересно! И вполне в духе Джеймса.

Элизабет улыбнулась при звуке знакомого имени. У нее есть собственный Джеймс, и она ждет не дождется, когда снова его увидит.

Кэролайн остановилась на ступеньке и повернулась к Элизабет с почти сестринским и очень любопытным выражением.

— Что это значит?

— О чем вы?

— Об этой улыбке. И не отрицайте, что улыбались. Я отлично видела!

— О! — Элизабет почувствовала, что щеки ее загорелись. — Ничего особенного. Просто у меня есть поклонник, которого тоже зовут Джеймс.

— Неужели? — В аквамариновых глазах Кэролайн вспыхнул энтузиазм прирожденной свахи. — Вы должны нас познакомить.

— Его здесь нет, к сожалению. Это новый управляющий леди Дэнбери, но его недавно вызвали в Лондон. По семейным делам, насколько я понимаю.

— Какая жалость. У меня такое чувство, будто мы с вами старые друзья. Мне было бы приятно с ним познакомиться.

Глаза Элизабет увлажнились.

— Как мило, что вы это сказали.

— Вы так думаете? Как я рада, что вы не сочли меня чересчур развязной! Я воспитывалась вдали от света, и у меня есть дурная привычка говорить не подумав. Это сводит моего мужа с ума.

— Уверена, он вас обожает.

Глаза Кэролайн засияли, и Элизабет поняла, что это брак по любви.

— Я так задержалась, что не удивлюсь, если он откусит мне голову, — призналась Кэролайн. — Он всегда тревожится по пустякам.

— Тогда нам лучше поторопиться.

— Мне не терпится представить вас Блейку.

— Это было бы замечательно. Но вначале я должна найти леди Дэнбери и убедиться, что ей ничего не нужно.

— Ах да, долг зовет. Но вы должны пообещать, что мы еще увидимся сегодня вечером, — Кэролайн лукаво улыбнулась и указала на свой костюм. — Меня легко узнать.

Добравшись до подножия лестницы, Элизабет расцепила руки с Кэролайн.

— Обещаю. — Она улыбнулась и, помахав рукой, бросилась вон из бального зала. Леди Дэнбери, должно быть, встречает гостей, и проще обежать вокруг дома, чем продираться сквозь толпу.

— Какого черта? — Сопроводив этот вопрос более сильными и громкими проклятиями, Джеймс направил коня в обход столпотворения из экипажей, медленно подъезжавших к Дэнбери-Хаусу.

Бал-маскарад! Ну конечно, этот дурацкий, никому не нужный и крайне неуместный бал-маскарад. Он совсем забыл о нем.

Джеймс распланировал этот вечер до последней детали. Вначале нужно зайти к тетке. Он сообщит ей, что потерпел фиаско, пытаясь вывести на чистую воду шантажиста, и пообещает, что продолжит расследование, — однако он не может посвятить всю свою жизнь исключительно этому делу.

Затем он поедет в коттедж Элизабет и попросит ее выйти за него замуж. Всю дорогу домой он ухмылялся, как идиот, обдумывая каждое слово. Он решил, что отведет Лукаса в сторону и попросит у него руки сестры. Разумеется, Джеймс не собирался позволять восьмилетнему ребенку распоряжаться жизнью сестры, но мысль об участии мальчика в процедуре сватовства согревала ему душу.

К тому же он догадывался, что подобный жест растрогает Элизабет, что, возможно, и было истинной причиной, стоявшей за его затеей.

Но, судя по всему, ему не удастся сегодня ускользнуть из Дэнбери-Хауса, а тем более поговорить с теткой наедине.

Раздосадованный препятствием в виде скопления карет, Джеймс свернул с дороги и направил коня через заросшее деревьями пространство, окружавшее главную лужайку Дэнбери-Хауса. Полная луна и свет, струившийся из многочисленных окон особняка, освещали путь достаточно ярко, чтобы не придерживать скакуна на пути к конюшне.

Позаботившись о лошади, Джеймс устало вошел в свой маленький коттедж, с улыбкой припомнив, как несколькими неделями раньше застал здесь Элизабет. Он так и не рассказал ей об этом. Ну да ладно. У них впереди вся жизнь, чтобы делиться воспоминаниями.

Он старался не обращать внимания на доносившиеся с вечеринки звуки, предпочитая покой и уединение своего временного пристанища, однако не мог игнорировать голодного урчания в пустом желудке. Сгорая от нетерпения увидеться с Элизабет, Джеймс мчался в Суррей с такой скоростью, что даже не остановился перекусить. В его коттедже, естественно, не нашлось ничего съедобного, и поэтому, позволив себе одно-единственное, но громкое проклятие, он побрел назад. Даст Бог, он проберется на кухню никем не узнанным и избежит встречи с подвыпившим гулякой, которому приспичило поболтать.