На второй странице он увидел репортаж о мятежах в Сан-Франциско. К репортажу были подверстаны фотографии участников мятежа. На одной была изображена группа штатских с лозунгами в поддержку восставших призывников. Одно из лиц было обведено красным карандашом.

Это был Эдриен. Невероятно, но и в самом деле он. Ему там нечего было делать, он заканчивал юридический колледж. В Бостоне. Но он был не в Бостоне, а в Сан-Франциско и укрывал трех дезертиров. Вот что тогда сказали ребята из армейской разведки. Его брат-близнец работал на врага! Черт побери, все волосатики и дезертиры работают на врага. И вот чем, оказывается, занимается его брат! Да, Пентагон не будет от этого в восторге. Господи! Его родной брат! Его близнец!

Агенты военной разведки доставили его в Сан-Франциско, и он, сняв военную форму, отправился на поиски брата в Хейт-Эшбери – район, облюбованный калифорнийскими хиппи. Скоро он нашел Эдриена.

– Они же не мужчины, а просто подростки, которым забили голову всякой чушью, – говорил ему Эдриен в тихом баре. – Им даже не объяснили, какие у них есть права на альтернативную службу. Их просто загрузили в вагоны и повезли.

– Они принесли присягу. Как и все. Нельзя сделать для них исключение, – возражал Эндрю.

– Ох, да перестань. Двое из этих троих понятия не имеют, что вообще эта присяга означает, а третий передумал. Но их никто и слушать не хочет. Военная прокуратура мечтает устроить показательный процесс, а защита не хочет поднимать лишнего шума.

– Иногда показательные процессы необходимы, – настаивал солдат.

– Но закон говорит, что они имеют право на компетентного адвоката, а не на солдафонов-забулдыг, которые хотят казаться чистенькими.

– Хватит, Эдриен! – прервал он тогда брата. – Сейчас идет настоящая война! И стреляют настоящими патронами. Из-за этих подонков там гибнут люди.

– Если они не отправятся туда, погибнет меньше людей.

– Не меньше! Потому что в таком случае те, кто сейчас там, начнут задавать себе вопрос: почему они там?

– Может быть, так и надо?

– Послушай, ты говоришь о гражданских правах, не правда ли? – спросил солдат юриста.

– Ну, допустим.

– Так вот, неужели у бедняги, стоящего в дозоре на рисовой плантации, меньше прав, чем у этих? Может быть, и он не понимал, во что вляпался, – он просто отправился туда, потому что его позвали. Может быть, он тоже передумал – там! Но у него нет времени над этим поразмыслить. Он пытается выжить. И вот его начинают обуревать всякие там сомнения, он начинает распускать сопли, и его убивают…

– Мы не можем обратиться к каждому. Это один из недостатков законодательства, дефект системы. Но мы делаем все, что в наших силах.

Тогда, семь лет назад, Эдриен ничего ему не сообщил. Он не сказал, где прячет дезертиров. Поэтому солдат попрощался с братом-юристом и покинул бар. Он дождался Эдриена в темном переулке за баром. Он шел за ним следом по грязным улицам часа три. Солдат приобрел большой опыт, преследуя одиночные патрули в джунглях. Сан-Франциско – тоже джунгли.

Брат встретился с одним из дезертиров недалеко от набережной. Это был негр с трехдневной щетиной. Высокого роста, худой – парень с газетной фотографии. Эдриен дал дезертиру денег. Незамеченный, Эндрю пошел за негром к набережной, к развалюхе-дому, который годился для убежища, как любой другой в этом районе.

Он позвонил в полицейский участок. Десять минут спустя троих дезертиров выволокли из заброшенного дома, и они отправились отдыхать на восемь лет.

Чокнутые заволновались. Их толпы собирались у призывных пунктов, они орали всякие лозунги, пели свои дурацкие гимны. И забрасывали окна и стены пластиковыми пакетами, наполненными дерьмом.

Однажды во время пикетирования к нему подошел брат, молча посмотрел на него в упор. Потом сказал:

– Ты меня разбил. Спасибо.

И быстро пошел к шеренгам самодеятельных революционеров.

Воспоминания Эндрю прервал Эл Уинстон, бывший Вайнштейн, инженер авиакосмической компании. Уинстон окликнул его и стал пробираться к нему сквозь толпу. Эл Уинстон имел несколько военных контрактов и жил в Хемптоне. Эндрю не любил этого Уинстона-Вайнштейна. Встречаясь с ним, он всегда вспоминал другого еврея и сравнивал их. Тот попал в Пентагон, отсидев четыре года в окопах под ураганным огнем в трясинах дельты Меконга. Капитан Мартин Грин был крутой мужик, настоящий солдат, не то что этот слюнтяй Уинстон-Вайнштейн из Хемптона. И Грин не получал доходов от накрутки цен. Он просто следил за ценами и вносил их в свой каталог. Мартин Грин был одним из них. Он состоял в «Зорком корпусе».

– Поздравляю с днем рождения, майор, – сказал Уинстон, поднимая стакан.

– Спасибо, Эл. Как дела?

– Шли бы куда лучше, если бы мне удалось скинуть вам, ребята, какой-нибудь товар. Наземные войска меня не поддерживают, – усмехнулся Уинстон.

– Но ведь ты неплохо держишься и в воздухе. Я где-то читал, что ты получил контракт у «Груммана».

– Так, мелочишка. У меня есть лазерная установка, которую можно установить на тяжелые орудия. Но все никак не могу попасть на прием к самому главному начальнику.

Эндрю с иронией подумал: вот бы послать этого Уинстона к Мартину Грину! К тому моменту, как Грин закончит с ним все переговоры, Эл Уинстон пожалеет, что связался с Пентагоном!

– Постараюсь что-нибудь для тебя сделать, – сказал он. – Но ведь я не связан с управлением военных поставок.

– Тебя послушают, Энди!

– А ты все трудишься, Эл.

– Большой дом, большие расходы, дети-подлецы замучили… – Уинстон усмехнулся, потом посерьезнел и перешел к делу: – Замолви за меня словечко. Я в долгу не останусь.

– А чем отплатишь? – спросил Эндрю, и его взгляд упал на болтающиеся у причала яхты. – Деньгами?

Уинстон опять заулыбался, но теперь как-то смущенно.

– Я не хотел тебя обидеть, – тихо сказал он.

Эндрю посмотрел на еврея-инженера и снова подумал о Мартине Грине и о разнице между ними.

– Я и не обиделся, – сказал он и отошел.

Боже! Ничуть не меньше, чем чокнутых, он терпеть не мог тех, кто сует взятки. Нет, неверно. Тех, кто берет взятки, он презирал еще больше. Они везде. Заседают в советах директоров, играют в гольф в Джорджии и в Палм-Спрингс, веселятся в загородных клубах Эванстона и Гросс-Пойнта. Они же запродались с потрохами!

Полковники, генералы, командующие армиями, адмиралы. Весь военный истеблишмент пронизан сверху донизу новейшей разновидностью воров. Люди, которые весело подмигивают, улыбаются и ставят свои подписи на рекомендательных заключениях Комитета по вооружениям, дают санкции на поставки, на заключение новых контрактов, на превышение бюджетных смет. Ибо рука руку моет. Сегодняшний бригадный генерал завтра становится «консультантом фирмы» или «представителем администрации».

Боже, как же он всех их ненавидит! Неудачников, коррумпированных генералов, чиновников-ворюг…

Вот почему они и создали «Зоркий корпус». Небольшая группа избранных офицеров, которым до смерти надоели всеобщая апатия, коррупция и продажность на всех уровнях власти в вооруженных силах. «Зоркий корпус» был ответом – лекарством, долженствующим исцелить болезнь. «Зоркий корпус» занимался сбором сведений об армейских торговых операциях от Сайгона до Вашингтона. Сводил все данные воедино: имена, даты, тайные связи, незаконные доходы.

К черту так называемые соответствующие инстанции, к черту субординацию! К черту генеральную инспекцию! И министра обороны. Кто может сегодня поручиться за высшее командование? А за генеральную инспекцию? А кто, находясь в здравом уме, может поручиться за гражданских чиновников?

Они никому не доверяли. Они все сделают сами. Каждый генерал, каждый бригадный генерал или адмирал – всякий, кто хоть в малейшей степени чем-то себя запятнал, будет выведен на чистую воду, и всем будет предъявлен счет за их преступления.

«Зоркий корпус». Вот чем они занимались. Когорта лучших боевых офицеров. Когда-нибудь они придут в Пентагон и возьмут бразды правления в свои руки. Никто не посмеет встать у них на пути. Обвинения «Зоркого корпуса» будут висеть дамокловым мечом над головами высшего генералитета. Меч упадет, если генералы не уступят своих кресел людям из «Зоркого корпуса». Пентагон принадлежит им. Они вновь вернут ему истинное предназначение. И мощь. По праву.