— Ведь я же сказал — забираем Даркшилда? Он нам расскажет, что стало с Красински, соответственно и будем действовать дальше.

Будда сглотнул слюну и кивнул.

— Это другое дело, да, совсем другое. — На этот раз в его голосе слышалось явственное облегчение.

— Есть у тебя какие-нибудь предложения? — обратился я к Лонгфелло. — Как это сделать лучше всего?

— Лучше всего было бы вне территории части, — задумчиво сказал он.

— А как мы с нее выберемся?

— В том-то и дело. После того покушения порядки тут ужесточились…

— Кстати — что насчет покушения? — заинтересовался я.

— Кто-то препятствует следствию, это видно невооруженным глазом с Луны…

— Ведь и так понятно — вся часть не посвящена в маневры с другим измерением! — раздраженно прошипел Будда.

У меня возникло впечатление, что с того момента, как было принято решение о дальнейших действиях, все мешавшие его реализации проблемы выводили его из равновесия. Взгляд его блуждал по комнате, не желая встречаться с моим, но я видел, что глаза у него блестят, словно на них только что выступили слезы. А ведь он не плакал. Еще они могли так блестеть после небольшой дозы наркотиков. Этого я тоже не видел. Откинувшись на спинку стула, я наблюдал за Буддой из-под полуприкрытых век. Он явно волновался — вскакивал со стула, чтобы тут же вновь свалиться на него, сделав пару шагов вперед и назад, потирал верхнюю губу, дергал за несуществующие бакенбарды, выламывал пальцы. Каждую минуту он приходил на несколько секунд в себя, отдавая себе отчет в собственной нервозности, ерзал на стуле, отрывал пальцы от лица и замирал неподвижно. На десять секунд. Столь же пристально и долго я наблюдал за сержантом. Тот был на несколько порядков спокойнее. Я решил тщательнее следить за Буддой, похоже было, что последние дни или недели его доконали. В конце концов, он был всего лишь любителем, одержимым, но тем не менее.

— Во сколько ты должен туда явиться? — спросил я Кашля.

Сержант ткнул пальцем в пластинку идентификатора, я буркнул «угу», кивнул и вышел в туалет, а когда вернулся, сержант как раз нажимал на уголок пластинки. Будда стоял в позе человека, готового к отчаянному броску всем телом на убегающую по полу мышь. Я понял, что сержант только что был вызван для доклада.

— Оружия туда не внести? — утвердительно сказал я. Кашель подтвердил мои предположения, кивнув головой. — В таком случае — входим, ты говоришь, что у нас есть в папке кое-что по вопросу о взрыве в казарме наемников, мы подходим с Буддой, чтобы ее показать, и обездвиживаем полковника. Потом — надеюсь — у нас будет его оружие, а дальше посмотрим. Ясно? — Оба кивнули. — Только еще папка… — напомнил я Кашлю.

Мы вышли быстрым шагом из комнаты. Кашель на секунду отстал, а когда снова догнал нас, в руке у него была плоская конторская папка. Покинув здание, мы направились к центральной части базы. Две поверхностные проверки у двух несущественных со стратегической точки зрения ворот мы прошли без каких-либо проблем. Ближе к центру движение стало чуть более оживленным, но все равно это не была знакомая мне по собственному опыту воинская часть нашего, земного типа. Я увидел чуть лучше освещенное и оштукатуренное здание, окруженное чуть более зелеными газонами. Командование. Я слегка удивился, почувствовав, что у меня липкие пальцы, возникло желание остановиться и немного подумать, но Кашель уже поднимался по лестнице, и я последовал за ним. Мы беспрепятственно миновали первого часового. Кашель бросил мне папку и повел на штурм приемной Даркшилда. Эффектно отрапортовав, он доложил о необходимости присутствия вместе с ним нас обоих; я стоял напрягшись, готовый в случае отказа уже здесь, в приемной, ввязаться в драку. Но такой необходимости не было. Капрал проконсультировался с шефом и небрежным жестом показал на дверь кабинета Даркшилда. Кашель — любимый старый вояка — лишь скользнул по мне быстрым взглядом и распахнул дверь. Я шагнул следом за ним и выпятил грудь. За столом сидел Ласкацио, так, по крайней мере, его звали, когда комп демонстрировал мне его досье. Латиноамериканская внешность — темные большие глаза, густые брови и волнистые волосы. Маленькая родинка на виске и — родимое пятно в нижней части ушной раковины. Слова доклада Кашля доносились до меня, словно порывы ветра — я ощущал их, но не понимал, они не производили на меня никакого впечатления. Вместо этого у меня возникла идиотская мысль о том, как бы заставить Ласкацио — если это он — дернуть себя за ухо. И тут он поднял руку и именно так и поступил. «То есть, — подумал я, — все сходится: Даркшилд убил Ласкацио и организовал себе алиби и спокойствие на будущее, взяв трехмесячный отпуск „для поправки здоровья“.

Стоявший рядом со мной Будда шагнул вперед и, обеспокоенный моим поведением, обернулся: я быстро протянул Даркшилду через стол папку, а затем сам, чуть согнувшись и изображая готовность дать необходимые пояснения, обошел стол, и прежде чем полковник успел удивиться, закинул ему на шею петлю из рук — «шей-ло-киу». Прекрасный пример отличного использования физических законов, хотя рычаг этот настолько эффективен, что как будто если и подчиняется законам, то не нашей физики. Даркшилд лишь один раз квакнул и сразу же понял, что минимальное напряжение его собственных мышц приведет к тому, что его шея сломается с легким треском. Я повернул голову и обвел взглядом помещение. Кашель стоял со слегка ошеломленным видом, впрочем, ему было уже под шестьдесят, и он имел право растеряться. Я показал ему бровями на дверь, и он обрадовался, получив конкретную задачу. Будда уже отодвигал один за другим ящики стола, удивительно ловко выхватил из одного из них пистолет и мягким, плавным движением сунул его за пояс под полой кителя. Однако поиски он не прекратил и добился очередного успеха — под крышкой стола некто неизвестный прикрепил пластырем игрушку работы знаменитой фирмы «Смит-Вес-сон», под названием «скайхоул-XX ». Я два раза держал ее в руках и каждый раз испытывал гордость, что принадлежу к расе, способной создавать такие девят-надцатизарядные пистолеты, стреляющие одиночными или двойными выстрелами, чертовски меткие, не отказывающие даже после купания в смоле, с резервуаром для неиспользованных газов, благодаря чему начиная с пятого выстрела можно увеличивать дальность стрельбы, до тех пор пока рука сможет удержать оружие. Естественно, безгильзовые патроны и прочие усовершенствования, в том числе нестандартный калибр, а потому и малое количество этих пистолетов на рынке, именно затем, чтобы они не стали основным оружием всяческих отбросов общества. Будда посмотрел на меня, и мне показалось, что он жалеет о том, что сунул за пояс первую пушку, — момент для замены оружия сейчас был не слишком подходящий.

— За пояс, сзади. — Я показал взглядом на свою спину. Будда обошел нашу парочку, напоминавшую часть скульптурной группы Лаокоона, и я почувствовал, как он засовывает пистолет мне за пояс. Ствол был длинным, холод дула я чувствовал где-то на середине ягодицы. Я посмотрел в глаза Даркшилду. — Сейчас я тебя отпущу, но помни — самоубийц не пускают в рай! — Я переместил руки, нашел нервное сплетение и положил на него пальцы, нажимая не слишком сильно, но он должен был чувствовать и понимать, что малейшее движение может вызвать жестокую боль. — Помнишь?

Он два раза моргнул. Я отпустил его шею и посмотрел на окно. Будда заметил мой взгляд, подскочил и прикрыл жалюзи. Кашель встал так, чтобы видеть дверь и краем глаза — нас с пленником. Левой рукой я вытащил «скайхоул», передернул затвор и прижал дуло к виску Даркшилда, не убирая с нервного сплетения пальцы правой руки.

— Теперь поговорим. Коротко. Или дольше. Будет видно. Зачем тебе наемники?

— Для… — прошептал он и откашлялся. — Для сражений в космосе…

— Что ты несешь? Ведь никаких сражений нет! Ни единого следа ни в одном докладе…

— Это не обычная война! — Он в первый раз дернулся. Я тотчас же вонзил в его плечо пальцы и надавил. Он протяжно застонал. Я убрал пальцы из его тела. — Я говорю правду…