Когда детеныши закончили обжираться ванильным мороженым вприкуску с сырым картофелем, их отправили еще раз проверить нижние этажи тюрьмы. Двуногие были слизняками, когда дело доходило до поединка, однако любые боевые силы, подкрепленные интеллектом и баллистическим оружием, могли таить в себе серьезную опасность. Поэтому возникла настоятельная необходимость найти другой, никем не охраняемый выход из тюрьмы. По своему опыту Легион-Форма знала, что существа, ведущие малоподвижный образ жизни в искусственно созданных местах обитания, обычно прокладывают под своими домами канализационные системы, использующие силу гравитации.
И действительно, на самом нижнем этаже тюремного здания детеныши обнаружили полости, заполненные углем. Затем они наткнулись на люк, сорвали с него замок и спустились еще ниже. Там, в кромешной преисподней, они отыскали аварийный люк канализационной системы, издававшей специфический запах.
Легион-Форме все сразу стало ясно. Канализационные трубы тянулись из здания, предназначенного для принудительного содержания двуногих, наружу и дальше вниз по склону к протекавшей неподалеку реке, где их содержимое выбрасывалось наружу, загрязняя местную экосистему. Это было устройство, широко распространенное на планетах, заселенных позвоночными вроде этих двуногих, устройство примитивное, нерациональное, неэкономичное.
«Тилли» прихватила автоген из мастерской, найденной этажом выше, и принялась уничтожать решетку, преграждавшую путь в канализационный канал.
Полковник Тюссо наконец уговорил штурмовую группу провести разведку у тюремных ворот. Робот совершил предварительную вылазку и вернулся невредимым – никаких признаков деятельности внутри не наблюдалось.
Метель не утихала, а температура упала до двадцати градусов ниже нуля. Съежившись в защищенном от ветра уголке позади пожарной машины, Тюссо отбивался от пожарных, репортеров и полицейских. Каждый хотел привлечь к себе его внимание, а у Тюссо и без них хватало проблем. Ему постоянно лезли в голову неприятные мысли о судье Файнберг. Им удалось изолировать судью от остальной коллегии на целый день, а это значит, что в запасе оставалась одна ночь. За это время предстояло сломить сопротивление защитников старого здания полицейского управления и таким образом поставить в этом деле точку.
Анри Тюссо постоянно помнил о том, что вскоре и он может сказаться среди обитателей Центральной тюрьмы Бельво. Эта мысль не давала ему покоя, а если принять во внимание неожиданный взрыв насилия среди заключенных, неудивительно, что Тюссо был на грани нервного срыва.
Возглавляющий штурмовую группу сержант Левеск собирался препираться и дальше, однако понял, что с Тюссо вот-вот случится истерика. И Левеск уступил, приказав своим людям начать операцию. Собственно говоря, эти бравые ребята не имели ничего против. Закованные в боевую броню и вооруженные до зубов, они, как правило, получали удовольствие от своей работы.
Солдаты решительно направились к воротам – двенадцать человек. Они достигли массивных внешних створок, которые легко распахнулись перед ними. Солдаты вошли внутрь – и попали под шквал оружейного огня. Броня звенела, когда по ней ударяли пули. Солдат одного за другим валило с ног. Они открыли ответный огонь, треск перестрелки стал оглушительным, но противник продолжал обстрел до тех пор, пока бравые ребята из штурмовой группы не развернулись, будто по команде, и не ретировались за ворота, надежно укрывшись за тюремной оградой.
Сержант Левеск и его парни пришли в бешенство. Они долго честили заключенных на все корки, а затем зашвырнули в окна административного блока связку газовых гранат. Не прошло и минуты, как по внешнему двору тюрьмы стало распространяться густое облако газа.
Бойцы штурмовой группы натянули респираторы, опустили забрала шлемов и нырнули в туман. Уверенные в успехе, они пробежали по коридору в вестибюль главного здания, где образовавшаяся завеса была особенно плотной. Ответный огонь прекратился. Наперерез атакующим из густого облака газа метнулись две смертоносные тени. За выстрелами, прогремевшими с близкого расстояния, последовали разящие удары острых, как сабли, рук.
В сержанта Левеска выстрелили дважды, свалив его на землю. Пули не причинили сержанту вреда – боевая броня была надежной защитой. Левеск уже поднимался, когда кто-то ороговевшей пяткой с размаху ударил его в лицо, разнеся вдребезги забрало шлема и пробив череп. На серую стену брызнул фонтан алой крови.
Через несколько секунд пали еще несколько бойцов, а оставшиеся в живых дали стрекача. Они мчались к тюремным воротам так, будто их преследовали легионы ада. Сначала им вслед стреляли из пистолетов, но затем загромыхали боевые винтовки – твари-убийцы, не мешкая, сорвали их с убитых солдат. Еще трое беглецов рухнули в снег, не добежав до надежного укрытия из выстроившихся перед тюрьмой автомобилей и пожарных машин. Штурмовая группа понесла потери в семь человек, включая сержанта.
В полном замешательстве Тюссо выслушал донесение капрала Тегана. По правде говоря, он почти ничего не услышал, так как все, у кого было оружие, в том числе полицейские, вооруженные пистолетами, укрывшись за машинами, обрушили на тюрьму шквал огня.
Десятки, сотни пуль впивались в кирпич и кафельную плитку вокруг ворот. Некоторые пули долетали до тюремных стен, но лишь единичные, пробивая окна верхних этажей, попадали внутрь, и перепуганные до смерти заключенные заходились в исступленных воплях.
Тюссо, вскочив, передал по цепи приказ прекратить огонь. На выполнение приказа ушло полминуты, но вообще-то у большинства стрелявших просто кончились патроны. Стрельба прекратилась, и лишь самые большие энтузиасты исподтишка сделали еще несколько выстрелов.
Разъяренный Тюссо как ветер носился взад и вперед. Он что-то вопил о пущенных на ветер деньгах налогоплательщиков, об ущербе, нанесенном зданию, об идиотизме отдельно взятых офицеров полиции... Тем временем несколько смельчаков принесли тела трех бойцов штурмовой группы, убитых выстрелами в спину, пока они бежали к укрытию. Огонь из тюрьмы тоже прекратился.
Пока Тюссо с удивлением перебирал в уме события этого дня, почти под ним, по пояс в канализационной жиже, двигалась тонкая, стремительная фигура, неся в поднятых над головой руках боевую винтовку и пистолет. Вода была ужасно холодной, но «Тилли» мало беспокоили телесные неудобства носителя.
Преодолев несколько сот метров канализационного канала, «Тилли» обнаружила лестницу, ведущую вверх, к люку, устроенному посередине уличного перекрестка, на расстоянии одного квартала к югу от тюрьмы.
Откинув крышку люка, «Тилли» выбралась наружу. Внимание двуногих, собравшихся у баррикад перед воротами тюрьмы, было направлено в другую сторону. Никто не обратил внимания, как быстрая тень растворилась среди падающих хлопьев снега на боковой улице.
«Тилли» продолжала двигаться на восток. Двуногих в поле зрения не было. Ветер задувал все сильнее, превращая снежную завесу в настоящую круговерть. «Тилли» с помощью передатчика послала сигнал Легион-Форме. Все шло по плану.
Легион-Форма продолжала удерживать тюрьму, дожидаясь, пока созреют коконы. Двуногие отступили, неся потери. Они открыли огонь из ручного оружия, что подтвердило догадку Легион-Формы об эффективности здешних средств ведения боя. Но мощные стены тюремного здания выдержали, и теперь двуногие сбились в кучу у своих оборонительных позиций, видимо, раздираемые внутренними спорами.
Настало время третьего удара. На этом этапе главным фактором оставалась инициатива. Цель сияла неподалеку, украшенная огромными светящимися символами. Она напоминала гигантский рубин на фоне неба. И «Тилли» поспешила к нему.
«Прамод» сидел в левой комнате здания вахты. Отсюда хорошо просматривались ворота, и при необходимости удобно было вести по ним огонь.
По ту сторону внешней стены собралось большое количество разнообразных средств передвижения, среди которых вьщелялись несколько машин, озарявших местность яркими вспышками и издававших резкие, пронзительные звуки. Позади транспортных средств собралось несколько десятков двуногих. Кто-то кричал в громкоговоритель. Заключенные верхних этажей что-то кричали в ответ. Легион-Форма догадалась, что речь идет именно о ней. Рядом, аккуратно сложенные, стояли десятки коробок с патронами и лежали восемь пистолетов, заряженных и готовых к бою. На коленях Легион-Форма держала огромную кастрюлю с мороженым, которое она поглощала большой деревянной ложкой.
