– Да сейчас все вокруг – хаос! Не знаешь, за что браться, – огрызнулся Тюссо. Он обернулся и еще раз окинул взглядом разгромленное тюремное здание, маячившее за снежной завесой. – А откуда исходят сигналы?

– Из тюрьмы, сэр, прямо из главного корпуса. А другой источник находится к западу.

– Это явно небоскреб «KYB».

– И был еще один короткий сигнал, с севера.

Тюссо в задумчивости рассматривал мрачную громаду тюрьмы. Язык пришельцев!.. Внезапно его пронзила странная, взбудоражившая душу мысль; и полковник вздрогнул, вспомнив давно забытое имя. Лаштри-3, планета, сожженная имперским флотом лаовонов в эру Красного Сейгфана.

ИТАА всегда противилось заселению Саскэтча, так как система находилась в том участке галактики, где в далекой древности разыгрались события войны Звездного Молота. Когда, несмотря на протесты, на Саскэтче все же возникла колония, в ИТАА отказались снять запрет на исследование остальной части системы. Тюссо всегда считал, что все это бредни, плод больного воображения выживших из ума идиотов, начитавшихся книг по древней истории. И вот теперь в его душу закралось сомнение. Так все-таки, с кем им приходится сражаться?..

Его размышления были прерваны появлением черного лимузина, доставившего дородного мсье Дрюмона, мэра Бельво-Сити. Это был давний соперник кланов Тюссо и Бельво.

– Полковник! Что тут у вас происходит?

Огромный носище Дрюмона полыхал между низко надвинутыми полями его саскэтчской шляпы и поднятым воротником теплого темного пальто, как ярко-красный фонарь.

– Мы еще не до конца разобрались, мэр. Вновь загрохотали пушки. Снаряды обрушились на столбы ворот. У Дрюмона отвисла челюсть.

– Полковник Тюссо, надеюсь, что у вас имеются для этого достаточные основания, я... – И тут Дрюмон вгляделся в потрясающую картину разрушений. Мэр взвыл от бешенства. – Вы соображаете, в какую сумму нам влетит ремонт этого здания? Или у вас вместо мозгов мякина? Полковник Тюссо, я полагаю, что ваша карьера в саскэтчской полиции окончена. Я собственноручно, если понадобится, приколочу гвоздями к стене вашу шкуру!

Лицо Тюссо потемнело от ярости.

– Да заткнитесь вы, безголовый идиот! Мы потеряли десять человек, пытаясь пробраться внутрь. А еще у нас десятки раненых. К тому же нам не попался никто из охраны и служащих тюрьмы, скорее всего, они мертвы до единого. Если вы не хотите, чтобы мы понапрасну потеряли еще сотню людей, что, по-вашему, нам остается делать?

– По-моему, вам следует выполнить свой долг и положить конец безобразию. Однако никто не давал вам права рушить муниципальные здания.

Голос Дрюмона сорвался на визг, но его тут же заглушили артиллерийские залпы.

Опять запищал радиопередатчик, и на связь вышла «Тилли», на этот раз с обескураживающим известием. Оказывается, допущена чудовищная ошибка. Люди не были аборигенами этой холодной планеты! Это всего-навсего захолустная колония на окраине звездных миров, подаривших человечеству новое пристанище.

«Тилли» сделала это открытие, изучая информационные базы данных, которыми ей удалось завладеть. Как оказалось, люди расселились на обширном галактическом пространстве. Они обладали передовыми технологиями космических перелетов. Человечество представляло собой гигантскую аморфную биомассу, с удивительной скоростью распространявшуюся по галактике. Легион-Форме ни разу не доводилось сталкиваться со столь стремительной колонизацией чужих миров.

Что еще хуже, человечество было связано единой коммуникационной сетью, глубоко проникшей в межзвездное пространство. Между мирами регулярно курсировали межпланетные корабли. Один из них ожидался на Саскэтче со дня на день.

Легион-Форма почувствовала, как на нее наваливается невыносимая усталость. Выходит, цель была выбрана неверно? Обуреваемая нестерпимым желанием заполучить носителей, Легион-Форма проглядела истинное назначение космического спутника, который попался ей на пути к поверхности планеты. Легион-Форма приняла его тогда за примитивную космическую платформу, сооруженную живыми существами, едва приступившими к освоению пространства. Она также решила, что «Семя надежды» подтверждает ее гипотезу: ведь, глядя на этот корабль, трудно было заподозрить в нем продукт передовых технологий. Но теперь Легион-Форме стало ясно, что она наткнулась на сторожевой пост мощной космической цивилизации. И если встревожить этот мир, от него можно ожидать ответного удара чудовищной силы.

Легион-Форма вынужденно погрузилась в расчеты. Перед ней замаячила возможность провала. Жесточайшего провала, который явится подлинным концом расы богов Аксона-Нейрона!

И тем не менее у нее еще оставались шансы на успех, но при условии, что план захвата подвергнется коренному пересмотру. Стало ясно, что первоочередным становится захват орбитальной станции, а также коммуникационных систем, с помощью которых информация о событиях на планете может быть передана в другие миры.

График наступательных действий становился все более сжатым. Это было весьма некстати, так как вскоре заработает генетическая программа, которая серьезно затруднит планирование боевых операций.

Легион-Форма закончила «починку» поврежденного участка ноги, зарастив колено временными тканями. Из рукоятки швабры детеныши соорудили для нее нечто вроде костыля. Легион-Форма поднялась на ноги и взяла в руки винтовку. Двуногие наступали, и во что бы то ни стало следовало предотвратить захват ими подвала тюрьмы и канализационных люков.

После продолжительных препирательств полковнику Анри Тюссо удалось уговорить штурмовую группу предпринять новую попытку. В качестве мобильного прикрытия им был обещан тяжелый грейдер. Капрал Тегана, несмотря на дурные предчувствия, сам возглавил группу захвата.

Впереди неторопливо полз грейдер, поставленный на автоматический задний ход, а за ним крались Тегана и его бойцы. На этот раз из тюрьмы не прозвучало ни единого выстрела. Штурмовики добрались до груды обломков у ворот – в этом месте рухнула стена административного корпуса, – не встретив никакого сопротивления.

– Ничего не видать, – прошептал Тегана, выглядывая из-за грейдера.

– Если ты помнишь, прошлый раз нас уже поджидали, – отозвался его сослуживец Лефарж.

– Да. Давайте посмотрим, нельзя ли подкрасться ближе.

Грейдер начал пятиться через разбитые ворота и наконец подполз к главному входу. И опять противник ничем не выказал своего присутствия.

– Дай-то бог, на этот раз мы разделаемся с ублюдками.

– Дай бог, – отозвался Тегана с надеждой в голосе.

Стараясь не проглядеть затаившегося врага, Тегана выскользнул из-за укрытия и опрометью помчался в тюремный вестибюль. Спрятавшись за дверями, он просигналил остальным, что путь свободен.

Внутри они не обнаружили ничего, кроме осыпавшейся штукатурки и битых кирпичей, дымящихся обломков мебели и нескольких мертвых тел. Большинство убитых были расстреляны в упор – судя по характеру пулевых ранений.

В коридоре, соединяющем вестибюль с центральным тюремным блоком, штурмовики наткнулись на трупы убитых охранников. Внутри тюрьмы стояла мертвая тишина. На первом этаже двери камер были открыты, а заключенные либо мертвы, либо исчезли неизвестно куда.

Тегана по радио доложил Тюссо обстановку. Сдерживая дыхание, они поднялись на второй этаж. Там их взору опять предстали разбросанные по вестибюлю мертвые тела, но двери камер были закрыты.

– Что за побоище тут произошло? – пробормотал Лефарж.

– Ума не приложу, – Тегана пожал плечами. Затем Лефарж обнаружил останки оператора саскэтчского телевидения и разбитую камеру.

– Господи, ну и отделали парня. – Лефарж был бледен как мел.

– А где же его голова? – удивился Тегана.

– Вот там. Похоже, ее просто оторвали от тела, – произнес Лефарж. Он наклонился за разбитой вдребезги телекамерой. – Вероятно, ее вывели из строя, с силой швырнув об стену.

– Похоже, здесь кто-то терпеть не может, когда его снимают, – прокомментировал Тегана.