...А потом был обед в Теннисном клубе, куда набилось не меньше сотни человек, в основном молоденьких девчонок, которые пришли увидеть настоящего морпеха-американца, и только тогда Элкью окончательно убедился, что скучать ему не придется.

Энди затушил сигарету и потянулся в кресле.

— Пэт...

— Да?

— Ты не возражаешь, если мы сегодня никуда не пойдем? Просто посидим, поговорим.

Она внимательно посмотрела на него.

— Как хочешь... Энди, ты неважно выглядишь.

— Да, мне что-то нехорошо. — Он чувствовал, как лоб покрыла испарина.

Пэт подошла к нему.

— Господи, да у тебя жар! Я вызову врача. Тебе нужно в больницу.

— Не поеду я ни в какую больницу. — Энди вдруг стало холодно. — Это просто малярия. Я уже видел такое. День потрясет, а потом отпустит. У меня осталось только шесть дней отпуска, и я не собираюсь проводить их в больнице.

Крупные капли пота катились по его лицу. Он попытался подняться, но не смог.

— У меня в куртке... посмотри... там есть хинин. Дай мне три таблетки. И вызови такси, я отлежусь у себя в отеле.

Он снова попытался подняться, но Пэт, взяв его за плечи, усадила обратно.

— Подожди, я постелю тебе в спальне.

— Нет... не надо...

— Никуда я тебя не отпущу в таком состоянии. Раз уже не хочешь в больницу, то останешься здесь.

Оказавшись в постели, он сразу закутался в одеяло.

— Мне холодно, Пэт, укрой меня... холодно... три таблетки каждые четыре часа... — Дыхание его стало прерывистым, глаза закатились.

Пэт кое-как раздела его и принесла еще пару одеял.

— Ски! Ну давай же, братан! Держись, ни одна баба не стоит этого! — Энди вцепился в одеяла. — Я с тобой, братан! Энди поможет тебе... Ски! Они там в траве! Ну, стреляй же!

...В неярком свете настольной лампы лицо Энди выглядело бледным и осунувшимся. Пэт тихо подошла к нему и осторожно положила руку на лоб. Лихорадка прошла, но швед все еще не приходил в себя. Пэт смочила полотенце и обтерла ему лицо и шею. Энди тихо застонал и приоткрыл глаза. Потом с трудом приподнялся на локте и огляделся.

Пэт взяла со стола чашку с чаем и присела на краешек кровати.

— И давно я здесь? — неуверенно спросил Энди.

— Третий день.

Он покачал головой и вздохнул.

— Ну и задал я тебе хлопот.

— Как ты себя чувствуешь?

— На миллион долларов. — Энди сел на кровати и только теперь заметил, что раздет.

— Мне пришлось снять с тебя одежду. Она была совсем мокрая от пота. — Пэт подала ему чашку с горячим чаем.

Энди взял чай и несколько секунд рассматривал ее усталое лицо.

— Представляю, что я тут наговорил.

— Ничего. Главное, что все кончилось. Хочешь сигарету?

Они закурили. Энди постепенно приходил в себя.

— Хорошо, что я не отпустила тебя в отель.

Энди только сейчас заметил целую батарею склянок с различными лекарствами и импровизированную постель из нескольких стульев, где Пэт могла прикорнуть, не оставляя его одного.

— Пэт... я не знаю, что и сказать. Никто никогда не заботился обо мне... Ты выглядишь уставшей. Ты хоть немного поспала за эти дни?

— Спала, спала, не беспокойся.

— Пэт, я конечно, смутно помню, что тут происходило, но несколько раз, когда мне было холодно, я чувствовал... ну, мне показалось...

— Тебе не показалось, — спокойно ответила она. — Ты не мог согреться даже под несколькими одеялами, и я ложилась к тебе.

Энди взял ее руку и поцеловал. Потом притянул Пэт к себе. Она склонила голову ему на грудь.

— Я так боялась за тебя, милый.

Он приподнял ее лицо и поцеловал в губы. Пэт закрыла глаза, а его большие руки осторожно гладили ее волосы. Она обняла его.

— Энди, мой Энди...

Его рука потянулась к поясу на ее халате.

— Энди, не надо... ты еще слаб...

— Нет-нет, я уже в порядке.

— Энди... — Она расстегнула халат и провалилась в сладкую бездну...

Однажды утром, уж не помню точно дату, к нам в палатку вошел старший сержант Пуччи в сопровождении невысокого добродушного с виду морпеха.

— Мак, это твой новый радист.

Мои ребята, приводившие в порядок форму, подняли головы.

— Левин. Джейк Левин, — представился новичок.

— Можешь звать меня Мак.

— Здорово, сержант, — нарочито развязно сказал он. — Ну, кореша, где мне приткнуть свою задницу? Он изо всех сил старался казаться бывалым морпехом.

— Можешь занять мою койку. Я, пожалуй, пойду спать к телефонистам, — хмуро бросил Непоседа Грэй и вышел из палатки.

Левин проводил его растерянным взглядом, потом пожал плечами и пошел по кругу знакомиться с ребятами. Он приняли его подчеркнуто холодно. Только Мэрион приветливо пожал ему руку.

— Откуда ты, корешок? — спросил кто-то.

— Из Бруклина.

— Я так и думал.

— Ну и потрепало нас, пока добрались сюда.

— Давно из учебки?

— Два месяца. Надеюсь, мы поладим, если уж нас загнали в одну упряжку.

— Что значит, загнали?

— А я призывник, или ты думаешь, что можно по своей воле влезть в это дерьмо?

— Что-то здесь стало пованивать, — заметил Эрдэ.

— Не то слово, — согласился Сияющий Маяк. — Пойдем лучше прогуляемся.

Все, за исключением Левина и Мэриона, вышли из палатки. Я последовал за ними.

— Мак, и мы должны терпеть этого горластого кретина?

— Не кипятись. Новички всегда стараются произвести впечатление.

— Ты слышал, что он сказал? Он призывник и морпехом стал не по своей воле. На хрена нам такой нужен?

— Что поделаешь, война, — вздохнул я.

— Не нравится мне этот еврей, — сплюнул Непоседа.

— А вот это уже лишнее, Непоседа, — отрубил я. — Поживем — увидим. Может, он парень неплохой. Не наезжайте на него и сами увидим.

Когда я вернулся в палатку, Левин распаковывал свой «эрдэ».

— Что это мужики так окрысились? — спросил он. — Что я такого сказал?

— Левин, эти ребята уже давно вместе, и здесь у нас что-то вроде привилегированного клуба, так что сначала придется заслужить право быть его полноправным членом.

— Но я же не виноват, что меня призвали в морскую пехоту.

— Вот как раз об этом трепись поменьше. Эти ребята вместе побывали в бою и теперь, как одна семья, а ты для них пока никто. Так что спусти пар и не высовывайся.