Затем Джек немного успокаивается, и я могу задать вопросы, так как другие ничего не знают. Джон мёртв, а Мери исчезла, после того как несколько раз вскрикнула. На твёрдом грунте никаких следов, а если бы они и были, то топтание людей около этого места их стёрло. Я хватаю за руку Ангуса Мак-Грегора — это сильный шотландец, которого ничем не испугаешь — забрасываю его на второе сидение в аэрионе, и мы отправляемся, двигаясь на уровне почвы с включенными фарами, на юг. Юг, с которого приходит этот ледяной ветер, который сейчас немного спадает, юг, с которого, без сомнения, пришёл бог, чем бы это ни было, и к которому он возвращается обратно.

Я веду аэрион, Ангус наблюдает за почвой. Мы движемся медленно, пытаясь обнаружить следы. Нечто, способное одним ударом наполовину оторвать голову человека, должно быть крупным и тяжёлым. Странно, кажется, что треугольник голубого неба уменьшается по мере того, как мы к нему приближаемся. Внезапно Ангус кричит: «Там! Там!»

Там, это источник, который я хорошо знаю, и куда приходят на водопой дикие животные. В косом свете фар видна масса знакомых следов, которые резко очерчены тенями. Да и кому другому они так знакомы, как не мне! Сначала я не верю, но они здесь, перед моими глазами, свежие следы огромного антропозавра, глубоко вдавленные в рыхлый грунт. Вода ещё продолжает заполнять самые свежие из них.

Я прыгаю на грунт и внимательно их изучаю вблизи. Видны две цепочки, одна более старая, следы в ней идут на север, другая более поздняя, в ней следы идут на юг. И, дублируя эти последние, видна кровь, человеческая кровь. Мы никогда не увидим Мери!

Мы возобновляем преследование и движемся так быстро, насколько можно лететь на уровне почвы. Бог это или антропозавр, но чудовище скоро почувствует ласку фульгуратора, стреляющего на полную мощность. Ангус на моей стороне, он приготовил оружие. Я ему объяснил в нескольких словах, что, по моему мнению, произошло. Живой антропозавр! Где же они могут прятаться? Я много раз облетел всю пустыню и ничего и ничего не увидел. Это не важно, я их обязательно найду, и тогда…

Мы приближаемся к зоне голубого неба, зоне дня, и я набираю высоту. Я не верю своим глазам! Там, под этим треугольником, пустыня исчезла, вместо неё простирается степь с высокими травами, река (я знаю её ископаемое русло, изрезанное трещинами, там была найдена серия Таро), вдали горная цепь, покрытая льдом, антропозавры и другие животные, некоторых из них я идентифицирую по останкам, которые я обнаружил. Эта сцена относится к позднему меловому периоду! Это безумие, это невозможно! Я ещё прибавляю скорость, но внезапно Ангус вырывает у меня штурвал, мы поворачиваем налево, одновременно он кричит: «Оно закрывается!»

Это правда, оно закрывается! Голубой треугольник почти исчез с неба, а пустыня под красным светом Гане с каждым мгновением возвращается обратно. Ветер свистит всё сильнее и сильнее, как будто холодный воздух находит для прохода только узкую щель. Я замечаю прямо на границе большого антропозавра, держащего в своих челюстях красный предмет, которым была Мери. Приподнявшись с риском вывалиться за борт, я вырываю фульгуратор из рук Ангуса и стреляю, стреляю, поливая огнём также группу антропозавров перед грубым шалашом из ветвей. Шалаш загорается, силуэты падают, и всё кончено. Пустыня захлопывается подобно челюстям.

Клепсидра показывает час рассвета. Мы выходим один за другим под бледный свет рождающегося дня. У основания скалы намело много песка. И я иду, опустив голову, хмурый и лишённый надежды.

Крики! Я поднимаю глаза. Там, на площадке, на полпути от лагеря людей неба виднеется силуэт! Маэми! Моё сердце подпрыгивает от радости, затем снова падает. Маэми опозорена! Бог её отверг, и мы, народ гюисов, навлекли на себя неудовольствие бога, удача нас покинет!

Маэми приближается к нам медленным шагом, тихо плача. Орбло задаёт ей вопрос. Она качает головой, она ничего не видела, но она слышала крики в лагере людей неба, видела большие огни, и видела, как машина Пьера улетела на юг к Двери бога.

Я бегом отправляюсь к лагерю. Пьер уже там, у него грустный и одновременно сердитый вид, а Джек сидит на ступеньках лестницы и плачет. Другие чужаки с враждебным видом смыкаются позади меня. Сердитый начальник убит, а Мери исчезла и, несомненно, тоже мертва. Мери? Мери была избрана! Я пытаюсь им объяснить, какая большая честь им оказана, что им будет улыбаться удача, но они кричат на своём варварском языке, и, если бы не Пьер, они бы растерзали меня. Пьер берёт меня за руку, заводит в одну из комнат, и говорит мне, что нет никакого бога, а есть только разумное животное, внезапно появившееся из другого времени, и что Мери была им съедена. Я этому не верю! Я не хочу этому верить.! Мери мертва, и Маэми скоро…

Я только что объяснил С'гами, что произошло, и он мне не поверил. Я собираюсь объяснить происшедшее моим товарищам, и я заранее боюсь, что они мне не поверят. У меня нет фотографий, ничего нет, чтобы им показать. И тем не менее, я уверен, что я прав. По словам С'гами бог приходит приблизительно через десять поколений, что составляет приблизительно триста лет, если считать поколения так, как это делают гюисы. Период, через который совмещаются внешние планеты и луна, равен 297 годам. Это слишком близко, чтобы быть совпадением, и, к тому же, С'гами мне однажды говорил о священном времени, когда боги собираются на небе.

Мы находимся на самом краю Галактики. Один писатель из ХХ века, Бертрам Чандлер, который написал цикл научно-фантастических романов, действие которых происходит на краю Галактики, утверждал, что на границе Великой Пустоты ткань пространства-времени более тонка, чем ближе к центру Галактики, и что здесь всё может произойти. Я думаю, что он был прав. Я думаю, что каждые 297 лет под влиянием комбинации сил притяжения трёх внешних планет и луны эта ткань рвется в одном пункте на планете Ралинда, и что настоящее вступает в контакт с прошедшими веками. И эти века приходятся на оледенение в конце ралиндийского мелового периода, на время антропозавров. Ледяной ветер представляет собой массы холодного воздуха, которые выталкивают перед собой современный тёплый воздух. Поскольку деревня находится на севере чувствительной зоны, а во всех других направлениях в радиусе 1500 километров располагается только пустыня, именно ветер с юга объявляет о прибытии бога, ледяной ветер с юга, способный поразить воображение первобытных людей. И какой-нибудь антропозавр, побуждаемый любопытством, направляется на север (без сомнения имеются и другие, которые выбирают другие направления, но эти никого никогда не встречают) и вступает в контакт с туземцами. Как родился ритуал принесения в дар супруги, я не знаю, и, без сомнения, никогда не узнаю. Также как я не узнаю, какой инстинкт указывает антропозавру, что хроноклазм скоро закончится, и что уже пора возвращаться в свою область. Эти вторжения восходят к очень раннему времени, как это доказывают отпечатки, которые я обнаружил поверх палеолитических кремней. И сколько девушек, ушедших радостно или серьёзно, чтобы сочетаться браком с богом, нашли смерть в пастях анртопозавров?

Через триста лет наши потомки будут готовы, если мы ещё будем на этой планете. Мы не можем мечтать о том, чтобы завоевать прошлое и уничтожить антропозавров. Или же мы это сделаем? Было бы любопытно, если мы станем причиной их исчезновения приблизительно в ту эпоху, которую я предположил в треугольнике. К тому же, возможно, тело Мери содержало бактерии, которые, будучи безвредными для неё, вызовут — вызвали — что-то вроде чумы у антропозавров, Великий Мор. Я не знаю. В любом случае мы можем обнести место, где образуется проход, непреодолимой оградой. И мы можем также попытаться терпеливо разъяснить гюисам, что их бог всего лишь чудовище из прошлого.

Маэми только что бросилась с вершины утёса, не желая дальше нести свой позор и вести жизнь парии. Я попытался её от этого отговорить, предложил её уплыть вместе со мной на корабле торговцев из Небо за моря, туда где никто не будет нас знать. Она не захотела. Тогда я ей рассказал то, что мне объяснил Пьер, то, что я ещё не могу принять, хотя он никогда меня не обманывал. Она тоже не поверила этой фантастической истории. Тогда я её проводил на самую вершину Чёрной Скалы и держал её рукой до того момента, который она выбрала. Сегодня вечером я её похороню, и если жрецы захотят мне помешать, эх! жизнь меня теперь не волнует!