Она уставилась на них, поскольку эти световые ленты двигались, опускаясь от потолка к полу. Как только нижняя часть коснулась поверхности, их свечение изменило цвет и форму. «Потеряли четкость», - отметила про себя Габи. Закрыв, она потерла веки, с большим трудом подняв руки.
«Возможно, никаких огней не было вовсе?» - подумала девушка. От усталости казалось, что в глаза словно насыпали песок. Наверное, подвело зрение.
Или, может, это игра воображения? Какая-то болезнь, низкий сахар в крови? Упало давление?
Габи почудилось, что мерный стук её сердца слегка изменился, звуча скорее как барабанная дробь - легкие шлепки ладони о натянутую кожу инструмента, а не биение пульсирующий в венах крови. Затем услышала как, ответив звоном, в игру вступил бубен. Ему вторили погремушки, словно кто-то встряхивал пустую тыкву с семенами. Тихо поющие голоса присоединились к постепенно ускоряющемуся ритму, заставляя частить её пульс.
Она должна бы вопить от ужаса. Вместо этого внутри разливалась теплота, а сердце переполнилось радостным волнением. От охватившего предвкушения перехватило дыхание. Кожу стало прокалывать от напряжения.
Когда, наконец, Габи опять открыла глаза, то без страха или опасения увидела, что огоньки больше не были просто огоньками. Вокруг неё двигались люди. Они светились тем самым странным синим светом, танцующим на их обнаженной коже, когда переплетались друг с другом в великолепной эротической имитации любовных ласк.
Одна из женщин, которую она зачарованно рассматривала, повернулась к ней.
- Назови его имя. Вызови его. Он даст то, что желает твоё сердце.
Габи вытаращила на неё глаза. Губы женщины не двигались.
«Вызвать кого?» - удивилась она.
«Его».
Анку.
Бога плодородия.
Анка. Анка. Анка.
Позови его.
Он придет к тебе.
«Хочу ли я, чтоб он пришел?» - спросила себя Габи, глядя, как танцоры кружились вокруг, поощряя... требуя ответа.
Пока она смотрела на них и слушала пение, неопределенное чувство волнения и ожидания крепло, переходя в нетерпение. Жар, плескавшийся внутри волнами, становился всё сильнее и сильнее. Кожа горела, пылала... жаждала прикосновения. Дыхание перехватило, пока задыхаясь, девушка не начала ловить ртом воздух, ощущая пьянящий жар, вызванный головокружительными волнами возбуждения, омывающими сознание.
- Анка, Анка, - прошептала Габриэль, поняв, наконец, что именно он был тем, кого ей не хватало; тем, кого она так отчаянно хотела. Прерывистое дыхание иссушило рот, губы, и она попыталась увлажнить их языком.
- Анка, приди ко мне.
Он стоял, возвышаясь над ней, и Габи встретила его пристальный взгляд когда, сумев разлепить, приподняла отяжелевшие веки. Девушка смотрела на него снизу вверх, глаза ее постепенно раскрывались, и казалось каждая капля влаги в её теле, устремилась вниз, к женской сущности. И эта самая сущность, став мокрой от желания, вожделенно сжалась, жаждя его ласк.
Он был... великолепен.
Смуглая, золотисто-коричневая кожа, обтягивала превосходно вылепленные мышцы тела. Мягкая замшевая набедренная повязка закрывала пах и бедра. Торс, расширяясь к плечам от узких талии и бедер, формировал широкую, хорошо развитую грудную клетку. Тонкие полоски кожи вились от запястий до локтей, подчеркивая крупные кисти рук с удлиненными, сужающимися к кончикам пальцами и выпуклые мышцы предплечий. Длинные, невероятно шелковистые на вид, иссиня-черные волосы, спадая по его плечам и груди, с каждым неровным вздохом струились словно живые. Верхнюю часть лица скрывала маска, но чувственный изгиб рта заставил Габи затрепетать.
Как только её взгляд окончательно остановился на нем, губы изогнулись в улыбке, открывая ровные, белые зубы. Он медленно опустился на колени, пока она не ощутила тяжесть ягодиц осевших на её бедра, и не почувствовала подергивания набухающего под набедренной повязкой члена против лобка. Мучительный спазм и желание пронзили её, когда он обосновался перед ней.
- Эта форма нравится тебе, Лунный цветок?
Габи пришла в замешательство. Форма? И как ей понимать то, что он имеет ввиду? И почему он назвал её Лунным цветком?
Анка наклонился к ней и легонько обхватил за плечи. Затем его ладони заскользили вниз по её рукам, и он снова выпрямился. Девушка задрожала от наслаждения, испытанного при соприкосновении его слегка грубоватой кожи со своей.
В уверенности, что её уже ничего не удивит Габи, опустив взгляд вниз, изумилась в очередной раз. Она обнажена. Ведь на ней была рубашка, не так ли? Она не помнила, чтобы её снимала.
Бог усмехнулся.
- Я Анка. Со мной все возможно, маленький Лунный цветок.
Габи улыбнулась в ответ, чувствуя, как счастье и желание объединяются внутри нее. «Это просто сон, - поняла она, - фантастический, эротический, но все же сон».
Он снова наклонился к ней. Однако на этот раз, оперся ладонями о камень по обе стороны от нее. Она всматривалась в глубину его глаз, завороженная изумрудными бликами в узких ободках радужки, окружающих широкие черные зрачки.
Ещё более томительная волна жара захлестнула Габи. Её соски ранее уже отвердевшие и налитые стали покалывать и запульсировали, посылая потоки желания, пронзающие до самого лона. Она задержала дыхание и застонала, поскольку импульсы распространяющееся по всему телу, усилились осязаемыми, но незримыми касаниями, как если бы невидимые руки ласкали её. Плоть судорожно сжалась от остроты ощущений.
Она приняла это с признательностью, нуждаясь в разрядке и в то же время, в её ошеломленном, затуманенном мозгу мелькнуло разочарование. Она ждала его прикосновений. Хотела чувствовать его руки и рот на своем теле. Жаждала ощутить, как его возбужденная плоть наполняет её, скользя и глубоко погружаясь во влажный плен её лона.
Анка вытеснил все мысли из её головы.
Она не определила, как узнала, что он это сделал, но как-то догадалась.
А через мгновение забыла, задыхаясь и чувствуя, как его член вдавливается, раздвигая складочки лона, и как почти на грани боли заполняется ноющая пустота с проникновением твердой плоти все дальше и дальше в податливый жар влагалища. От силы захлестнувших ощущений у неё закружилась голова.
- Ты радуешь меня, маленький Лунный цветок, - прошептал он ей на ухо, опять устремляясь внутрь и наполняя её дрожью нетерпения, грозившей перерасти в экстаз, - тонкий аромат твоей плоти, твой вкус, мягкость твоего тела. Твоя потребность во мне... вызывает... сильное желание, которого я не чувствовал уже... много лет.
- Анка, - выдохнула Габи восторженно, борясь с подступающим оргазмом. Ей было слишком хорошо, чтобы останавливаться. Она хотела, чтобы наслаждение длилось вечно.
- Что желает твоя душа, Лунный цветок? Попроси, и я дам тебе это.
Она не могла думать. Ее сознание путалось, кружась вихрем бессвязных мыслей от накала искрящихся огнем, ярких чувственных ощущений. Однако сквозь пелену страсти она расслышала призыв к ответу.
- Тебя, - произнесла, задыхаясь Габриэль, понимая, что в этот момент озвучила то, чего желала больше всего на свете.
Ответ поразил бога. Габи осознала это по внезапному напряжению, которое окружило её. Казалось, воздух наэлектризовался. Она почувствовала нежное прикосновение к её разуму, и ощутила, как растёт изумление Анки.
- Это доставило бы мне удовольствие, - прошептал он задумчиво. - Я дам тебе то, что ты боишься попросить, думая, что не сможешь этим обладать.
Слова больше не достигали её сознания, а потом огненный, почти болезненный жар распространился по низу живота. Тело судорожно сжалось, дыхание перехватило, а затем, волна за волной, восторг испепеляющим потоком понесся по нервам, пока темнота не нахлынула на неё и не поглотила целиком.
Когда Габи очнулась, её охватило осознание такого наивысшего блаженства и счастья, что поначалу затуманенный мозг отказывался воспринимать действительность. Затем она открыла глаза и окончательно пришла в себя. Ее окружала темнота. Не полная, глубокая темнота, но достаточная для того, чтобы подумать, что она проснулась среди ночи. До неё донесся стук; в голове замелькали обрывки воспоминаний, которые она не могла собрать воедино.
