– Вы же сами помянули договор, – поддержал его Татарский. – Земная военная техника под запретом и все такое… Кстати, УБРы какой модификации?

– Универсальные боевые роботы М5, – сообщил Вождь Светлая Вода. – Сорок две единицы. Завезены, разумеется, нелегально. Так, на всякий случай.

Прохоров, развеселившись, фыркнул:

– УБРы, надо же! Пятая модель! И как их только протащили!

– В дезактивированном состоянии, как обычную контрабанду, – сообщил Кро и поднялся. – Если не возражаешь, Адмирал, я пойду. Технику нужно развернуть. Вчера я уломал Второго… Можем воспользоваться мастерскими.

– Иди, – кивнул Ришар и принялся запрашивать у Планировщика данные о вооружении Крысятника, количестве и размерах стыковочных портов, гарнизоне дроми и кораблях, что базировались в крепости. Ряд оценок оказался приблизительным: число дредноутов – не меньше двадцати, сотни четыре малых кораблей и, вероятно, пара тысяч техников и воинов, оборонявших цитадель. Уничтожение такой армады являлось нелегким делом, зато перспективным – весь район Шестой фактории был бы очищен от пиратов.

Вальдес глядел на плывущие в воздухе символы, чертежи, таблицы и картины, но размышлял о другом. Мнилось ему, что есть у Ришара и Кро Лайтвотера некая тайна, объединяющая их, и эта мысль была Вальдесу неприятна. Не сама по себе, а своими последствиями: она означала, что Вождь, с которым он летал не первый год, сражался бок о бок и делил смертельный риск, имеет от него секреты. И какие! Конечно, УБРы – не крейсера с аннигиляторами, но протащить их на Данвейт дело непростое. Явная контрабанда и нарушение договора с нанимателями! Или же лоона эо в курсе? Возможно, есть какие-то секретные статьи, о чем известно лишь высокому начальству? Если так, то Кро не обошли доверием, а Кро ему, Вальдесу, не открылся… Обидно! Ведь, казалось бы, знакомы ближе некуда и тайн за пазухой не держат… С другой стороны, думал Вальдес, можно ли знать все о человеке, который прожил впятеро дольше и повидал такое, о чем ни в сказке не расскажешь, ни в песне не споешь? Взять хотя бы историю с Селиной, его возлюбленной… прежде Кро о ней не говорил…

Резкий голос Ришара заставил его очнуться.

– Я уточню детали операции с Планировщиком, – произнес Адмирал. – Учитывая переговоры с Широй и Таном, отбор экипажей и десантников, подготовку снаряжения и УБРов, мне нужно для разработки планов два-три дня. Все вы, разумеется, уже исключены из графика патрулирования. Уточненные задания получите вечером. Будут толковые мысли, прошу сообщить. – Ришар вскинул руку в салюте. – Сейчас – свободны!

Пять капитанов поднялись и дружно отсалютовали. Вальдес спустился вместе со всеми на первый этаж, вышел на ступени лестницы и поднял лицо к небу. После сумрачной камеры утро Данвейта казалось особенно праздничным и ярким: солнце сияло как медный начищенный щит, плыли под ним пуховые облака, метались в кронах деревьев пестрые плуми, и серебристый патрульный корабль стремительно уходил в небесную синь, растворяясь в ее победном блеске. Чего-то, однако, не хватало; не доносились с крыши стук бильярдных шаров и возгласы играющих, не звенели раздаточные автоматы в пивной, не торопились к реке полунагие купальщики, и над площадью, в перекрестье голографических лучей, мерцал экран, по которому снова и снова проплывали имена погибших. Сотни полторы народа, собравшись небольшими группами, маялись у казарм, стояли в угрюмом молчании или тихо переговаривались друг с другом. Капитанов окружили. Необщительный Асаи махнул рукой – мол, пропустите, камерады, – и исчез за деревьями. Жакоб, Татарский и Прохоров что-то объясняли, изображая на пальцах маневры, атаки, обходы и фланговые удары. Вероятно, до слушавших их патрульных дошло главное: Конвой Вентури будет отомщен. Теперь площадь не молчала и не шепталась – над ней перекатывался грозный гневный гул.

Вальдеса хлопнули по плечу. Он повернул голову – рядом стоял Птурс, а в нескольких шагах, будто не решаясь подойти, застыла Инга.

– Что решили, капитан?

– Атакуем Крысятник. Думаю, дня через три.

– Значит, все-таки врежем жабам! Это хорошо! Через три дня, говоришь? Тогда я отправлюсь в город. Магистраты запросили помощи – боятся, как бы народец не выпустил дроми потроха. Мы подежурим в их анклаве… большая группа пойдет, сотни две бойцов. – Оглянувшись на Ингу, Птурс добавил: – Пожалуй, твою красавицу тоже возьмем. Чего ей тут бездельничать? Полеты Конвоев приостановлены.

– Она не моя, – сухо промолвил Вальдес.

– Это, брат Серега, не тебе решать. – Птурс запустил пятерню в мощную поросль на груди и со вкусом почесался. – Не мы выбираем – нас выбирают… Бабы, они такие! На кого глаз положат, того захомутают непременно. Ты уж поверь моему жизненному опыту и не трепыхайся.

Лицо Вальдеса окаменело.

– Коммаидер Раков! – негромко произнес он.

– Я! – Птурс подобрал живот и вытянул руки по швам.

– Вы обратились с просьбой насчет отбытия в город.

– Так точно, сэр!

– Разрешаю. На трое суток. Надеюсь, вы вернетесь трезвым и будете готовы к немедленному вылету.

– Слушаюсь, мой капитан!

Птурс ретировался к Инге, облапил ее за плечи и повел с площади, оглядываясь на Вальдеса и что-то втолковывая ей на ухо. Вальдес направился в казарму, благо она была в другой стороне. Коридор первого этажа был пуст. Он заглянул в жилой отсек Светлой Воды – никого. Сунулся к себе, постоял, оглядывая комнату. Она была небольшой, но уютной, и находиться тут было куда приятнее, чем в кубрике «Ланселота». Койка на гравиподвеске, стол, мягкие кресла, ковер, кабина с душем и прочими человеческими удобствами, за окном – синева и зелень… Вдобавок на стене висел большой экран, и это тоже было окно, однако в другую, не-данвейтскую реальность. На экране плескался Тихий океан, но стоило лишь щелкнуть пальцами, как ширь морская раздвигалась, и волны уступали место лицам родителей, сестер и братьев.

Вальдес щелкнул, полюбовался на родню, решил, что обе сестренки у него красавицы, а братья – бравые парни; затем попросил прощения у отца и мамы – на тот случай, если не судьба ему вернуться из разгонной шахты. Что вполне могло произойти, если дроми похитрей, чем думается Монтегю Ришару, и приготовили что-нибудь каверзное. Тут ему вспомнилось, как поучал он Ингу под деревом хтаа – не хотеть, не желать, не требовать, а думать лишь о том, как выполнить приказ, и верить отцу-командиру. Это его успокоило. Как-никак, на этих истинах стоял весь звездный флот, и вбили их Вальдесу в самом нежном возрасте.

Он вышел в пустой коридор, миновал арки столовой, сауны и кают-компании, спустился на гравилифте на подземный уровень и минут десять наблюдал, как сервы-работники загружают в нижний шлюз «Ланселота» обоймы снарядов. По тоннелю с полукруглым сводом плыли от склада платформы с ребристыми темными дисками, поворачивали к сидевшим в шахтах кораблям, к «Ланселоту», к «Сиду» Жакоба и «Ячменному Зерну» Криса Дикинсона, и замирали у их округлых корпусов, казавшихся здесь, внизу, стальными толстыми колоннами. Сервы у разверстых шлюзов трудились быстро и бесшумно, не обращая внимания на Вальдеса; слышался только тихий звон, когда обойма входила в паз зарядного блока. Динь-донн, динь-донн, динь-донн… Чрева кораблей наполнялись снарядами, и они, поглощая обойму за обоймой, словно благодарили за эту смертоносную пищу.

Метрах в семидесяти от трех бейри, чьи экипажи жили в одной с Вальдесом казарме, тоннель вливался в широкий коридор, который шел к мастерским и арсеналу. Его стены, пол и потолок, как у всех подземных коммуникаций базы, были облицованы сероватой, равномерно светившейся керамикой, не собранной из отдельных частей, а цельной, монолитной, точно лава, извергнутая вулканом и застывшая на горных склонах. Внизу тянулась полоса субстанции, что покрывала дороги в верхнем мире, и над ней парили контейнеры и платформы с грузами. По обе стороны от этой транспортной ленты сновали служилые сервы, которых на базе имелось столько же, сколько людей-Защитников, а может, и больше; одни из них занимались вооружением и кораблями, другие готовили, прибирали в казармах, следили, чтобы ни в чем не ощущалось недостатка, ухаживали по ночам за территорией и старались лишний раз не попадаться на глаза. Их царство было здесь, в подземельях, что простирались под домами, деревьями и дорогами; собственно, тысячи этих биокиберов вместе с Планировщиком и Регистраторами и являлись базой. В их безмолвной безликой толпе Вальдес чувствовал себя незваным гостем.