– Зинаида, зеркало! – скомандовала Марфа.

Я не сразу сообразила, что речь идет об осколке того самого зеркала, в котором Синяя Скрипачка томилась долгие годы. Об осколке, который сохранился по чистой случайности, из-за моей любви к броским крупным украшениям. Об осколке, превращенном Петькой в зеркальный кулон, который я носила в заднем кармане шорт, так и не успев повесить его на шнурок…

– Ну же!

Стиснув зубы, я разжала здоровую руку, которой прикрывала рану, и, стараясь не смотреть на потекшую ручьем кровь, полезла в задний карман. Достав осколок, протянула его Марфе.

– Возвращайся в Зазеркалье! – Лавина звуков обрушилась на синюю ведьму, сжала ее со всех сторон. Зеркало в моей руке на миг превратилось в сияющую звезду, а вторая, менее яркая вспышка озарила лицо опустившей скрипку старухи.

В пещере стало очень тихо, и на миг показалось, будто мы оглохли, не выдержав страшной музыки. Марфа положила инструмент на алтарь, и слабый звон подсказал, что с барабанными перепонками все в порядке. Жаль, этого нельзя было сказать о полной пульсирующей боли руке. Разрубленную конечность скорее всего ампутируют или мне грозит смерть от потери крови. С глубоким унынием я осмотрела поле боя. Лежавшая у ног Екатерина Юрьевна шевельнулась и слабо застонала. Испуганно озирался обретший сознание Сережка. Петька освобождал привязанного к алтарю Андрея. Валявшийся вдали зомби не подавал признаков жизни.

– Где твоя царапина? – Сильные пальцы Марфы ощупали плечо. – Жить будешь. Кость цела, а мясо нарастет. Андрей, рубашку!

Боль не уходила, меня слегка подташнивало, но настроение резко улучшилось. В конце концов, пустяковая ранка не заслуживала внимания! Тем временем Андрей снял рубаху, разорвал на полосы и передал бабке. Он явно намеревался что-то сказать, но передумал и повернулся к приподнявшейся на локте Екатерине Юрьевне. Я очень внимательно посмотрела на его спину – небольшой синяк под лопаткой, то самое дьявольское клеймо, исчез.

– Здорово вы ее, Марфа!

– Подними локоть и не дергайся. Хорошо, что не потребовалось убивать женщину. Шансов выманить жрицу из тела было не так уж много. Она растерялась от неожиданности, не подумала, что кто-то еще владеет инструментом.

– Я тоже не знал, бабушка.

– Воспоминания молодости. Мне предрекали большое будущее. В другой жизни, еще до войны. Тогда все было иначе…

– И все же не могу понять, при чем здесь музыка? – вмешался в разговор Петька.

– Звуком можно разрушать скалы, можно лечить, можно убивать. Если подобрать звуки особым образом, сила их воздействия увеличится многократно, станет почти безграничной. Я знала о черной скрипке Великой жрицы Зазеркалья и потому долгие годы расшифровывала старинные рукописи, разгадывая тайну колдовской музыки. Музыки, с помощью которой можно владеть миром. Мне удалось разобраться в нотных записях и даже воспроизвести мелодии на обычной скрипке. Остальное – дело техники, мастерства. А теперь пошевеливайтесь, пора заканчивать. Возвращайтесь через Скалистую бухту.

– Но тоннель завален.

– Нет, Петр, вы просто не нашли второй выход, метров на двадцать правее и выше по склону. Ступайте в тот проход, – Марфа указала на одно из черных отверстий, – путь отмечен стрелками.

– А вы?

– Быстро!

Петька с Сережкой подхватили под руки пришедшую в себя, но ровным счетом ничего не помнившую Екатерину Юрьевну. Сверкая очками, она оглядывалась по сторонам, то и дело уточняя, где мы находимся и как отсюда выбраться. Борис неподвижно стоял у покрытой рисунками гранитной стелы. Присмотревшись, я заметила неподвижно лежавшую там маленькую блондинку. Почувствовав мой взгляд, Борис развернулся и зашагал к выходу. Машка Черная уже поджидала его у тоннеля. Поднявшись на цыпочки, она энергично махала руками, призывая поскорее выбраться из проклятого места. Андрей галантно подхватил меня под локоток… Марфа наблюдала за происходящим. Казалось, она и не думала уходить. Взяв в руки страшную скрипку, старуха поднялась на алтарь.

– Я должна остаться. Часть ее души – во мне. Иначе ее не удержать.

– Но…

– Никаких «но», Андрей. Тема закрыта. Вот совет на дорожку – не увлекайся. Никогда. Ни в чем. Станешь артистом – будешь ходить по грани. Увлечешься – бездна, скрытая в твоей душе, тебя и поглотит. И еще, кончай с девчоночьими всхлипываниями – мужчине это не к лицу, да и Зинаида не одобряет. Все, свободен. Встретимся в следующей жизни.

Спорить с властной старухой было бесполезно, и я потянула замешкавшегося Андрея к выходу:

– Она не для того нас спасала, чтобы мы остались здесь навсегда.

Включив фонарь, я первой шагнула в проход. Быстро передвигаются по пещерам только летучие мыши, но мы торопились, как могли. А за спинами уже звучала музыка. Она становилась все страшнее, тревожней, и вскоре ее начал заглушать грохот камней – своды пещеры не выдержали колдовской мелодии.

– Бабушка… – прошептал Андрей.

Страшный концерт заставил двигаться еще быстрее. Шедшая за мной Машка внезапно ойкнула и споткнулась о камень. Я приготовилась услышать сообщение о вывихнутой ноге и прочих неприятностях, которые могли бы задержать нас в пещерах на неопределенное время, но все обошлось, и Мария резво рванула вперед.

Мы выбрались из подземелья на рассвете. Свежий солоноватый воздух наполнил легкие и омыл душу. Кошмарные воспоминания сгинули, остались где-то там, в темном пыльном прошлом, а впереди у нас были свобода, счастье, дни, полные ласкового солнечного света, и звездные ночи. Я достала осколок зеркала. Кто бы мог подумать, что в этом блестящем кусочке стекла затаилась душа злобного существа, принесшего столько боли и страданий! Подойдя к обрыву, я как следует размахнулась…

– Что ты делаешь? – удивленно спросила Машка.

– Здесь самое надежное место. Никто не сможет найти осколок и освободить заточенного в нем демона.

Зеркальце взлетело в воздух, сверкнуло, отразив свет восходящего солнца, и исчезло среди пенящихся волн.

Спустя неделю после страшной ночи жертвоприношений я стояла на платформе железнодорожного вокзала и говорила с Андреем. Мы прощались. Анна уже вошла в вагон и с довольно кислым видом поглядывала на нас из окошка.

– Рука на перевязи придает геройский вид, – утешил меня Андрей.

– Да, рана, нанесенная мечом, довольно экзотична для нашего века, – усмехнулась я.

– Сергей, должно быть, завидует. Кстати, как он?

– С ним все нормально, как, впрочем, и с Ириной, и, надеюсь, с твоей сестрой. Сережкина тетя, Ангелина Георгиевна, выписалась из больницы и по-прежнему пребывает в счастливой уверенности, что все эти дни мы вели себя как паиньки и ночевали дома. А Екатерина Юрьевна собирается ставить «Гамлета» и очень жалеет о твоем отъезде.

– Да, обидно… – В голосе Андрея не было сожаления. – Последние дни меня тревожит один вопрос: почему Мария сначала вскрикнула, а уже потом споткнулась о камень? Скажи, ты не встречалась с ней на пляже?

– Нет, а что?

– Вдруг на ее теле появилась дьявольская отметина? Синяя Скрипачка говорила: «От живого к живому». В тот момент, когда… когда все кончилось, она могла вырваться из тела Марфы и вселиться в кого-то из нас.

– Ты любишь ужастики с продолжениями? Даже если так – зеркало с заключенной в нем душой ведьмы лежит на дне морском, и ни Машка, ни ее потомки никогда до него не доберутся.

– Кто знает…

Я почти с ужасом смотрела на этого долговязого парня со смазливым лицом и печальными глазами. Он умел выворачивать жизнь наизнанку, превращая ее в страшную сказку. Он, а не Синяя Скрипачка был главным звеном в цепи таинственных событий, в его душе скрывались врата бездны, и по его воле демоны иных реальностей вторгались в наш мир! Я тряхнула головой, мысленно приказав себе остановиться: ведь выдумывание «страшилок» – удел странных типов вроде Андрея, а не здравомыслящих людей. Переменив тему разговора, я спросила: