С того дня, как киевляне обложили со всех сторон Галич, минуло десять дней. Царь строил вокруг города укрепления, готовил осадные орудия, подтягивал отставшие отряды и никуда не торопился. За это время его старший сын Мстислав Изяславич, наследник и гордость отца, взял Берестье и Владимир-Волынский. Воевода чёрных клобуков Иван Мелех с боем захватил Дорогобуж. А половцы хана Бачмана перешли на правый берег Днестра, разгромили отряды степняков, которые служили Владимирко Володаревичу, и начали разорять приморские городки галичан.

В общем, пока царю сопутствовал успех и галицкие владетели, несмотря на поддержку бояр и ромеев, стали понимать, что они проигрывают войну. Даже если удастся отстоять столицу княжества, городки и деревни будут разорены, а значит, не будет дохода, смерды не соберут урожай и зимой придёт голод. Но изменить они ничего не могли и продолжали сидеть за городскими стенами…

Совершенно незаметно Ярослав всё-таки провалился в сон. Спал он крепко, но недолго, ибо перед самым рассветом в его комнату вбежал верный дружинник Михай Чер и закричал:

– Княже! Измена! Проснись!

Ярослав проснулся моментально, схватился за меч, который лежал у изголовья, и спросил Михая:

– В чём дело?!

– Бояре! Они предали нас! Киевляне входят в город через Северные ворота!

– Это точно?!

– Я своими глазами видел! Измена!

Молодой князь быстро вскочил и начал одеваться, попутно продолжая расспросы:

– Что с Восточными воротами?!

– У нас тихо!

– Воинов поднял?!

– Да! Они собираются во дворе!

– В детинец гонца послал?!

– Конечно!

– Где боярин Николай?!

– Не знаю!

Боярин Николай Молибожич был одним из самых влиятельных людей в городе. От слова этого знатного и богатого человека многое зависело, и Ярослав остановился в его доме невдалеке от Восточных ворот. Так удобнее, и одновременно с этим он мог присматривать за боярином.

«Если и Молибожич нас сдал, – подумал князь, – плохи наши дела».

– За мной! – Подхватив меч, Ярослав покинул опочивальню и выскочил во двор.

Воины, которых подняли по тревоге, были готовы выполнить любой приказ князя. Однако их оказалось немного. Большая часть охраняла стены и ворота, а рядом с Ярославом находился только резерв в полторы сотни. Разбить врага этот отряд не мог, но сдержать натиск киевлян и дождаться подхода подкреплений из детинца можно было попытаться.

– Где боярин?! – Князь схватил за руку слугу, который пробегал мимо.

– У-у-уехал… – слегка запинаясь, ответил тот испуганно.

– Когда?!

– Ещё вечером!

– Один?!

– С домочадцами…

– Куда он уехал?!

– Боярин не сказал…

Князь понял, что Молибожич перешёл на сторону врага, отшвырнул слугу и прошипел:

– Предатели… Кругом одни предатели… Клятвы и обещания – ничто уже не свято… А ведь крест целовали…

– Ждём твоих приказов, княже! – Перед Ярославом замер пожилой сотник Ивар Гладыш. – Веди нас!

– Идём к Северным воротам! Выступаем немедленно!

Полторы сотни воинов, выстроившись в колонну, покинули подворье боярина Молибожича. Ярослав надел кольчугу, шлем и, на ходу затягивая ремни, поспешил вслед за дружинниками.

На одном из перекрёстков просыпающегося города отряд остановился. Ярослав решил, что сейчас начнётся сражение, но дорогу его воинам преградили ромеи, и он услышал голос Фёдора Кавасила:

– В чём дело?!

– Киевляне в городе! – отозвался Ярослав и предложил ромею: – Присоединяйся к моему отряду, Фёдор, вместе будем их бить!

– Само собой, я с тобой!

С Кавасилом, который мечтал поквитаться с киевлянами за поражение под Теребовлем, оказалось полсотни солдат. Они пристроились к галичанам и продолжили марш. Ярослав и Фёдор были ровесниками, мыслили одинаково и рвались в бой, в котором они собирались победить. Однако они опоздали. Киевляне хорошо подготовились к ночному прорыву в город, заранее подтянули несколько полков, и перевес был на их стороне.

Когда галичане и ромеи дошли до городского торга, то встретили царских воинов. Захватчики с ходу врубились в ряды городских защитников, и завязался встречный бой. Звон стали и яростные выкрики. Свет факелов и озверевшие лица. Хрипы раненых и предсмертные стоны умирающих. Киевляне наступали уверенно, и галичане не выдержали. Вскоре защитники города стали отступать, и Ярослав, выхватив меч, бросился в гущу сражения. Где-то рядом был Кавасил, но вскоре князь потерял его из виду. Он полностью сосредоточился на схватке, и первая победа далась ему легко.

Киевский дружинник, крепкий бородатый мужчина, получил ранение и припал на левую ногу. Тем самым он открыл правый бок, и клинок Ярослава, вспоров его кольчугу, пронзил тело врага, который издал болезненный стон и лицом вниз упал на землю.

Молодая кровь играла, и, подбадривая своих воинов, князь закричал:

– Вперёд! Не отступать! Галич!

– Галич!!! – поддержали его дружинники.

Вокруг Ярослава сбились самые сильные воины, и небольшая группа смогла немного задержать царских воинов. Перед князем оказался новый противник. Он занёс меч и хотел обрушить его на голову Ярослава, однако галичанин оказался быстрее. Князь прикрылся щитом, принял на него вражеский удар и, пригнувшись, сделал выпад из низкой стойки. Клинок поразил киевлянина, не убил, но тяжело ранил, и его утащили в глубь строя, а на Ярослава налетел следующий противник, на этот раз с шестопёром.

Снова князя выручил щит, но ударить в ответ он не смог. Враги атаковали его со всех сторон, и он только защищался. А вскоре киевляне обошли остатки его отряда с флангов, и он услышал голос Гладыша:

– Княже, отступаем! Скорее! Иначе все поляжем!

Ярослав не хотел бежать, однако иного выхода не было.

Следовало отступить в детинец, и он, переступив через тело мёртвого Кавасила, которому разбили череп, отдал приказ:

– Отходим!

Галичане, кто ещё был жив, побежали. Но вырваться из схватки удалось немногим. Лишь два десятка воинов последовали за Ярославом. А киевляне не отставали. Они преследовали беглецов по пятам, и прежде чем князь добрался до детинца, ему несколько раз приходилось вступать в бой.

Князь бился словно необузданный северный берсерк. Он рубил и резал, кромсал клинком тела и отбивал удары. Никто не мог его остановить, и Ярослав всё-таки добрался до детинца. Однако здесь его ждало очередное разочарование. Дом князя, его крепость в центре города, уже был захвачен киевлянами. Враги повсюду, куда ни посмотри. Бои шли во всех концах города, и бежать было некуда.

«Наверняка детинец тоже захватили при помощи предателей, – с горечью подумал Ярослав, а затем пришли другие мысли: – Что с отцом? Где он и сёстры? Как Изяслав поступит с нами?»

– Сдавайтесь! – Прерывая размышления Ярослава, к его группе, в которой осталось всего шесть воинов, начали подходить киевляне.

– Княже, – услышал Ярослав голос Михая, – прорвёмся, рядом проулок есть, в него шмыгнём и скроемся.

– На прорыв! – Князь вскинул меч и хлопнул Михая по плечу. – Веди!

Галичане бросились за Чером, который первым помчался в спасительную темноту. Но далеко они не убежали. Киевляне осыпали охранников Ярослава сулицами. Сотнику Гладышу дротик вонзился в спину, а следом прилетел второй и пронзил шею старого воина. Михаю Черу сулица попала в правое бедро. Другим воинам тоже досталось, кто-то сразу погиб, а кто-то получил тяжёлую рану.

Князь остался один – его узнали и не посмели убить.

«Хоть бы ещё одного врага срубить», – нашёптывала князю ярость.

«Надо сдаваться, Изяслав – враг, но Рюрикович и не тронет дальнего родича», – говорило благоразумие.

Победу одержала ярость, и Ярослав бросился на киевлян. Он вскинул меч и уже почти достал вражеского дружинника, который, ухмыляясь, смотрел на него с пренебрежением. Однако в этот момент что-то тяжёлое обрушилось на его шлем, и князь потерял сознание…

Ярослав не погиб. Его оглушили ударом кистеня, и сделал это обычный ополченец из деревеньки под Переяславлем. После этого ополченца наградили серебряной куной. Воинов Ярослава, кто выжил, отправили в обоз на излечение. А самого князя отнесли в поруб, и когда он пришёл в себя, а произошло это вечером, его навестил царь Всея Руси.