Насколько я знала, вторые курсы уже давно прошли это задание. Поэтому, он был более продвинут в плане знаний. Помог ли он мне? Безусловно. Благодарна ли я ему? Совсем немного. Простила ли я его? Ну, сейчас узнаем.

Рома отошёл, создавая щит, готовясь к нападению. Я сконцентрировалась, выпуская магию. Перейдя на магическое зрение, я увидела её — остаточную магию. Она была прекрасна! Почему я сразу не додумалась до этого? Я аккуратно коснулась частиц магии, что витали вокруг меня. Нефритовые частиц мешались с чёрными. Это смотрелось жутко.

Решив, не отвлекаться на это, сформировала небольшой шар и легко отправила его в соперника. Я даже не думала плохо! Да, я была обижена, даже зла на него, но у меня были границы! Во время занятий я всегда отбрасывала эмоции, поскольку они мешали не только думать, но и использовать магию.

Меня откинуло ужасной взрывной волной. Я больно ударилась головой о землю. Всё тело вмиг заныло, в ушах зашумело, а в глазах на миг потемнело. Кто-то подбежал ко мне, помогая хотя бы сесть. Проморгавшись, осмотрелась. На том месте, где занимались мы с Ромой красовался огромный круг выжженной земли. К нам подбежал магистр Ди. Его глаза метали молнии.

— Адепта Шицеля к лекарям, а вы, адпетка Ветрова, к ректору!

Кажется, я опять что-то натворила. Прости, Денис, спокойно провести неделю не получилось.

Я стояла возле ректорского стола, покаянно опустив голову. Ректор уже который час отчитывала меня за что я пренебрегла технике безопасности. Магистр Ди тоже был здесь, сложив руки на груди. Вот как объяснить им, что не виноватая я?

Очередной монолог ректора прервал звук закрывшейся двери.

— Она не виновата, ректор. — прозвучал голос Ромы. Погодите, он что, защищать меня пришёл?

Я удивлённо обернулась на парня. Я его чуть не убила, а он говорит «не виновата»? Что творится в его голове? Любой другой на его месте вместе с ректором кричал бы «отчислить её!». А этот… Мазохист какой-то.

Вот и ректор после внезапного появления парня, почему-то замолчала. Мне кажется, её посещали те же мысли, что и меня. Зачем потерпевшему защищать того, кто его покалечил?

— Кажется, я вас не совсем поняла. — ректор села в своё кресло.

Не дожидаясь приглашения, Раймэр прошёл и уселся в кресло перед ректорским столом. Мы втроём проследили за его действиями. Магистр Д’Ирвинг наконец встал со своего места и обратился ко мне:

— Адептка Ветрова, ещё раз подробно расскажите, что произошло на занятии.

Тяжело вздохнув, начала свой рассказ с разминки, плавно переходя к самому упражнению.

— Я делала всё как по заданию! Я не хотела никому навредить!

Рассказала ли я про чёрные всполохи в магическом зрении? Нет, а зачем? Насколько эта информация является необходимой? Или, даже значимой? Да, я ещё ни разу не пользовалась таким способом формировать заклинания. Может, дело в этом?

— Алиса ещё не создавала заклинания подобного рода. — Рома, словно мысли мои прочитал и выдал это ректору. Ну как «словно» возможно, так и было. — Я даже объяснял ей основы. Считаю, что её вины здесь нет. К тому же, я не выдвигаю никаких обвинений.

Ректор с подозрением смотрела на парня. Затем она подозвала к себе декана факультета боевой магии. Они поставили полог тишины и что-то обсуждали. Я украдкой бросала взгляды на Рому. Он казался абсолютно здоровым, как и говорил.

После небольшого диалога мне выписали отработку и отправили в свою комнату. Помимо отработки у меня был комендантский час: после занятий сразу к себе; выходить можно только в столовую и библиотеку.

Мне казалось это милосердием. Либо так, либо отчисление (и это как минимум!). Мне кажется, если бы Рома начал обвинять меня во всех смертных грехах, то простым отчислением здесь бы не обошлось. К тому же, в этом мире Рома из влиятельной семьи, к тому же приближенной к королевской. Он мог просто пожаловаться своему дядюшке и всё — кто такая Алиса Ветрова? Не было её никогда.

Мы с Ромой покинули кабинет ректора вместе. Парень не собирался сразу сбежать от меня, давая мне собраться с мыслями и поблагодарить за своё спасение.

— Спасибо. — В итоге выдавила я, зажмурив на миг глаза. Эти слова дались мне тяжело. Я всё ещё помнила, что он сделал, но в этой ситуации он действительно мне помог, хотя и не должен был. — Если не ты, меня бы исключили. Ректор уже пару раз об этом обмолвилась в своих монологах.

— Ты ведь действительно не виновата, к тому же я не соврал: я не пострадал, поэтому обвинения косвенные. — Мне казалось, что парень был предельно собран; я видела, как меняется его настроение. Если бы в любой другой момент он попытался вновь поговорить или ещё как-то обратить на себя внимание, то сейчас он смотрит только вперёд и очень напряжён, словно держится из последних сил, чтобы не сорваться.

— Может это не моё дело, но ты в порядке? — взволнованно спросила я, смотря на его напряжённый профиль.

— Пытаюсь держать себя в руках, чтобы не повторить то, что было в библиотеке.

Услышав это, не смогла сдержать удивлённый вдох. Он помнит? Тогда к чему вся это игра в амнезию? Зачем притворятся, что не помнишь своих действий, потом защищать меня и вот эта фраза сейчас. Он играет со мной? Но для чего? Я нужна ему?

— Зачем? — произнесла лишь одно слово, останавливаясь.

Ноги отказывались идти дальше, а руки мелко тряслись. Сердце в груди отбивало бешеный ритм. С каждой секундой дышать становилось всё тяжелее. Мозг тяжело принимал информацию о том, что со мной просто играют.

Рома, сделав пару шагов, тоже остановился. Он, словно что-то обдумывал. После чего парень медленно повернулся. Выглядело это жутко. Почему я не следила за дорогой? Он завёл меня в пустой коридор. Не знаю, успею ли сбежать или позвать на помощь, успею ли атаковать или выставить защиту. Нужно было действовать сейчас, но меня парализовал страх. Я могла только смотреть на парня, чьё выражение лица менялось.

— Хочу, чтобы между нами всё было как раньше. — Эти слова прозвучали, словно приговор.

— Как раньше? — не веря в его слова, прошептала я. По щеке сбежала слеза. — Как раньше, когда ты работал на моего отца и помогал ему? Когда из-за тебя мой отец на моих глазах убил мою мать? Когда из-за тебя этот ублюдок мучал мою лучшую подругу, ставя на ней свои извращённые эксперименты?

— Когда ты доверяла мне и безоговорочно верила. — выслушав меня, и словно и не слышал ничего, ответил Рома. Его взгляд вновь загорелся сумасшедшим блеском. — Когда ты любила меня…

Я не могла поверить в то, что слышу. Он же не серьёзно? Да он болен! Мой отец промыл ему голову! Ему нужна помощь!

Я заметалась, не зная, как сбежать или кого позвать. Поверят ли мне, если я скажу, как есть? У Ромы в этом мире больше власти. Фактически моё здесь пребывание зависит от него. Если ему надоест со мной возиться, то от меня быстренько избавятся. А при желании ещё и сотрут память всем, кто со мной хоть как-то сталкивался. Как говорится нет тела — нет дела.

— Я никогда не любила тебя. — прошептала я, боясь разгневать ещё больше, лихорадочно придумывая план отхода. — Ты мне нравился, я испытывала влюблённость, но ты разбил мне сердце. Дважды. Так и не дав шанса влюбиться в тебя по-настоящему.

Я видела, как заходили желваки на его скулах. Я осматривалась, надеясь придумать хоть что-то. Рома сделал шаг ко мне.

— Нет! — выкрикнула я, отступая назад. На моей руке сформировался огненный шар. — Ещё шаг и я атакую! И плевать если меня отчислят или чего похуже.

Рома долго стоял на месте и что-то обдумывал. Его губы шевелились, словно он с кем-то разговаривал, но до меня звука не доходило. Мышцы стали затекать. Я боялась, что если пошевелюсь, то не смогу среагировать и он победит. Рома усмехнулся, поднял руки и произнёс:

— Расслабься, красотка, не буду я тебя трогать, — он вновь усмехнулся и добавил, — Пока. Сейчас не время, но обещаю: мы ещё вернёмся к этому разговору.