– Я не враждую с королем Неаполя. У него тоже нет причин считать меня противником.

– Да, согласен. Но он непредсказуем, мы оба это знаем. И лучше быть готовым к худшему.

Родриго Борджиа серьёзно призадумался. Как ни крути, а я произносил вполне здравые слова. Светило солнышко, беседка оставалась в тени, прохладные напитки для утоления жажды тоже никуда не исчезали… чем я и пользовался. А Борджиа думал. Минуты три уже прошло, вот скоро и пять. Ага, вот и выход из полуотрешённого, свидетельствующего о серьёзных мыслях в голове, состоянии.

– Флорентийские наёмники, предлагаешь использовать их, Чезаре?

– Не совсем чтобы флорентийских, отец. У Флоренции нет собственной армии по большому то счёту. Зато есть достаточное количество денег для найма как отдельных солдат, так и целых отрядов. Кто-то заключил длительные договоры, кто-то свободен или готов разорвать уже имеющийся и чем-то не устраивающий найм. Уж тысячу-другую на не слишком большой период времени нанять сможем. А в дальнейшем есть над чем серьёзно подумать. Ты ведь понимаешь, что объединяет Рим и Флоренцию?

– Деньги. Выборность власти, хотя она… разная.

– Я о другом. Отсутствие собственной армии. А это, что ни говори, большая слабость. Да и то у Пьеро Медичи есть с десяток верных лично ему кондотьеров со своими немаленькими отрядами плюс обычные, то и дело меняющиеся группы наёмников. Флоренция может защитить себя, если не наделает грубых ошибок. Рим… беззащитен по большому то счёту. Гарнизон замка Святого Ангела, который каждый понтифик подбирает из верных ему людей, да городская стража, числом невеликая. И всё!

Отблеск тревоги в глазах собеседника. Но тут же попытка парировать прозвучавшие слова, угрожающие привычному миропорядку.

– У Святого престола есть Гонфалоньер Церкви, что командует войсками понтифика.

– А где они, эти войска?

– Они предоставляются по его требованию теми, кто… - тут Борджиа осёкся разом, осознав простую ловушку, в которую понтифики попали очень давно, но явно не слишком об этом задумывались. Или же предпочитали гнать от себя прочь дурные мысли. – Да-а… Чезаре, мы чуть было не оказались в очень печальном положении.

Я деликатно не стал обращать внимания на неуместное здесь слово «мы». Никогда не следует напоминать союзнику о его промахах, если это не идёт на пользу дела. Вместо этого я произнёс:

– Будем исправлять прошлые недоработки, отец. Они ж не наши, а прежних понтификов. Деньги есть, вот и потратим часть из них на то, чтобы нанять и подтянуть поближе к Риму как минимум тысячи две наёмников. В противовес тем, которые притащит за собой Ферранте Неаполитанский. Пьеро де Медичи и слова против не скажет, он уже сделал свою ставку на тебя.

– И потом… Оставим часть из них.

– Несомненно,- усмехнулся я. – Самых лучших, которые способны не просто убивать, но ещё и быть наставниками для других. Святому Престолу нужно собственное войско. А то ж непорядок. Гонфалоньер, по сути, командующий армией, в наличии, а сама армия отсутствует. Чужие солдаты, они не свои, на них нет никакой надежды. Наёмники и то лучше, они верны деньгам, которые получают.

– Расходы. Армия стоит много денег.

Верно, армия всегда была прожорливым зверем, пожирающим золото с серебром, лошадей, провизию, оружие, разного рода амуницию. Только это свой зверь, правитель использует его для того, чтобы защищать себя и нападать на других. И горе тому, что забыл завести себе такого вот хищника или же держал его в небрежении.

– Так и Викарий Христа получает немало золотых дукатов в год от своих бенефиций. Ты вице-канцлер, вот и скажи, сколько доходу приносили Иннокентию VIII налоги с его владений?

– Чуть менее двухсот пятидесяти тысяч дукатов в год, - не задумавшись ни на секунду, ответил Родриго Борджиа, показывая полное владение обстановкой. – Это не считая иных, разовых поступлений, которые не предсказать заранее.

– Вот и посчитаем. Простой наёмный солдат обходится от трёх до пяти дукатов в месяц. Опытный, как те, которых нанял я, семь-десять. То есть тысяча простых обойдётся в год примерно в тридцать-шестьдесят тысяч дукатов, а опытных - от восьмидесяти до ста двадцати тысяч. Много? – и тут же сам ответил на свой вопрос. – Бесспорно. Только вот правитель, не желающий кормить свою армию, в скором времени станет кормить чужую.

– Жестокие для некоторых людей слова.

– Зато правдивые, отец. В Риме слишком много трат на увеселения и слишком мало думают о том, что красота цветёт лишь под защитой острой стали. Даже у роз есть шипы, так почему люди должны быть беспечнее цветов?

– Мы поговорим об этом и не раз. После того как я займу место, к которому шёл много лет. А сейчас… Можешь использовать столько денег, сколько сочтёшь нужным. Нанимай хоть флорентийцев, хоть венецианцев, хоть любых иных.

– Любых не надо! Неаполитанцев и генуэзцев не рискну, да и к миланцам стоит относиться с предельной осторожностью.

– Ты меня понял. И да, вливать в жилы Иннокентия VIII кровь юношей будут завтра.

Я услышал. Следовательно, пора. Плевать на скрытность, теперь можно открыто посылать гонцов хоть во Флоренцию, хоть в Пизу, хоть в любые иные города и страны. Быстро, спешно, нанимая те свободные отряды, которые стоят запрашиваемых ими денег, да к тому же не отличаются повышенной склонностью менять флаг посреди битвы.

Кого послать от себя? Пожалуй, Мигеля Корелью. Ему я верю, к тому же он достаточно знатного происхождения, чтобы его воспринимали именно как доверенное лицо.

Что буду делать я сам? Ждать смерти нынешнего Папы, следить за обстановкой, которая будет меняться буквально на глазах, а заодно готовиться к другим, более серьёзным мерам воздействия, если таковые понадобятся. Они понадобятся, нутром чую!

Глава 6

Папская область, Рим, июль 1492 года

Смерть понтифика всегда была значимым событием. Вот и сегодня, днём двадцать пятого июля одна тысяча четырёхсот девяносто второго года, произошло одно из таковых. Иннокентий VIII, двести тринадцатый по счёту Папа Римский, умер, так и не сумев справиться с болезнью. Попытка переливания чужой крови ожидаемо закончилась с плачевным результатом. Оно и понятно, ведь надеяться, что у всех трёх юношей, чью кровь решил использовать лекарь-шарлатан, вряд ли могли оказаться одинаковые группы крови. Что уж тут говорить о самом Иннокентии VIII! Шанс на то, что игра в эту «русскую рулетку», где не один, а множество патронов заряжены в барабан, окажется для него выигрышной стремились к нулю.

В общем, история, известная мне по книгам, не изменилась. Так и хотелось воскликнуть: «Король умер, да здравствует король!» Увы, до этого пока не дошло. Нового «короля» будут выбирать приближённые ныне почившего, тут именно так полагается.

Рим… затаился. Наступал короткий период безвластия, во время которого могло твориться всё, что только можно себе представить. Состоятельные обитатели города в это время предпочитали скрыться за прочными стенами своих домов, вооружившись и приготовившись защищать себя и близких от разбойничьего беспредела. А он будет, к гадалке не ходи! Каждый раз происходил пусть кратковременный, но разгул преступности.

Знатные семьи Романии, те уличных разбойников бояться даже не думали, но вот под шумок свести счёты с врагами готовились. С теми, кто потеряет осторожность и рискнёт высунуться за пределы охраняемой территории дворцов и загородных вилл.

Ну а простым жителям «города на семи холмах» оставалось лишь забиться в какую-нибудь щель и молиться о том, чтобы период безвластия закончился как можно скорее. Только молиться им и оставалось, хотя занятие явно бесполезное. Что-то я сроду не видел отклика высших сущностей на мольбы человеческие, сколь бы искренними они ни являлись.

Иннокентий VIII умер, и происходила подготовка к его похоронам. Вестимо, они должны были стать торжественными, как и полагается в таких случаях. А вот когда эта церемония закончится и пройдёт ещё несколько дней… начнётся главное – конклав. Именно к нему готовились все без исключения кардиналы, находящиеся сейчас в Риме или же спешащие сюда прибыть.