Он вновь замолчал, взяв паузу. Я не спешил его торопить, прекрасно видя, что собеседник не закончил излагать свои мысли. Стремнев однозначно умеет пользоваться мозгами, и мне было просто по-человечески интересно, как далеко он способен зайти, основываясь исключительно на тех сведениях, что я предоставил.

— Однако тот факт, что список был обнаружен именно сейчас, в период трехсторонних переговоров, указывает на то, что англичане пошли ва-банк, намереваясь ослабить нашу страну перед самой войной, — подняв на меня взгляд, продолжил Игорь Павлович. — Возможно, они намеревались сделать это так, чтобы подставить другую страну? Очернить Германский рейх серией убийств?

Он взял паузу, чтобы глотнуть кофе, после чего выдал:

— Разумеется, если это изначально не операция другого наследника, — сказал Стремнев. — Тогда время для провокации конфликта подобрано просто идеально: Русское царство получает улики против Британской империи, объединяется с Германским рейхом, и мы вместе давим англичан. А настоящий виновник, вполне вероятно, обретает с этого дополнительные выгоды.

Что же, очень похоже на то, к чему пришли с Емельяном Сергеевичем. Осталось только найти торговца именами царских детей, прижать его к ногтю и получить ответы. И, возможно, действительно стоит искать в самом списке. Он ведь неполный, и это явно сделано намеренно.

— ЦСБ будет в этом разбираться, Игорь Павлович, — кивнул я. — И уверяю вас, правда будет установлена.

Стремнев кивнул.

— Я вам верю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, — вы очень благородный человек и всегда добиваетесь поставленных перед собой целей. Я готовился перед встречей, навел о вас справки.

Я улыбнулся в ответ.

— Благодарю за столь лестную оценку, Игорь Павлович, — сказал я, наклонив голову. — В завершении нашего диалога хотелось бы договориться, что в случае если вы что-либо вспомните или заметите — сразу же свяжетесь со мной.

Вытащив визитку из внутреннего кармана своего пиджака, я протянул ее бояричу. Игорь Павлович медленно кивнул.

— Непременно, Дмитрий Алексеевич, — заверил он. — В конце концов, дело касается моей личной безопасности. Однако я вынужден буду отвечать перед главой своего рода, почему вдруг решил встретиться с княжичем Романовым.

Я улыбнулся.

— Скажите ему правду, Игорь Павлович. Меня интересуют ваши исследования магической системы, — предложил я, глядя на собеседника. — Поясню свой личный интерес: в настоящий момент я разрабатываю технологию, которая может помочь миллионам людей поправить здоровье, исправить увечья или даже, кто знает, избавить от наследственных заболеваний.

Стремнев несколько секунд смотрел на меня, прежде чем заговорить.

— Раз уж речь зашла о делах, то, полагаю, сперва мне потребуется консультация юристов рода, Дмитрий Алексеевич, — не меняя тона, сообщил он. — Не все мои данные можно публиковать, как вы понимаете.

— Разумеется, Игорь Павлович, — согласился я, не став давить на боярича. — Я предлагаю поддерживать связь. И как только вы решите вопрос со своими юристами, мы можем встретиться вновь, чтобы детально обговорить передачу ваших знаний.

Стремнев мягко улыбнулся.

— Так и поступим, Дмитрий Алексеевич. А теперь, если мы закончили, мне пора отправляться обратно в семейный комплекс, — он демонстративно бросил взгляд на циферблат часов на левом запястье. — У меня назначена встреча с советом директоров, и опаздывать на нее я бы не хотел.

— В таком случае, — поднялся я из-за стола, протягивая руку собеседнику, — очень рад был нашей встрече и знакомству, Игорь Павлович.

— Взаимно, Дмитрий Алексеевич, — с кивком тряхнув мою кисть, ответил Стремнев, прежде чем направиться к выходу из ресторана.

Женский Иоанно-Предтеченский монастырь .

Юлия Александровна, а с недавних пор монахиня Аглая, с равнодушным лицом слушала последние новости. Игуменья рассказывала негромко, но достаточно подробно. Обе располагались в темной келье, где не было ни следящих устройств, ни лишних свидетелей. Идеальное место для встреч и передачи тайных посланий дополнял тот факт, что ни на каких документах этой кельи не числилось.

Свою благодетельницу настоятельница монастыря никогда не забывала, и свой моральный долг перед государыней исполняла со всем возможным рвением. Некогда именно с подачи царицы Авдотья, в миру ранее известная как Светлана Николаевна Меньшикова, встала во главе монастыря. Отсюда и все те блага, что окружали Юлию Александровну, включая покои. Такие комнаты имелись лишь у монахини Аглаи и игуменьи Авдотьи.

— Значит, Соколовы вне игры, — едва уловимо усмехнулась бывшая государыня. — Неплохо сыграл Емеля. Я всегда говорила, этот своего добьется. Даже жаль, что я не видела лица Выборгского, когда он узнал, кто именно стал новым куратором.

В монастырь стекались вести с небольшим запозданием, однако это не смущало Юлию Александровну. Гораздо важнее было то, что именно в руки Авдотьи попадали самые важные дела и сплетни московского общества.

Благодаря постоянной поддержке Юлии Александровны Иоанно-Предтеченский монастырь считался элитным, и все благородные женщины столицы предпочитали именно его, как лучший вариант. Ведь сюда приезжала сама государыня, а это резко поднимает рейтинг любого заведения, будь то хоть ресторан, хоть монастырь. Раньше у женщин Русского царства была возможность если не прикоснуться к жене монарха, то как минимум попасть ей на глаза.

Теперь же монахиня Аглая одним своим присутствием поднимала престиж монастыря до небес. Отказаться от привычного места никто не пожелал, а всегда умевшие слушать обитатели, даже не подозревая об этом, собирали сведения для настоятельницы.

Система была давно отлажена, устройства размещены и декорированы. Что бы ни было сказано в стенах Иоанно-Предтеченского монастыря, все попадало по закрытой сети в хранилища игуменьи.

— Что ты будешь делать дальше, государыня? — прошептала настоятельница, когда молчание затянулось.

Несмотря на постриг, Авдотья всегда помнила, кто на самом деле перед ней. И если при свидетелях обращалась к Юлии Александровне исключительно как к монахине Аглае, наедине не забывала добавлять ее настоящий титул.

Несколько секунд бывшая царица молчала, после чего выдохнула:

— То, на что я потратила всю свою жизнь, — произнесла государыня с улыбкой. — Буду править Русским царством. И ты мне в этом поможешь…

Авдотья поклонилась ей.

— Приказывай, государыня.

Юлия Александровна Романова улыбнулась шире.

— Нужно передать несколько записок.

Московская область. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

«Монстр» шел по заснеженной дороге, чуть ощутимо подрагивая на горбылях. Непогода не желала покидать столицу, и даже в области ощущалось, что зима пришла окончательно и бесповоротно.

Виталя на соседнем сидении строго приглядывал, как я веду машину. Но замечаний делать не приходилось. Я не особенно гнал, всего девяносто километров в час, машина прекрасно слушалась, дорога была пуста.

Петляя по областным трассам, я банально расслаблялся, выполняя простую и незатейливую работу. Мне требовалось отгородиться от столичной жизни с ее вечными интригами на время, чтобы как следует подумать.

Потому что я банально устал. Несмотря на молодость тела, напряжение никуда не делось. А напрягать организм приходится постоянно, что даже для моего уровня владения даром чрезмерно.

Повернув руль, я заехал на заправку. Эмблема «Руснефти» сияла в вечернем полумраке, разгоняя темноту. Индикатор топлива мигал уже на грани. Мой кортеж заехал на территорию с опозданием в несколько секунд — нарушение безопасности, конечно, но сейчас мне было не до того.

— Сейчас все организуем, княжич, — сказал Виталя, уже покидая машину.

Я заглушил двигатель и уставился прямо перед собой. Поездка выдалась неплохая, мне удалось немного развеяться. И теперь пришла пора вновь заняться текущими проблемами, которые росли, как снежный ком.