У Нико в самом деле есть дочь, Майя. Я видела ее несколько раз. Это очаровательное десятилетнее создание с яркими ленточками в пушистых черных волосах. Конечно, о замужестве ей думать еще рановато, но я не сомневаюсь, что нарисованная мною картина подействует на ее отца достаточно сильно.

– Если они не будут заниматься сексом, – быстро добавляю я, – этот брак можно будет без проблем ан-ну-ли-ро-вать, – последнее слово я специально для Нико произношу по слогам – так оно звучит гораздо внушительнее. – Ни один суд не призна?ет его вступившим в законную силу, – поясняю я. – Но если они переспят друг с другом…

– И все-таки это их личное дело, тебе не кажется? – судя по голосу, Нико пребывает в крайней степени волнения. – У нас отель, а не тюрьма! Кроме того, я физически не в состоянии постоянно следить за тем, где находятся наши гости и чем занимаются. Особенно если это молодожены, которые хотят уединиться…

– То есть ты хочешь сказать, что тебе не по силам удержать эту парочку от интима хотя бы в первые сутки? Что ты этого не можешь? – это уже прямой вызов, но мне все равно. Ради Лотти я готова на все, и это мой последний шанс. Я хорошо знаю Нико, знаю, как он гордится своей способностью решить любую проблему. То есть буквально любую, и это не пустое бахвальство. Он действительно может все. Сейчас Нико снова молчит, но почти уверена: мысленно он уже прикидывает, как лучше исполнить мое поручение.

– Если ты сделаешь это для меня, я буду тебе бесконечно благодарна, – я заговорщически понижаю голос. – Например, я могу написать отчет о вашем отеле и гарантировать ему пять звезд.

– Но ваш журнал уже дважды публиковал отчеты об «Амбе», и оба раза нам присвоили эту категорию, – возвращает меня Нико с небес на землю.

– Хорошо, пусть будет шесть звезд, – импровизирую я на ходу. – Я введу в обиход новую категорию специально для «Амбы». Например, «отель супер-люкс мирового класса». И помещу на обложке фотографию. Ты прекрасно знаешь, какая это реклама! Да все ваши управляющие и владельцы до небес будут прыгать от радости!

– Я тебя отлично понимаю, Флисс, – парирует он. – Но и ты пойми: я не могу вмешиваться в частную жизнь постояльцев. Ни при каких условиях, и в особенности – если они приехали в наш отель, чтобы провести здесь свой медовый месяц.

Его голос звучит достаточно твердо, и я понимаю, что должна достать из своего цилиндра что-то покрупнее кролика.

– Ладно… – Я почти шепчу:

– Слушай… Если ты поможешь мне с этим делом, я опубликую в нашем журнале эксклюзивный очерк о твоем трудовом пути и о твоих исключительных деловых качествах. Весь мир узнает, кто такой Нико Деметриу. Я могу даже назвать тебя главной причиной невероятного успеха знаменитой «Амбы»! Самым ценным сотрудником отеля. Уникальным специалистом по обслуживанию вип-клиентуры. Этот материал прочтут все, кто занимается гостиничным бизнесом, и тогда…

Я могу не договаривать. Нико и сам знает, что наш журнал распространяется в шестидесяти пяти странах. Все высшие должностные лица всех крупных (и не очень) отелей, по крайней мере, просматривают «Пинчер ревью», поэтому подобный очерк станет для Нико самой лучшей рекомендацией, какую только можно вообразить. После того, как материал будет опубликован, наш мистер Деметриу сможет успешно претендовать на любую вакансию в любом отеле мира.

– Я знаю, – негромко добавляю я, – ты давно мечтаешь работать в нью-йоркских «Четырех сезонах».

Мое сердце стучит так громко, что я невольно пугаюсь, как бы Нико этого не услышал. Никогда прежде я не злоупотребляла своим служебным положением, поэтому сейчас я волнуюсь, как, наверное, волнуются все преступники-новички. Вот так и начинаешь скользить по наклонной, отстраненно думаю я. Достаточно один раз оступиться – и готово. Через год я, наверное, буду переправлять за рубеж чемоданы наличных или приторговывать боеголовками от ракет «Трайдент».

Это был первый и последний раз, говорю я себе твердо. Первый и последний. К тому же у меня есть смягчающие обстоятельства.

Нико молчит. Совесть сражается в нем с профессиональными амбициями и карьерными соображениями, и я чувствую себя неловко от того, что поставила его в такое сложное положение. С другой стороны, в этой ситуации я тоже лицо страдающее. Не так ли?

– Ты же мастер, Нико, – говорю я льстиво. – Абсолютный гений. Если кто-то и может мне помочь, так это только ты.

Сумела ли я пошатнуть фундамент его лояльности? Или я просто полная дура? Что, если именно сейчас Нико набирает эсэмэску моему шефу?

Я уже почти готова сдаться, когда в трубке снова слышится его голос. На этот раз он какой-то свистящий, придушенный, но я все равно различаю каждое слово.

– Хорошо, Флисс, я попробую, но… я ничего не обещаю. О’кей?

Его слова звучат довольно неопределенно, но я готова буквально лопнуть от счастья.

– Я все понимаю, Нико, – отвечаю я, подделываясь под его тон и изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу радость. – Но… ты ведь постараешься, правда?

– Я буду стараться, но… Только первые сутки, договорились? Двадцать четыре часа, и не больше. Как фамилия твоей сестры?

Готово! Он согласен!

– Лотти… Шарлотта Грейвени… – бормочу я. – То есть нет, теперь она, скорее всего, – Шарлотта Парр. Миссис Парр. А ее мужа зовут Бен, Бен Парр. Насколько я знаю, они зарезервировали «Устричный номер» и… В общем, пусть делают что хотят, но только не трахаются. – Я даже нахожу в себе силы пошутить:

– Я имею в виду, не трахаются друг с другом, договорились?

Следует еще одна весьма продолжительная пауза, потом Нико говорит:

– Это будет очень странный медовый месяц, Флисс…

Наконец-то я замужем!

При мысли об этом мои губы сами собой складываются в торжествующую улыбку. Радость наполняет меня словно горячий воздух, так что кажется – еще немного, и я взмою в небо словно воздушный шар. Сегодняшний день был самым лучшим, самым удивительным и волшебным днем в моей жизни.

Я замужем! Замужем!!

Ура!!!

Собственно говоря, чудеса начались задолго до того, как я и Бен оказались в Бюро регистрации. Должна признаться – ужасно приятно вспоминать момент, когда я подняла глаза от разложенных на столе служебных документов и увидела Бена, который буквально ворвался в офис с огромным букетом роз. Глаза его сверкали, подбородок – упрямо вздернут, и я сразу поняла, что он настроен очень серьезно. Все, кто был в офисе, так и вытаращились на него. Даже мой босс Мартин выбрался из своего закутка, чтобы посмотреть, что будет дальше. А дальше было вот что: Бен остановился у двери и в полной тишине (все, естественно, молчали) сказал громко: «Лотти Грейвени! Выходи за меня замуж. Я хочу жениться на тебе сегодня же!»

А потом он подхватил меня на руки – меня! на руки! – и под дружные аплодисменты коллег понес к выходу. К счастью, Кайла догадалась догнать нас, чтобы отдать мне сумочку и телефон, а Бен вручил мне букет, и это было именно то, о чем я мечтала. Наконец-то я стала настоящей невестой.

Саму церемонию регистрации я помню довольно смутно. Должно быть, у меня наступило что-то вроде шока. Единственное, что я помню, это то, что Бен отвечал на все вопросы, которые нам задавали, практически мгновенно. Он не делал ни малейшей паузы, поэтому, когда чиновник спросил, согласен ли он взять в жены названную Лотти Грейвени (это меня, то есть), его «Да!» прозвучало почти агрессивно. Еще Бен захватил с собой несколько пригоршней экологически чистого конфетти (у него были полные карманы этого конфетти), и он осы?пал им нас обоих сразу после того, как нас объявили мужем и женой. После регистрации мы выпили шампанского в ближайшем кафе, а потом оказалось, что нам пора ехать в аэропорт, так что я даже не успела переодеться. В Грецию я лечу в том самом костюме, в котором обычно хожу на работу, но это пустяки, потому что и замуж я выходила все в том же деловом костюме (кто бы мог подумать!), а самое странное заключается в том, что меня это ни чуточки не волнует.