Так! Спокойно. Не кричать. Во-первых, как бы то они ни было, Рине эти разборки сейчас ни к чему. Да и поднимать ор на весь дом - тоже не лучшая затея.

Пару раз медленно вдыхаю и тихо стучу.

- Рина, можно войти?

Тишина такая, что я слышу звук работающего на кухне холодильника. Попытка номер один впустую...

- Регинка, открой! Нужно поговорить! - дёргаю ручку.

Попытка номер два тоже пошла прахом. И оказалась ещё более наивной, чем первая.

- Рина! Давай поговорим, как взрослые люди. Ну хватит убегать, малень...

- Дядя Стас!

Чёрт! Снова этот сосунок!

- Марина вроде бы сказала, что постелила вам в последней комнате. - Встаёт рядом и с непринуждённым видом тоже начинает настукивать. - Региша, открой, это я.

Еле сдерживаюсь, чтобы не ответить этому слюнтяю "пару ласковых". Указывает он мне, где моё место! Как собаке, бл*дь!

Но вместо того, чтобы поставить наглеца на место, я разворачиваюсь и держу путь совершенно в другом направлении от той спальни, где, я уверен, меня ожидает полная страсти и разврата Ленка. Не продолжать же дубасить и пытаться выяснить отношения на глазах у этого... А, кто он вообще? И почему с таким уверенным и невозмутимым видом пытается проникнуть в комнату к моей девочке в двенадцать часов ночи?

К моей, бл*дь! Моей!

- Стасик... - резкий, шелестящий шёпот Ленки застигает меня на середине лестницы. Врезается в слух, как битое стекло. Вот только этого мне не хватало!

РЕГИНА

- Хватит настукивать, я сплю! - прикрываю голову подушкой... Ну, почти прикрываю, потому что в самый последний момент до меня доносится вкрадчивый голос Марины:

- Рина, открой, это я!

Что за ночь посещений? Я уже вздрагиваю от этих стуков. Одному поговорить, другому... Понятно, что нужно другому! Никуда от них не скроешься. Ладно, хоть Илья сразу, после Гагры домой уехал. Амнистировал меня от своего внимания.

Впускаю мачеху и плюхаюсь обратно на кровать.

- Сумасшедший дом какой-то, да?

- Точно подмечено. - Включаю ночник и в глаза снова бросается этот сборник стихов. Его сборник! Какая ирония!

- Папа велел передать, что в завтра десять мы выезжаем.

- Боже! Куда опять? Ну вы что такие заводные? Отдохните хоть денёк!- почти скулю я и натягиваю одеяло до самого подбородка.

- Полностью тебя поддерживаю, но на завтра никакой сверх активности. Илья пригласил нас на барбекю в свой домик в горах. Тут недолго доехать. Около получаса. - Маринка падает в кресло и только сейчас до меня доходит, как она вымоталась и устала всё организовывать и угождать отцу. - Слушай, а я думала, ты уже в курсе.

- Нет. О всех семейных делах я узнаю в самую последнюю очередь, как и всегда. - Кривлюсь, тыкая пальцем в твёрдый уголок книги Стаса.

- Ну так, что? Хочешь поехать? И как тебе вообще Илья?

- Илья нормальный. - Кисло выдаю я. - А насчёт поездки - разве папочка предоставляет мне право выбора?

- Рин, ну он заботится о тебе... по-своему. Извращённо, навязчиво, но всё же... - вздыхает и вытаскивает из-под моей руки сборник стихов. Открывает на той странице, где заложен листочек с номером телефона и тихо хмыкает. - И зачем Стас написал свой номер и вложил в свою же книгу? Ладно, я могу ещё понять старушек, которые царапали на записульках свой адрес или телефоны родных и раскладывали по карманам. На случай внезапной амнезии вне дома или чего похуже... А, этот? Тоже стареет что ли?

Мачеха быстро пролистала страницы между пальцев, что высвободило из недр книги ещё один кусок бумаги. Совсем небольшой и более плотный, чем тот, с телефоном. Марина подняла листочек и передала мне.

Эта фотография резанула глаза и душу, не меньше, чем новость о том, что в книге был записан телефон Стаса. С маленького снимка примерно пять на пять, смотрела смеющаяся девушка. Счастливая, беззаботная. Держащаяся за загорелую, мускулистую руку фотографировавшего её мужчины. Я. Примерно год назад.

- Н-начала читать и сунула, как закладку. - Стала оправдываться, заикаясь. - Надеюсь, дядя Стас не против, что я взяла его книгу.

Вот скажите, это каким нарциссизмом нужно страдать, чтобы использовать в качестве закладки изображение себя любимой?

- Уверена, что не против. У нас в подвале целый стеллаж его книг. Бери, всё, что пожелаешь. - Марина отдала мне книгу и встала, попутно растирая затёкшую поясницу. – Ну, так как насчёт поездки? Ты же знаешь, я на тебя не давлю. Если не хочешь, подумаю, как прикрыть перед отцом.

- А... Илья всех пригласил? - конечно, меня больше всего интересовало, уедут ли из дома Стас и Сашка, порядком намозолившие мои глаза. Надеюсь, Марина в курсе и сейчас выдаст, что к чему, как на духу.

- Да, конечно! Нас всех, Сашу и Стаса с Леной.

Вот и славненько!

- Марин, я правда, в другой раз с удовольствием, но завтра хотела бы отлежаться...

- Ладно. Мне можешь ничего не объяснять. Знаю же, из-за Сашки не хочешь. - Расплывается в понимающей улыбке и шепчет уже на выходе, - пока мы не уедем, не выходи из комнаты. скажу отцу, что ты в городе и приедешь к Илье своим ходом.

Видимо, наказав меня суровым отцом, судьба решила сжалиться и послать такую заботливую мачеху-заговорщицу.

День. Хотя бы один день, чтобы привести мысли и чувства в порядок и справиться с разрывающей грудь лактацией.

- Блииин! Как больно-то! - сокрушаюсь я, нависая на раковиной и пытаясь хоть немного освободиться от переизбытка молока. Купленная позавчера в аптеке хрень, никоим образом не помогала. Ни таблетка, ни молокоотсос. А утро встретило меня новым сюрпризом - повышением температуры и адскими болями в зоне молочных желез.

- Мамочки, как же больно! - снова попискиваю и безрезультатно силюсь выдавить хоть каплю. Отчаяние накрывает с головой. Роняю на полку с банными принадлежностями голову и даю волю горьким рыданиям. Всхлипываю и радуюсь одновременно, что все уехали и я могу хотя бы пострадать, не боясь быть услышанной.

- Риночка...

Бл*дь!

- Иди сюда, девочка... - появившийся из ниоткуда Стас одномоментно оказывается у меня за спиной и, заботливо чмокнув в макушку, охватывает мою твёрдую, как камень, грудь.

- Отпусти меня! Не трогай! Ты как вообще здесь очутился? - пытаюсь вывернуться из его интимных объятий, но разве это возможно?

- Тише, маленькая... Не дёргайся. Просто позволь тебе помочь. А потом, если захочешь, я уйду.

Наверное, я чокнутая. Какая-то ненормальная, это точно. Потому что снова поддаюсь на эти мягкие, вкрадчивые уговоры. Моментально забываю о его подстилке-Лене. Из головы выветриваются так же прошлогодние обиды, которые вроде, как и не обоснованы, ведь мы заранее договорились, что разъедемся без оглядки. Но, я-то всё равно надеялась! Думала, что Стас не захочет меня отпускать. Позовёт поехать с ним или... Глупая! Оставалось два дня, но чуда не происходило. Стас молчал и всё больше замыкался в своих мыслях. Не желая больше себя мучить и боясь, что выдам вспыхнувшие во мне чувства во время прощания, я сбежала, как мышка с тонущего корабля.

А теперь мой любимый мужчина стоит у меня за спиной, обдавая тёплым дыханием затылок и просительно шепчет:

- Расслабься, маленькая. Я помогу...

Закрываю глаза. Знаю, потом я тысячу и один раз пожалею, что дала слабину и позволила ему касаться себя, но сейчас мной движет необъяснимое ощущение, что Стас действительно решит все мои проблемы и излечит боль. Я медленно выдыхаю, не смея открыть глаза и взглянуть на него через зеркало и, чуть заметно кивнув, прислоняюсь спиной к твёрдой и надёжной, как стена, груди Стаса.

- Расслабься... Дыши медленно и глубоко... - Стас шепчет эти слова еле слышно, как заговор. И попутно осторожно, чуть касаясь кожи, поглаживает одеревеневшую грудь.

Хватаюсь за край раковины, чтобы не вцепиться в его бёдра. Что я творю? Почему так легко доверила ему такую интимную процедуру?